Филатов отрицательно покачал головой и отчаянно махнул ладонью.

- Ну вы хоть что-то о нём знаете?

- Нет.

- Че, не в себе, что ли? Сплавили девку хрен пойми к кому…

- Её никто не сплавлял, – рыкнул Фил, – будто ты её характер не знаешь!

- Дура совсем или как? – в сердцах выругался Саша. – По части неприятностей Жека ну чисто пылесос!

- Так, все, ша! – Пчела с силой хлопнул ладонью по столу. – Хватит, делом надо заняться! – и подался вперёд к Белову. – Помнишь своего финансиста, через которого мы пару операций проводили?

- Разбегаева?

- Он самый. Ты ж говорил, у него связей дохуя и больше.

Саша задумчиво покрутил в руках телефон. Обращаться к Разбегаеву с такой просьбой было как минимум странно, но других вариантов у друзей не было.

- Кто такой? – решил уточнить Фил у Космоса. Финансовыми делами Валера никогда не интересовался, в основном он с головой был погружён в каскадерство и тренировки с Иншаковым, а остальное время обеспечивал безопасность компании.

- Он сидит так высоко, что из его окон виден Магадан, – намекнул на уровень влияния упомянутого ранее Холмогоров.

Других вариантов для решения сложившихся обстоятельств у друзей не было. Поэтому Белый все-таки набрал номер этого человека и договорился о встрече.

Минувший год, за который Саша и Разбегаев не виделись, наложил, конечно, отпечаток на внешность последнего: он пополнел, обрюзг. Но на здоровье, в отличие от большинства высших партийных руководителей, пока не жаловался. Достиг, ему казалось, вершины влияния и могущества. В его руках – все нити управления финансами партии, через него осуществляются тайные валютные операции. Меняются первые лица государства, но он незыблем, как гранитный утес.

- Ну вот что. Выкладывай все свои неприятности, – с ходу пробасил он и предложил Белову сесть.

- Ярослав Иванович, я понимаю, что просьба странная и в целом наивная, я бы даже сказал, нахальная. Нужно найти одного человечка.

- У меня не бюро добрых услуг, дорогой мой. С такими запросами тебе на передачу “Жди меня” надо.

- Послушайте… – Саша намеревался детально изложить всю суть, но понял, что стоит обойтись простыми словами. – Нас пятеро. Мы дружим пятнадцать лет, и одну из наших какой-то отмороженный ублюдок выбросил из окна и скрылся. Девчонка чудом осталась жива. Помогите найти эту сволочь.

Разбегаев пристально посмотрел в глаза Белова, и понял, что сейчас перед ним сидит совершенно другой Саша, не тот, каким он всегда видел его при встрече. Сейчас он видел мальчишеские глаза, полные горечи за ближнего.

- Хорошо. Выкладывай всё до последней детали.

3 дня спустя

- Зовут его Бондарев Марк Александрович, – Саша по одной выбрасывал распечатанные фотографии на крышку письменного стола, за которым сидели остальные друзья. Первым в руки фото брал Фил, затем по цепочке передавал Пчеле и Космосу. – Родился в 1966 году в Ленинграде. С детства страдал параноидальной шизофренией. В четырнадцать,когда психоз достиг высшего уровня, родители сбагрили сыночка в психушку, где его лечили лекарствами против психозов и инсулиновой шоковой терапией. Когда признаки болезни немного отступили, он вышел на свободу и с 85-го стал активно заниматься аферами. Его вторая личность выражалась довольно ярко, он умел преподнести себя и понравиться людям. Видимо, обработка его самого хорошо сказалась на обработке его жертв. В основном он втирался в доверие к молоденьким девушкам, грабил и сматывался. Потом он понял, что запахло жареным, и перебрался в Москву к матери, которая после развода уже пять лет переехала сюда на ПМЖ. Здесь этот конченный поменял свою тактику, начал работать в паре с одним австралопитеком. Схема простая – этот буйвол по продуманному ими сценарию приставал к молодым девчонкам, а Бондарев, аки рыцарь Средневековья, заступался за честь дамы, картинно лупасил подельника и всё – сердце барышни уже в кармане. Конечно, были и осечки.

- А смысл? – нахмурился Космос.

- Втереться в доверие, запудрить мозг своим бредом и привлечь к своему делу прекрасную во всех отношениях девушку. С такой работать куда практичнее и интереснее. Если всё же ловили, то только девушек, а он выходил сухим из воды.

- Хочешь сказать, Женька работала с ним?! – искренне подавился возмущением Фил.

- Нет, здесь вообще всё пошло не по шаблону, – развёл руками Белов. – Но аферу все-таки они провернули в одном из центральных бутиков одежды. Только Женька сама не поняла, во что вляпалась. Итак, что ещё, – Саша пролистал всё собранное на Никиту досье: – а, вот. Мнит о себе как о носители голубой крови, верит в судьбу, патологически лжив, скуп до алчности… Сентиментален. Любит мать.

- При случае пожалуемся старушке? – злостно усмехнулся Пчела.

Квартирка матери “Никиты” на окраине Красногорска напоминала склеп. Маленькая, погруженная в полумрак, освещаемая тусклой лампочкой в коридоре, где находилась и самодельная кухонька. Над двухконфорочной плитой висел приёмник, и из его динамиков доносился приглушённый говор, напоминавший бдение у гроба. Матери дома не было. Никита забился в угол единственной комнатушки, сидел на полу около старого диванчика в позе эмбриона и раскачивался из стороны в сторону.

Пронзительная трель звонка заставила его вскочить. Страх, обуявший его ещё в ту роковую ночь, сковал с новой силой. Звонок продолжал разрываться, но парень не двигался.

- Наташа, – раздался за дверью голос соседки, – Марк! Откройте, срочно! Это я, Антонина!

Никита медленно приблизился к выходу и взглянул в глазок. За дверью и правда была соседка матери. И он открыл. Но на пороге, потеснив женщину, уже стоял высокий мужчина в чёрной кожанке и кепке.

- Бондарев Марк Александрович? – уточнил он.

Заслышав своё настоящее имя и заметив брата Женьки позади амбала, Никита понял, что пропал. Он рванул с места, попытался захлопнуть дверь, но мужчина выбил её с ноги. Грохот и скрежет дерева заставил Никиту инстинктивно пригнуться, а ноги сами понесли его в комнату. Был только один единственный способ сбежать – через окно. Оглядываясь на преследователей, которые медленно наступали сзади, Никита дёрнул на себя защелку и, скооперировавшись, сиганул со второго этажа. Только уже в недолгом полёте он осознал, что падает прямо в ковш экскаватора. Всё тело пронзила вспышка боли от удара об ржавое железо.

- Зверëныш в капкане! – Витя, сидевший в кабине экскаватора, отсалютовал Филу и помощнику, наблюдавшим из распахнутого окна, затем спрыгнул на землю и, оперевшись о края острозубого ковша, склонился над стонущим Никитой: – “В мире животных” когда-нибудь смотрел? – Пчела схватил его с такой силой за шиворот, что ноги Никиты подкосились. – Так вот, мы за тобой, малыш.

Пчелкин кротко кивнул, и на голову Никиты опустился тёмный непроницаемый мешок, а затем тупая боль в затылке лишила сознания.

Очнулся Никита от того, что Фил довольно ощутимо ударил его по щеке. Все его тело гудело, к горлу подступала тошнота. Глаза удалось разлепить с огромным трудом: казалось, будто в них песка насыпали. Осмотревшись, Никита понял, что находился он на каком-то заброшенном складе, и тусклый свет от ламп придавал всему эфемерный вид. Хотел машинально пошевелиться, но понял, что прикован к стулу.

- Тебе же сказали – если с Женькой что-то случится, мы тебя закопаем. Что же ты, глупыш, не послушал? – нарочито приторно произнес Валера, и его правый хук вышиб из губ Никиты струю крови. Апперкот левой в челюсть на миг оглушил, и, прежде чем он сумел оправиться, Фил еще раз нанес тот сокрушительный удар правой, а потом встал у него за спиной. – Я тебя удавлю, мразь. Ты кровью смоешь то, что сделал с ней. А знаешь, кстати, что сделал? – цепкая хватка сжала его волосы на затылке и потянула назад. Валере стоило огромных усилий подавить непреодолимое желание зарядить ребром ладони по Никитиному кадыку.

Витя появился в поле зрения Никиты и лёгким движением пальцев пробежался по арсеналу, который любезно предоставил Космос. Выбор пал на металлическую биту.