- Пчелкина, – прошептал ей в губы Витя. Она подняла на него глаза, в которых дрожала пелена слез от наката эмоций. Горячее дыхание обожгло кожу и вызвало волны мурашек. Тепло его ладони чувствовалось даже сквозь плотную ткань корсета. – Я люблю тебя.

====== 25. Верь мне ======

Комментарий к 25. Верь мне Всю информацию Вы можете найти в телеграм-канале🐝✨:

https://t.me/bratyapolubony

Декабрь 1993-го

- Крёстной? – улыбалась Женя, слушаю Олю. – Да я… Я с радостью!

Беловы сегодня предложили Филу и Жене стать крёстными для их новорождённого Ваньки.

- Только… Только я сама некрещенная, да и Валера…

- А мы все, – успокоила её Оля, – тоже будем.

Храм Воскресения в Сокольниках произвел на всех очень сильное эмоциональное впечатление. Когда Женя, держащая под руку мужа, перешагнула через порог храма, то будто бы невидимые тёплые лучи пронзили её насквозь. Храм был преисполнен тихой неслышной молитвы, слегка мрачноватый интерьер пытался молча остановить суетный внутренний диалог сознания. Здесь свободно и легко дышалось. Спокойствие и лёгкость. Это то, что ощутили все бригадиры и их близкие. Про чувство совести каждый умолчал.

Женя лишь однажды была в церкви, давно, ещё в детстве. Когда Ванечку обернули белой тканью и передали девушке в руки, сердце замерло. Такой беспомощный, маленький комочек с белесым пушком на голове. Крепко держа мальчика, Женя вместе со священником опустила его в купель. Ванечка даже не пискнул, только заинтересованно глядел на незнакомых ему людей своими огромными синими глазами. Женя прижала его к своей груди, мягко целуя в макушку, а затем передала сынишку Беловых в руки брата, крестного.

Когда вышли на крыльцо, кутаясь в теплые шубы и пальто, каждый по началу молчал. Космос, сын профессора астрофизики, оглянулся на храм и перекрестился. К произошедшему он отнёсся более чем серьёзно.

- Теперь спокойна? – Витя прижал к себе молчавшую Женю и поцеловал её в висок, заботливо натягивая ей платок на голову.

- Да, такое чувство… Умиротворения, что ли.

- Макс! – крикнул Саша, прижимая к груди сына и довольную Олю. – Сфоткай нас всех!

Пока Карельский настраивал фотоаппарат, друзья уже с облегчением смеялись и обменивались поздравлениями. Космос притянул к себе Пчелу, и оба искренне обнялись, прощая друг другу все свои старые обиды.

- Ну что, крёстная мама, – Фил приблизился к сестре и обхватил её сильными руками, – поздравляю.

- И я тебя, крестный папа, – засмеялась Женя и поцеловала его.

- Макс, готов?

- Давайте!

Все выстроились полукругом у дверей храма, улыбаясь в объектив. Макс командовал, как лучше встать, пытаясь захватить всех присутствующих в кадре.

- Готово!

- Ну что, Кос, как ощущение? – обратилась к другу Женя.

Тот, перекрестившись ещё раз, обернулся к девушке.

- Будто заново родился, ей богу.

- Ребята, всех с наступающим! Не забудьте, в пятницу у нас!

- Будем! – замахали руками бригадиры.

Утром 31-го декабря Пчелкиных разбудил ранний звонок. Звонил Саша, на заднем фоне был слышен голос Оли и её бабушки.

- Да, Пчёл, собирайтесь, вези Жеку к нам, а мы с тобой смотаемся в аэропорт, у мамы вылет в 11-ть…

Самочувствие Татьяны Николаевны оставляло желать лучшего. В последние годы из-за вечных переживаний за сына сердце болело намного чаще. И Белов, не понимая, что лучшим лекарством для матери могло бы стать такое же близкое и душевное общение с Сашей, как раньше, тот же шумный праздник сегодня вечером, не придумал ничего лучше, как сменить ей обстановку и отправить маму в Анталию.

Дверь открыл Белов, с кем-то параллельно общаясь по телефону и успевая согласно отвечать жене. Жестами он указал друзьям проходить, поднеся указательный палец к губам, взывая в молчанию, так как в комнате спал Ванька.

- Оль, я привёз тебе помощницу, – Пчела ввёл жену за плечи в кухню Беловых.

Во всем доме пахло сладкими апельсинами, свежей хвоей, горьким шоколадом и пряностями – ароматы корицы, мускатного ореха, имбиря и чего-то еще исключительно волшебного витали в воздухе на кухне, где уже нарезали салаты Оля и Елизавета Павловна. Девушки чмокнули друг друга в щеки, Оля, сжимая в одной руке нож, а в другой картошку, смеясь, неуклюже обняла Пчелу.

- Пчелкин, поехали, – показался в проёме двери Саша, – до начала регистрации всего полчаса.

- Мы скоро, – Витя коснулся поцелуем губ Жени и удалился за другом.

- Саш, не забудь еще на рынок заехать, – кинула мужу вдогонку Оля.

- И все-таки я считаю, что это не самая лучшая идея – отправлять мать в Новый год одну черт знает куда, – нарезая кубиками морковь для оливье, высказала свою позицию бабушка Оли.

Елизавета Павловна всегда недолюбливала Сашу, к выбору внучки отнеслась едва терпимо, скрепя сердце. Только рождение правнука слегка смягчило её отношение, но идеями мужа Оли она по-прежнему была недовольна. Оле приходилось проглатывать недовольные высказывания бабушки в адрес любимого мужа, списывая на то, что та просто сильно переживает за единственную внучку, хотя глубоко внутри понимала, что Елизавета Павловна в чём-то права – деятельности Саши тоже нисколько её не радовала. И сейчас она согласилась с бабушкой вслух:

- Ему виднее, бабуль. Но я тоже думаю, что лучше бы Татьяна Николаевна встречала новый год с нами.

- Тётя Таня сама была не против, Оль, – Женя тоже вооружилась ножом и помогала нарезать овощи, – как там мой крестник?

- Спит сладким сном, – улыбнулась Белова, – вообще очень спокойный, я даже не ожидала.

- Оленька, а тебе не пора кормить? – напомнила девушке Елизавета Павловна.

- Пока нет.

- Пойду посмотрю, как он там, – бабушка посеменила в комнату, оставляя девушек наедине.

- Как у вас с Витей? – Оля присела на стул и посмотрела на Женю.

- Всё хорошо, даже боюсь сглазить, – призналась Пчелкина и улыбнулась. – Правда, в последнее время он приходит поздно, иногда даже не успеваю дождаться. Сейчас хоть вернулась в институт, а так, наверное, взвыла бы в четырёх стенах…

- Я тебя понимаю, – со знанием дела кивнула Ольга, – сама прожила так два года… Если бы не Ванька, так бы и сходила с ума. А вы… Не думали ещё?

Женя помрачнела.

- Нет… Мы об этом даже не говорили, да и… врачи пока не советуют.

- Ничего, всему своё время, – Оля накрыла женину руку своей ладонью, – а вообще надо нашим мужьям немного промыть мозги. Пора уже к более спокойной жизни переходить все-таки…

- Это деликатно нужно, – усмехнулась Женя, – а ты знаешь, я так не умею.

- Спит ангелочек, – в кухню вернулась Елизавета Павловна. – Оленька, что там дальше?..

За всей этой суматохой женщины и не заметили, как подкрался новогодний вечер. Ближе к десяти собрались все бригадиры и друзья и прошли в зал: стол уже был накрыт и ломился от разнообразия блюд, закусок и алкоголя, последним из которых оперативно закупились ещё на днях Витя и Космос.

- А мы ёлку с тобой так и не поставили, – сетовала Женя, обращаясь к Пчелкину.

- Так в чем проблема, купим завтра, – легко согласился Витя.

- Завтра уже не то. Праздник то сегодня.

- Так мы и отмечаем не дома, – улыбнулся Пчела, – куплю я тебе ёлку, не переживай. Это ты выбрала в качестве подарка себе?

- Нет, я тебе потом скажу.

Фил, сидя в окружении жены и Космоса на противоположной от сестры стороне, невольно любовался Женей. Повзрослевшая, статная и безумно очаровательная в своём вечернем золотистом платье, которое сочеталось с тоном её глаз.

- А вот и я! – в зал, наконец, зашёл хозяин дома, и все радостно заулюлюкали. Речь Ельцина заменила речь Саши. Подражая интонации президента, он сказал тост и поднял бокал. За ним подхватили все присутствующие.

Забили куранты.

- Кос, не спи! Открывай!

- Бутылку! Бутылку давай!

- Прибавьте громкость!

- Раз!.. Два!... – голосили женщины и за ними подхватывали бригадиры, пока Космос и Витя разливали шампанское по бокалам. Женя, Оля и Тома писали желания на листочке. – Девять!.. Десять!... – Оля подпалила спичкой свою бумажечку, Тамара проделала то же самое, синхронно с Беловой опуская тлеющие белые листики в бокалы. Только Женя аккуратно сложила своё желание вчетверо и положила под тарелку мужу. – Двенадца-а-ать!!!