Комментарий к Пролог. Дорогие читатели! Буду вам искренне признательна, если вы оставите комментарий. Вам несложно, а мне – приятно🤍

====== 1. Долгие проводы – лишние слëзы ======

Весна 1987-го

Время скоро близилось к полуночи, по небу рассеялись мириады звёзд, верхушки сосен утопали в чёрном небе. Космос отложил гитару, потянулся, встал. Подойдя к костру, бросил туда несколько сухих веток, потом поднял с клеенки мятую пачку сигарет и закурил от горящей веточки. С озера донесся смех.

- Эй, голубки, простудитесь! – крикнул Кос. – Вылезайте, а то мы щас с Пчёлой выжрем все припасы.

- Так мы вам и дали! – крикнули снизу, и вскоре из клубящегося над озером тумана выбежали, держась за руки, двое – Саша Белов с короткой черной стрижкой и светловолосая стройная девушка – Ленка Елисеева.

Лязгая зубами и смеясь, они промчались мимо Космоса к рюкзаку, сваленному у палатки, достали большое махровое полотенце и, разом взявшись за него, принялись вытирать друг друга противоположными концами. На середине полотенца тела их соприкоснулись, они перестали смеяться и замерли в объятиях друг друга.

- Кончайте обжиматься, Ромео и Джульетта! – крикнул Пчёла. – Успеете ещё уединиться. Давайте-ка лучше примем по чуть-чуть. Не, Белый, ей богу, кто ж тебя так обрил? Не башка, а яйцо…

Белов подхватил с земли небольшой сучок и швырнул его в друга. Тот увернулся и засмеялся.

Затем Саня прижал к себе поближе Елисееву и накинул на её плечи рубашку.

- Ладно, ладно, не обычное яйцо. Фаберже, – не унимался Пчёла.

- Так как ты у нас натура важная – золотое, – поддакнул Космос.

- А Фаберже – это такая птица, у которой золотые яйца? – тихо спросила у возлюбленного Ленка. Но это не осталось неуслышанным ребятами.

- Да не птица, – хмыкнул Белов, – мужик.

- Мужик, у которого золотые…

- Руки, Ленок, – загоготал Пчелкин, за ним подхватил и Космос:

- Белый, твой косяк, просвящал бы иногда любовь свою в тайны всемирного искусства, а не только камасутры.

Ленка обиженно фыркнула.

- Всё, пойду и утоплюсь!

- Ну, это не повод, чтобы топиться. Лучше газ.

- Как ты, Космос, изящно выражаешься!

- Просто умею адекватно и доходчиво излагать свои остроумные мысли. Если из меня не получится дипломата, подамся на эстраду.

- Цирк по тебе плачет, Холмогоров!

- Плачет и хорошо, траурные венки и гирлянды складывайте под ту сосну.

- Кос, хорош, – вклинился Саня, – не все тут с энтузиазмом понимают твои шуточки. Вот приедут Фил с Жекой, с ней в полемику и вступай.

- Да где ещё носит эту чету Теофилов, – отмахнулся Космос и хлопнул в ладоши. – Итак, господа, повторяю Пчелино предложение – примем на грудь врагам нашим во устрашение?

- Давай полстаканчика, а то замерз, – кивнул Саша. – Солнце, ты как?

- Я чаю, – ответила Ленка.

- И что бы вы делали без папы Вити? – осведомился Пчёла. – Пока вы там изволили распугивать рыбку, котелок наш совсем выкипел, однако я героически сберег последние капли горячей влаги в оном сосуде, – он поднял с клеенки термос, – и даже заварил в нем душеспасительный чаек.

Он элегантно плеснул из термоса черного чаю в протянутую кружку, сходил за бутылкой и налил полстакана Белому и по целому себе и Косу.

- За лёгкую службу, Сань! – произнес он, поднимая стакан.

- И зачем я так много выпила? – простонала Ленка, ещё не решаясь хлебнуть кипятка. – Клянусь, больше в жизни капли в рот не возьму.

- Как заметил Степе Лиходееву профессор Воланд, подобное излечивается подобным, – сказал Кос. – Но если мы нальем тебе ещё, Белый нам этого не простит.

- Вот уж точно, – скрывая ухмылку за стаканом, кивнул Саша.

- Но мне терять нечего. Пчёл, ещё в наших запасах осталось что-то?

Витя шлепнулся на клеенку и с упоением затянулся сигаретой.

- Ясен пень. Но кой-какой другой продукт до возвращения Фила откупоривать не будем. Так что предлагаю тебе подлечиться благородной «Херсой».

- Может, Филу и не надо? – спросила Лена.

Рядом с палаткой зашелестели шины, и через мгновение на поляну выехал старый “жигулёнок”, из которого выпрыгнула Женька, а следом и Фил. Он постучал по крыше машины и благодарно отсолютовал водителю.

- Спасибо, Серый, я твой должник.

- Сочтемся, брат, – кивнул ему с водительского сидения простоволосый паренёк крепкого телосложения. – Женечка, пока.

- Бывай, – махнула ему Женька и побежала к друзьям. Фил пошёл следом.

- Во! – торжествующе изрёк Космос, показывая согнутым пальцем на приближающихся брата с сестрой. – Нюх у Фила феноменальный. Ползи сюда, зоофил!

Ребята поочерёдно обнялись, Женька первой угодила в объятия близ стоящего Сани, затем получила поцелуй в щеку от Елисеевой. Женька чуть не скривилась, но стерпела. Не приветствовала она этих женских телячьих нежностей. Но Ленка уже поддатая, чего зря обижаться.

- “Женечка”, – передразнил Серого Пчёла, поравнявшись с Женькой и приобнял. – Че это он уменьшительно-ласкательными разбрасывается?

- По словообразованию тебе пять, Пчелкин, – Женька натянула ему на нос бейсболку, – за неуместную ревность – два.

- Ревность? – фыркнул Витя. – Вот ещё, просто неизвестный фрукт, у которого лишние зубы.

- Остынь, Рэмбо, этот фрукт тебе сам зубы на раз-два посчитает.

- Не понял, – обиженно протянул Пчёла, – ты сейчас усомнилась?! Кос, не, ты слышал?

Космос отмахнулся.

- Пубертатный период, цену набивает, да, вредина?

- Кто бы говорил, профессор недоделанный! – парировала Филатова.

- Ай, да ну, – тот отмахнулся и повернулся к Валере, – Фил, вот тут мадемуазель Елисеева, она же в недалеком, надо полагать, будущем мадам Белова, утверждает, что тебе не надо. Каково твое решение?

Валера, едва покинувший ринг около часа назад, с упоением хрустнул костяшками и решительно тряхнул головой:

- Надо!

- Ну так иди и возьми, — сказал Пчёла, наливая ещё один полный стакан. — Как сказано выше, за лёгкую службу Белого! Закуски – на собственное усмотрение.

- А даме никто не предложит? – Женька сложила руки на груди.

- А дама уже свое выдула, – отозвался Космос, кивнув на Елисееву. – Вон теперь кипяточком похмеляется.

- Балда, я что, слепое пятно в твоём объективе?

- А, так где ты здесь даму увидела?

Пчелкин прыснул.

- Она у нас уже взрослая, паспорт недавно получила. А там в графе чёрным по белому – пол женский.

- Аааа, – высокоинтелектуально отозвался Холмогоров, – это конечно меняет все карты. – Он вытащил ещё одну сигарету и чиркнул спичкой. – Как жаль, что мне похер.

- Ну, жираф!

- Кос, да плесни ты ей полстакана для согрева, – устало протянул Фил. – На правах брата разрешаю.

- На правах брата мог бы ей иногда язычок подрезать, – цокнула языком Космос, но Женьке все-таки налил.

Ребята выпили и дружно крякнули. Ленка, присев на собственные джинсы, пила чай, дуя в кружку. Настала спокойная расслабленная пауза.

- Мент родился, — заметил чуть погодя Саня.

- Да, все же везунчик ты, Белый. Вот ни мне, ни Косу не позволили взять сюда наших возлюбленных, тогда как только тебе…

- Ага, – прыснула Женька, – у тебя одна на каждый день, другая – на выходной.

- Умеешь ты, мелочь, всю романтику портить, – Пчёла закатил глаза. – И кто теперь ревнует?

- Тьфу, дурак какой несчастный.

Саня засмеялся.

- Про твою возлюбленную я вообще в первый раз слышу, а Кос ни в жизнь не позвал бы сюда Ирку.

Ирка Васильева была одноклассницей парней. Сидела прямо перед Космосом и Пчёлой. Их перебранки все расценивали по-разному, но для пацанов было стойкое убеждение, что девчонка питала к Холмогорову тёплые чувства.

- Да, – протянул Кос, – и что бы она здесь делала? Под звон бокалов разъезжала по полянке на велике?

Пацаны засмеялась.

- Да, вот Васильева на велосипеде – это, согласись, волнующее зрелище. Особенно в велосипедных трусиках. Даю пять долларов за место на трассе сразу позади нее.