- Успокойся… – Белов притянул Женю за голову к своей груди, в которой бешено колотилось сердце. – Пей…

Пчёлкина осмелилась взглянуть на друзей, глотая тяжелые и колючие комки слёз. Космос отделался ссадинами на лице и руках, Белову повезло чуть меньше – он умудрился разодрать обо что-то плечо.

- Ранены? Надо вас осмотреть…

- Да брось, там царапина просто…

- Как?! – она поперхнулась воздухом, который судорожно вдыхала, но давалось это сложно – нос уже совсем не дышал. – Господи, это какой-то дурной сон…

По коридору шагали только что приехавшие братки.

- Белый!.. Что с Валерой-то?.. Шансы есть?..

Женя плюхнулась на кресло и схватилась за голову. Нет, это всё бред. Не может такого быть! Это же Валерка! Её Валерка! Скала, глыба, борец! С ним ничего никогда не могло случится. Его не могло сломить ничего, ведь для младшей сестры Фил был сроднен с супергероем. Но увиденное кровавым бельмом застыло перед глазами. Все это казалось неправдой, верить в происходящее не хотелось, не получалось…

- Да ему как будто бритвой полчерепа отрезало… – буркнул кто-то. – Какие шансы?.. Заказал-то кто?..

Женя дрогнула и резко повернула голову к браткам. Космос толкнул самого говорливого и постучал сильным кулаком по лбу. Заказал! То, что эта страшная авария могла быть подстроена кем-то, пришло в голову только сейчас.

Следующие пять часов были для Пчёлкиной, словно в тумане. Она сидела в своем кабинете вместе с Тамарой, которую тоже било в лихорадке от слёз – жена брата то плакала, то резко успокаивалась, то снова утиралась слезы, то вновь замолкала. Женя говорила ей успокаивающие слова, но на каком-то автомате, пытаясь самой поверить в то, что произносит. Потом сама начала плакать, и Тома обнимала ее и целовала в мокрые щеки. Что в кабинете главврача происходит мозговой штурм, Женя знала. Но не знала, что именно в эти минуты её мужа ведут на эшафот.

В коридоре раздались гулкие шаги и мужские голоса. Женя, бросив недокуренную сигарету в окно и позабыв, что там стоит сетка, бросилась к двери. Тамара опешила, убирая окурок, и проследила за подругой.

Женя распахнула дверь, глядя, как Шмидт и еще трое братков, словно конвой, ведут Пчёлкина.

- Витя!

Он обернулся на голос, не имея возможности разглядеть жену сквозь плотные широкие плечи братков, которые не собирались останавливаться. Шмидт легонько подталкивал Пчёлу к кабинету, где сидел сейчас Белый. Девушка побежала за ними, пытаясь прорваться сквозь плотное кольцо охраны к мужчине.

- Витя! – в глазах снова защипало. Женя смогла дотянуться до руки мужа, и ощутила, как напряжено все его тело. – Ты… Ты!..

- Жека, я не виноват, слышишь? – на ходу выпалил Пчёлкин. – Я бы ни за что!.. – один из братков попытался отодвинуть девушку в сторону, чтобы не мешала. – Руки от нее убрал!

- Витя, не психуй, – как всегда спокойным, равнодушным голосом бросил Шмидт и плавно отстранил Женю от Пчёлы.

Девушка застыла, не понимая, что ей делать. Ей казалось, что она кричит, кричит в пустоту. Только никто не слышит, не воспринимает всерьёз. Но она лишь беззвучно шевелила губами и не могла издать ни звука. По венам текла боль, Пчёлкина ощущала ее физически; и эта боль, острая, обжигающая, рвала сердце.

- Я не виноват, слышишь?

Каждое слово гулко билось в висках. Витя виноват?.. В чём он мог быть виноват? Неужели, ребята смогли подумать, что Пчёла способен на такое? Но зачем? Он никогда бы так не поступил. Несмотря на все то, что происходило последние годы, несмотря на то, что их единственный сын подвергся жестокости реалий, в которые и втянул свою семью Пчёлкин, Женя не могла поверить в те обвинения, которые выдвигали ее мужу.

Хлопнула дверь – Шмидт вместе с головорезами вышли в коридорчик около кабинета. «Интересно, кто из них? – донеслось до Жени. – Шмидт, как думаешь, Белый сможет?».

Эти слова жгли Пчёлкину, ожоги их больно кололи мозг, хлестали по сердцу, как огненные нити, и возбуждали боль. Она чувствовала, что ее настойчиво сжимает враждебная сила, давит ей на плечи и грудь, унижает ее, погружая в мертвый страх; на висках у нее сильно забились жилы, и корням волос стало тепло. Нет, этого нельзя допустить, они же убьют его!

По коридору застучали каблучки. Женя резко обернулась, едва сорвавшись с места, и увидела медсестру Катю. Та бежала к кабинету главврача, но заметив девушку, остановилась:

- Евгения Константиновна! У нас… осложнения, – запыхавшись, выпалила Катя.

- Шмидт, что там? – донесся через дверь грозный, немного усталый бас Белова.

Катю впустили в кабинет.

- Извините… – Женя увидела ее расширенные от ужаса глаза, и сердце у нее ушло в пятки, где сделало кульбит и больно запульсировало. – У нас осложнения, – взволнованно повторила медсестра, – Филатову срочно нужна кровь, группа редкая… Есть кто-нибудь с третьей группой? Резус отрицательный…

Тишина сдавила виски. И тут послышался тихий, ровный ответ:

- Есть.

Как только Пчёлкина отправили в операционную, Женя влетела в кабинет, где восседал Белый и Космос. Потерянные, потрепанные неутешительными мыслями, от них разило злобой и смятением. Появление девушки заставило Коса подскочить и успеть перехватить за талию, потому что она летела прямо на Сашу.

- Ты совсем с ума сошел?! – заорала она на друга. – Кос, отпусти!

- Убери ее, – буркнул Белов, даже не взглянув на Женю.

Эта короткая фраза выбила почву из-под ног. Обида жаром обдала щеки и поползла сквозь ребра прямо в сердцевину тела.

- Что?! Ты совсем, блять, охринел?!

Он поднял на нее глаза, которые в полумраке кабинета казались темными и неживыми, и Пчёлкина с болью осознала, что сейчас перед ней сидел не ее друг. Зверь, загнанный в угол своими же думами. Асберг, который невозможно было растопить ни одним жарким словом. Кто угодно, но не друг.

- Я прошу тебя! Уйди, твою мать! – злостно пробасил Саша. – Просто уйди!

Женя стала брыкаться в крепкой хватке Холмогорова, но тот держал крепко, потому что сам боялся малейшего выпада с любой стороны.

- Чёрта с два! Ты что, думаешь, Витя мог это сделать?! Побойся бога, что ты творишь! Ты не посмеешь! Я не позволю тебе!

- Он чуть не убил нас всех! – Белый вскочил из-за стола, и Космос оттащил вырывающуюся Женю ближе к выходу. – Ты видела своего брата?! Будешь стоять до последнего, даже если он умрет?!

Пчёлкина будто обмякла в руках друга и захлебнулась воздухом.

- Где доказательства?! Он не мог! Не мог! Не мог он!

Стеклянная увесистая пепельница со всего размаха полетела в стену рядом с подругой и обрушилась фейерверком осколков.

- Выведи ее нахрен!

Космос выволок девушку из кабинета и дотащил до коридора. Женя вцепилась в его руку и, глядя в испещренное ссадинами и кровоподтеками лицо, закричала:

- Что вы творите, Кос? Остановитесь, я умоляю, остановитесь! Это же Витя! Он не мог! Вы же братья! – мужчина притянул ее сопротивляющуюся голову к своей груди. – Пусти, пусти! Космос!

Ее крик разрывал душу на сотни маленьких кусочков. Кос чувствовал себя отвратительно. Сам знал, что именно он заставил Белого поверить в виновность своего друга, а теперь не понимал, как сможет спустить курок и лишить одного из самых близких людей жизни. Лишить родителей сына, лишить женщину мужа, лишить малыша Юрку отца. Но если правда Пчёлкин причастен ко взрыву? Или нет?..

В операционной стояла пугающая тишина, только тяжелое дыхание Фила доносилось до слуха Пчёлкина. Витя не отрываясь смотрел на плотно забинтованную голову друга. Их сейчас соединяла прозрачная трубка, по которой медленно текла кровь.

В глазах Пчёлы смешались ужас и боль, надежда на спасение умерла в тот момент, когда мужчина увидел в руках друзей оружие.

Женя. Женечка… Малыш! Ему казалось, что в те короткие секунды их встречи он увидел в ее глазах прощение. Страх за него перебил все прежние чувства злости и обиды. Девушка простила его. И это единственное, что утешало Пчёлкина. Они убьют его… И никакие уговоры и мольбы не изменят принятого решения.