- А ты не боишься? – осклабился Тимур. Казалось, ситуация его нисколько не смутила.

Братки покосились на своего главаря. Закутанным в одни простыни, безоружным, им было не до смеха.

Пчела проверил температуру в сауне и, повернув кран на полную мощность, кивнул людям:

- В парилку их.

Те, держа на прицеле шестерых братков, затолкали их в обитель пара и плотно захлопнули дверь. Белов, не сводя глаз с Мартынова, продолжил:

- Где ребёнок?

- Где деньги?

- Я думал, ты у нас по понятиям.

- Жаль, твой дружок так не умеет. Что, Пчелкин, прийти одному слабо было?

- Зато вам не слабо своей кодлой нападать на беззащитную женщину с ребёнком, – ухмыльнулся Белов. – Последний раз спрашиваю, где мальчик?

- А ты найди.

- Я найду, Тимурчик, ты не переживай. Сначала сделаю дырень в твоей башке, а затем найду.

- Пока будешь искать, один звонок – и мальчишке оторвут голову.

- Видимо, ты забыл, что данный метод – не самая лучшая идея в попытке вернуть долг.

- Да, – протянул Мартынов, переводя взгляд на замершего рядом Витю. – С ребёнком я перегнул. Надо было брать твою телку. Хоть бы толк был…

- Сука! – Белов не успел сообразить, как Пчела нанес Тимуру мощный удар кулаком в челюсть.

Кресло с хрустом пошатнулось, и Мартынов упал, растянувшись на полу во весь рост. Пчелкин набросился на главаря, когда тот начал подниматься с пола.

- А ты вообще не увидишь пацана, потому что он мёртв! – плюясь кровью, рыкнул Тимур.

Новый удар с удвоенной силой снова свалил его с ног. Избивая бандита кулаками, Пчела помнил о пережитом кошмаре и думал о том, что в данный момент испытывала Женя.

- Где мой сын! – квадратная печатка рассекла в мясо расстояние от виска до брови. – Где он!

- Он так не сговорится, – наблюдая за сценой, окликнул друга Белов. – Отправь его к ребяткам.

Схватив обмягшего Мартынова за глотку и рванув назад его волосы, Пчелкин затолкал Тимура в парилку. Температура росла.

Макс швырнул голого Мурада на кресло напротив Белова. Бригадир стянул с подлокотника простынь и кинул в братка.

- Прикройся.

- Пойти чтоль к ним, обсохнуть? – Карельский, утирая со лба воду и пот, покосился на дверь в сауну и припал к стене.

Фил, закусив щеки, приблизился к друзьям и, перекидывая из рук в руки “Стечкина”, наблюдал.

- Где мальчик? – повторил Саша.

Мурад, корчась от боли, озадаченно переводил взгляд с одного на другого. Щелкнул предохранитель. Пчела направил кольт прямо на него.

- Мне терять нечего, говори, падла.

Мурад молчал. Квадратный подбородок задергался, зубы стиснулись до скрежета.

- Коллектор очистных сооружений… – глядя на бригадиров исподлобья, наконец выдал он. Фил не выдержал и саданул Мурада по голове. Тот согнулся и, не удержав равновесия, упал у ног Пчелкина. Заметив замахнувшийся над его лицом мысок ботинка, Мурад перекатился на колени и отпрянул назад: – У Красной горки. Пацан там. Клянусь мамой, я не вру.

- Верю, – прорычал Витя и выстрелил. Мурад, не успев вздохнуть, захрипел и грохнулся вперёд, снова к его ногам, машинально хватаясь за окружающие предметы, но смог поймать только разгоряченный воздух и подол плаща Пчелкина. Тот оттолкнул ногой его тело и развернулся к парилке. Человек Филатова распахнул дверь, и Пчела вытащил Тимура и швырнул на мокрую плитку.

Белый кивнул. Огонь автоматной очереди потонул в клубах густого пара. Витя склонился над Мартыновым, который припал к стене, жадно хватая ртом воздух. Мокрый и бордовый от жара, он почти терял сознание.

- Я возвращаю долг, – Пчелкин вынул из внутреннего кармана плаща пачку перетянутых резинкой денег, грубо и резко дёрнул вниз челюсть Тимура, затолкал меж зубов купюры и, подставив дуло к его подбородку, спустил курок.

- Поехали, – широкая ладонь Фила похлопала витиного плечо.

- Да? – Космос приложил телефон к уху. – Уже? Понял… Понял, говорю! Ждём!

Женя дёрнулась и вцепилась в его руку, когда Холмогоров положил трубку.

- Что?!

- Они нашли Юрку. Едут…

Вспышка слез снова поразила глаза девушки. Она крепко обхватила друга за шею и опрокинула голову ему на плечо. Космос гладил её дрожащий затылок.

- Тише ты, тише… Живой Юрка, целый. Ему ничего не сделали… Всё хорошо уже, слышишь?..

Через час за воротами послышался скрежет шин. Хмурое утро заволокло небо серыми красками. Космос, отодвинув занавеску, стоял у витринного окна, наблюдая, как двери внедорожника распахнулись, и вышло четверо мужчин. Макс остался на месте, прислонился к водительской двери и смотрел, как Пчелкин, закутав сына в отвороты своего плаща, шагал по дорожке к входу, а за ним молча двигались Белов и Фил.

Женя бросилась в коридор. Как только брат распахнул дверь, пропуская вперёд Витю, девушка подлетела к мужу и выхватила сына из его рук. Юрка спал. Она прижала мальчика к себе, ощутив, как горит его лобик.

- Простыл немного, – откашлявшись, подал голос Валера.

Сестра подняла на него взгляд и отметила изрядно помятый вид всей троицы. Фил держался за раненное плечо, Саша крутил запястье. Пчелкин стоял в дверях, и на его светлом плаще отчётливо были видны багровые пятна. Костяшки сбиты в кровь. Лицо… В лицо ему Женя не хотела смотреть. Она молча развернулась и понесла сына в детскую.

- Мы поедем… – Белый хлопнул Пчелу по плечу и первым покинул дом. – Кос!

- Разговор ещё предстоит, Пчелкин, – тяжёлая рука Фила сжала плечо Вити на несколько секунд.

Хлопок двери эхом пронёсся по длинному коридору и потонул в тишине у двери детской. Пчела, оперевшись на шкаф, скинул ботинки и поплелся в ванную. Надо было смыть с себя эту ночь.

Горячие струи воды привели голову в ясность. Осознание произошедшего свинцовой тяжестью придавило Пчелу. Он боялся выйти к жене и посмотреть в её глаза. Больше боялся увидеть в них ненависть. Но ещё больше он боялся того, что не смог подобрать слов.

Пчелкин осторожно шагнул в детскую. Женя сидела к нему спиной, раскачиваясь из стороны в сторону. На её руках лежало самое дорогое, что было у них двоих – их сын. Юрка громко сопел, из его груди переодически вырывался кашель. На лбу лежало влажное полотенце, которое Пчелкина меняла каждые пять минут, макая ткань в стоящий рядом стакан с холодной водой.

Витя осмелился обойти жену и сесть напротив. Он ожидал увидеть на её лице слезы, но девушка уже не плакала. Она выплакала все за эту страшную ночь. Тишина пугала и липла к телу холодными щупальцами. Ледяная волна пробежала по всему телу Пчелы. Молчание Жени медленно убивало. Он готов был к истерике, крикам и даже пощечине, и она была бы права. Тысячу раз права. Но молчала. И молчал он.

Наконец, Женя подняла на него глаза. Тёмные, лишённые всяких эмоций. Чужой и холодный взгляд.

- Это всё, Пчелкин, – стальной голос разбил тишину. – Это всё…

====== 30. Ненавижу ======

Декабрь 1996-го

- Ты сегодня снова будешь поздно? – Ольга Николаевна с Юркой на руках вышла в прихожую.

Женя натягивала шубу.

- Сегодня я в ночь, – девушка поправила воротник, придирчиво глядя на себя в зеркало. На пару с Дунаевым она уже год работала и брала ночные дежурства, потому что за них больше платили.

- Ты неисправима, Евгеша. Вот, – мать пододвинула на тумбочке белый конверт, – с утра принесли. Что бы ты не говорила, Витя все же думает о сыне.

- Я сколько раз просила – ничего не бери? – Пчелкина схватила конверт и потрясла им перед носом старшей Филатовой. – Я сама прокормлю своего ребенка. Его подачки мне не сдались.

Ольга Николаевна покачала головой.

- Ты знаешь, что я никогда в душу к тебе не лезла… Но здесь ты не права. Юрка должен видеться с отцом, и от материальной помощи ты не имеешь права отказываться.

Зная, какими способами зарабатывал деньги Пчелкин, и что за собой повлекли его заработки, Женя скривилась.

- Я повторяю, мам, – в следующий раз этого посыльного отсылай обратно со всеми конвертами, договорились? – и не дожидаясь ответа, девушка поцеловала мать и Юру. – Все, я пошла.