- Виктор Палыч! – к нему уже нёсся один из сотрудников. Костюм на нём покрылся слоем сажи, лицо – испуганное и виноватое – тоже в тёмных хаотичных пятнах. – Мы… Мы вообще не знаем, как…

- Угомонись, – процедил Пчела, глядя, как чёрные клубы дыма взвиваются в небо. – Где Леха?

Паренёк рассеянно развёл руками.

- Я в этот момент как раз номер перебивал… Виктор Палыч, там ни одна машина… Всё под чистую…

Очередной звонок, который не сулил ничего хорошего, разрывал телефон.

- Ну что, Пчелкин, я тебя предупреждал, – вполне довольный голос, который уже беспокоил Витю в сентябре, звучал с нескрываемой издёвкой: – Прогорит твой бизнес. Как кино, нравится?

- Я тебя урою, гнида, – прорычал Пчела, и каждое его слово сочились ядом.

- Посмотрим. Я б на твоём месте не был бы так уверен.

И разговор прервался. Пчелкин устало прислонился к крыше машины и от досады хлопнул руками по прочному металлу. Отчаяние колючей волной подкатило к горлу, и все мышцы будто бы стянуло судорогой. Обильная белая пена, льющаяся из длинных, как удавы, шлангов сейчас хоронила под собой миллионы. Миллионы денег, планов, надежд и нервов.

- Ту-дух! – раздался рядом знакомый голос. Витя дёрнулся и обернулся. Рядом стоял Вадим. Заметив недоумевающий и грозный взгляд Пчелкина, мужчина ухмыльнулся: – Ты же просил сигнальные ракеты пускать. Хорошо горит, – кивнул он в сторону пожара. – Что мне передать Тимуру? Витя спёкся?

Пчелкин понимал, на какие деньги он только что попал. И где брать их, чтобы вернуть долг, он не имел ни малейшего представления.

- Я разберусь.

- Ну-ну, – хмыкнул Вадим и ретировался.

Всю дорогу до дома Витя ехал, словно в тумане. Он впервые в жизни проклинал тот день и час, которым раньше гордился, когда решил, что справится, сможет сделать своё дело и, наконец, стать независимым ни от кого.

“Нет, все еще не так плохо”, – сквозь усталость и боль подумал Пчелкин, сам не вполне отдавая себе отчет в том, что уверенность эта у него была сиюминутной. Всё было не так плохо. Всё было отвратительно. Ужасно. И приходилось судорожно продумывать план, как отсрочить возврат долга и где заработать всю сумму, которая набежит к тому времени с процентами.

Машина Дунаева подъехала чуть раньше к дому Пчелкиных.

- Спит? – Андрей склонился над Юрой, который прижался к матери, подперев ладошкой щеку. Он тихо сопел, слегка приоткрыв ротик.

- Спит, наигрался с бабушкой, – улыбнулась Женя, нежно погладив сына по голове.

- Тебе идёт быть мамой, – искренее выдал Дунаев, глядя на подругу.

- Такого комплимента ты мне ещё не делал, – усмехнулась девушка.

- Ну, что? В понедельник я заеду за тобой? Если твой муж, конечно, не будет против.

- Успокойся, Дунаев. Витя давно не устраивает сцены ревности. Мне кажется иногда, что ему вообще нет до этого никакого дела… Весь в делах своих.

- Как у него, кстати, всё пучком, я смотрю? – Андрей кивнул на их дом.

- Он мне о работе ничего не рассказывает.

- Разумно, зачем тебе это? О, а вот и твой гангстер.

“Вольво” остановилось недалеко от ворот дома. Пчелкин снова с кем-то разговаривал, нервно курил и смотрел куда-то, будто сквозь сидящих напротив в машине жену и Дунаева.

- Слышал, у тебя несчастье на производстве, – медленно протянул на том конце провода Тимур. Витя, зло сжав скулы, что желваки заходили, молчал. – А долг, Витенька, возвращать надо. У тебя есть два дня. Я предупреждал тебя. В понедельник в двенадцать жду деньги. Ты меня знаешь, играть с тобой я не буду. Бывай.

В уголовном мире ничего не остается бесследным и безнаказанным. За необоснованное слово, дело или невозвращенный долг могут опустить или убить. Всё это смываются либо заточкой, либо кулаком, либо пулей. Здесь слов не ветер не бросают. Если тебе сообщают бандитский вердикт, то будь уверен, они его исполнят. Через неделю, месяц, год, два, но исполнят.

Витя вышел из машины и медленно направился в сторону дома. Женя уже стояла около калитки и озадаченно смотрела на мужа. Он взглянул на неё и прислонился к воротам.

- Где была?

- Я же тебе говорила с утра, – нахмурилась Пчелкина, покрепче обхватив спящего сына, – сначала ездила к твоим, потом вместе с Дунаевым на работу устраиваться…

- Устроилась?

- Да… Может, пойдём в дом? Или предпочитаешь всё соседям рассказать?

- Заходи, я сейчас, – еле выдавил из себя улыбку Пчела.

- Вить, ты…

- Малыш, иди в дом. Юрка простудится.

Девушка тяжело вздохнула и прошла домой. Уже уложив Юру в кроватку, переодевшись, разогрев ужин, Женя приблизилась к окну: Витя сидел на широком выступе забора и курил, наверное, уже десятую сигарету подряд. Сизый дым растворялся в воздухе.

Она не выдержала и вышла к нему. Пчелкина трясло. Трясло, как в лихорадке. Жене никогда еще не случалось видеть выражения такого смертельного испуга на человеческом лице. Тем более на лице мужа.

- Вить, что с тобой? – Женя аккуратно взяла его за плечо, но в этот момент Пчела резко притянул девушку к себе, крепко сжав её в своих руках, зарылся в волосы, и она почувствовала его судорожное дыхание. – Витя! Витя, ну что ты? Скажи мне!

- Малыш, послушай. Вам, скорее всего, придётся уехать, – еле выдавил из себя Пчелкин. – Ненадолго, пока я не разберусь с делами…

- Я ничего не понимаю…

- Послушай меня, хорошо? – он обхватил обеими ладонями её лицо. – Если я не решу один вопрос, в понедельник вы уедете. Потом я заберу вас.

- Я… Я не могу, я выхожу на работу…

- Ты не понимаешь? – его глаза горели от раздражения и боли. – Это не обсуждается.

- Обсуждается. Пока ты нормально не объяснишь мне, что, черт возьми, происходит!

А он не мог. Он просто не мог сказать ей всю правду.

- Малыш, так надо. Я потом расскажу, сейчас не могу.

- Почему? Куда ты влез, Витя? Это опасно?!

- Прошу, успокойся и просто пообещай, что сделаешь так, как я тебе говорю. Верь мне.

- В последнее время это становится трудно, – с досадой пробормотала Женя и, отстранившись от мужа, первой направилась в дом.

Понедельник наступил неизбежно, как мировая революция. В выходные Женя мужа не видела от слова совсем. Её это пугало и убивало. Девушка чувствовала, что у Пчелкина произошло что-то страшное, он явно впутался в какое-то нехорошее дело, но его молчание и отстутствие эти два дня заставляло Женю подсесть на панику. Отвлекал её только Юрка, который требовал к себе внимания, в воскресенье он и вовсе прокапризничал весь день, будто чувствуя, что должно произойти что-то ужасное.

Ранним утром понедельника Витя метался по всей квартире, его телефон разрывался от звонков, сам он звонил кому-то по несколько раз. Жене он не успел сказать ни слова. Вылетел из дома и уехал на такси. Девушка встретила няню, передала в её заботливые руки сына и вместе с Дунаевым отправилась в клинику, где теперь ей предстояло работать.

Пчела ближе к одиннадцати дня пересчитывал деньги, которые успел собрать с продажи своего “Вольво” и всех счётов, которые он имел. Однако это было лишь больше половины занятой у Тимура суммы. Но не отнести её Витя не мог.

Тимур с невозмутимым лицом сидел в своём кабинете и наблюдал, как Вадим пересчитывает деньги.

- Здесь две третьих.

Главный перевёл ленивый взгляд на Пчелкина, который стоял напротив его стола. Потерянный и бледный. Это вызвало у Тимура ухмылку.

- Что скажешь, Витя?

- Я собрал всё, что у меня было. Остальное я верну в течение этого месяца.

- Не сомневаюсь, – закачал головой Тимур. – С процентами, Витенька.

Пчела сдержанно кивнул.

- Я постараюсь ускорить данный процесс, чтобы ты не расслаблялся. Пока свободен. Срок ты сам для себя отмерил.

Витя вышел из его офиса и судорожно выдохнул. Ровный голос Тимура пробрал до костей. Его сговорчивость показалась настолько подозрительной, что повергла Пчелкина в полное смятение. Дрожащими от нервов пальцами он подпалил сигарету и набрал номер.