- Ну?

Татьяна Николаевна вздохнула и с дрожью в голосе ответила:

- Дома нет, будет часа через два…

- Женщина ответила? – уточнила Женька.

- Жена, наверное, – пожала плечами Белова, принимая у сестры чашку.

- Наврала, – вынесла вердикт Женька.

- Она Космосу не родная, мачеха, – пояснила Кате Татьяна Николаевна.

- У-у-у, тогда точно, права Жека. Врет! – согласилась Катерина.

В комнате повисло гробовое молчание, что было слышно, как тикают стрелки часов. Женька медленно жевала бутерброд, который ей еле лез в горло, Татьяна Николаевна мешала ложкой сахар, который уже давно растворился на дне чашки. Катя, глядя на унылую компашку, залпом допила чай и вынесла вердикт:

- Так, Танюха, поднимайся…

- Куда? – опешила сестра.

- Давай-давай, моя хорошая, собирайся и поезжай-ка туда сама…

- Да ты что, неудобно!

- А вот это малозначащий фактор – «удобно, неудобно»! – всплеснула руками Катя и принялась поднимать сашину маму. – Нагрянешь, как гром среди ясного неба, она и не отвертится. А мы тут с Женькой пока порядок наведем, права ведь я, а, Жек?

- Конечно! – закивала Филатова, затем припомнила молодую жену старшего Холмогорова и скривилась: – Надька та еще стерва…

- А хочешь, я с тобой поеду? – предложила Татьяне Катя. – Я ей там взбучку-то устрою.

- Нет, – замахала рукой тетя Таня, – я сама. А то ж я твой острый язык знаю…

- Ну вот, другое дело, сама – так сама, – Катерина чмокнула сестру в щеку и подтолкнула к комнате, – давай одевайся, не тяни время.

- Нет, ну кадр! – невесело усмехнулся Космос, качая головой. – Ему десятка тут улыбается, а он, блять, скрипачке этой ботинки чинит. Я хренею!

- Да лан, остынь ты уже, – толкнул его в плечо Пчела. – Делать то что теперь думаешь? Если еще и этот кадр отказался.

- Думать надо, Пчел, думать… – нахмурился Космос, лавируя между машинами. Фил их ждал еще с пяти вечера, и ребята к нему уже знатно опаздывали на добрые сорок минут. – Что там по времени?

- Почти шесть, поднажми.

- Да жму я!

Валера тоже уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, устало глядел на часы и закатывал глаза. Знакомые девчонки должны были выйти с минуты на минуту, а пацанов до сих пор не было.

Они еще на днях вдвоем с Космосом обсудили, что надо бы нормально посидеть, как в старые добрые времена, особенно это нужно было Сашке. И так его дембель начался с разбитых сердца, кулаков, планов и надежд на светлое советское будущее, и вот-вот грозилась разбиться жизнь. Надо было вернуть другу утерянное время и ненадолго отвлечь от того дерьма, которое творилось вокруг них сейчас. Женьку решено было не брать. Отдохнуть чисто мужской компанией, дабы не бередить лишний раз ничьи нервы. Потом Космос обмолвился о том, что неплохо бы было все же позвать сторонних девок, опять же – все во благо Белова, который два года только и отжимался.

И вот из спорткомплекса появились четыре девчонки. Красивые, подтянутые, одна лучше другой. Валерка за столько лет уже выучил «коллектив» и знал, что немало среди спортсменок тех, кто не прочь составить компанию и скрасить мужской вечер.

- У-у-у, Валер, – первой к Филатову подтянулась огненно-рыжая пловчиха и накрыла его плечо своей ладонью, – а кто нам клятвенно обещал, что экипаж будет подан к нашему выходу?

- Девчонки, опаздывают немного, прям пару минут, – попытался сразу всех успокоить Фил.

- А эти твои друзья как, ничего? – поинтересовалась вторая, эффектная блондинка в молочном сарафане.

- Тебе понравятся, Маш.

- Ой, я видела одного как-то, – шепнула третья, – высокий такой, черненький, машина у него.

- Высокий – это хорошо, – ухмыльнулась блондинка. – Волшебно.

- Ой, девки, иногда знаете, как? – вклинилась четвертая. – Рост – еще не показатель. Как говорят, если мужик волшебник, это еще не значит, что его палочка хорошо колдует…

- Ага, но зато язык, возможно, афигенно читает заклинания, – и девки загоготали.

Наконец в ста метрах от спорткомплекса показался «Линкольн». Пчела тут же оценил контингент и присвистнул. Его, как и Сашу, ребята в сюрприз не посвятили тоже во избежание реакции раньше времени.

- Ну, малина! Это что за номера, Кос?

- Да тих ты, – улыбнулся тот, – между прочим для вас с Белым старались.

- Для нас с Белым?

- Ну а че? Ты вон тоже с кислой миной какую неделю ходишь, смотреть тошно.

- Я? – удивился Пчела, но тут же переключил свой взгляд на пловчих. – Если что – вон та рыжая с буферами – моя.

- Ага, щас, – Кос засмеялся и припарковался.

- Сам сказал для меня с Белым!

- А, может, я ее Белому застолбил?

- Ага, – и парни вынырнули из машины.

- Пацаны, ну че за дела? – напустился на друзей Валера. – На пять же договаривались.

- Да Санины дела решали… – невесело ответил Витя.

- И как?

- Тухло…

- Ну что, девчонки, запрыгиваем, – Космос по-джентельменски распахнул двери, – кому-то придется посидеть на коленках.

- О, – протянула блондинка, поравнявшись с Пчелой, – чур – я к тебе.

Пчёла криво ухмыльнулся.

- А я на переднем, леди. Но по прибытию на место я готов стать вашим троном.

- Позёр! – хихикнула рыжая, запрыгивая в салон «Линкольна».

- Что-то долго она, – Катя утерла влажный лоб тыльной стороной ладони и приземлилась на кухне.

Женька раскрыла настежь окно, подставляя лицо прохладному ветру.

– Ты мне скажи по секрету, куда Сашка встрял? – Да по глупости, Кать, – Филатова присела напротив нее и уронила голову на ладони. – Все из-за этой Ленки… – Елисеевой, что ли? Да ну, господи, думала, забылось уже… – Да если бы… Говорила ему, дураку, не надо разбираться…

Катя покачала головой и устало вздохнула. Ей самой приходилось недавно видеть Елисееву в компании новых ухажеров, на лице не было ни одной эмоции угрызения совести, вообще совестью давно от Ленки не пахло. После того финального разговора с Сашей и последней встречи всех друзей, Елисеева проплакала всю ночь, намереваясь утром переменить свою жизнь на сто восемьдесят градусов, но утром от слез не осталось и следа, и в голову пришло неутешительное заключение – по-другому уже Ленка жить не могла. Муха с ней на связь после поражения не вышел, а проводить досуг и получать деньги где-то было надо. Меньше чем через неделю подружка обрадовала ее новым знакомством с компанией коммерсантов, и водоворот, привычный за последние полтора года жизни, снова захватил ее с головой.

– Женёк… То, в чем его обвиняют, правда? – Нет. Он никого не убивал.

Татьяна Николаевна еще не возвращалась. Время перевалило за поздний вечер, над Москвой стала сгущаться ночь, и город заискрился от тысячи желтых и белых огней. Женька, опрокинув голову на руки, по-прежнему сидела за столом, пока Катя прибиралась на кухне. Когда по радио огласили время, она аккуратно тронула Женьку за локоть.

– Жек, поздно уже, топай домой, отдыхай. Спасибо за помощь, без тебя бы было сложнее. – А теть Таня вернулась? – Еще нет, я ее дождусь, а ты давай-ка бегом к себе. Вон уже засыпаешь на ходу.

Женька согласно закивала и, быстро распрощавшись с Катей, поплелась домой. Уже у своего подъезда ее взгляд зацепился за синюю «девятку», и девушка остановилась. Из машины тут же вылетел Дунаев и пошел к ней навстречу.

– Эй, кареглазая! – он аккуратно обхватил ее своими объятиями. – Ты где пропадала? – У тети Тани была, сашиной мамы… Тут вообще такое…. – Да я знаю! – Андрей засуетился и быстро выудил из карманов джинсов вчетверо сложенную бумажку. – Что произошло? Где ребята? Куда ты пропала? Я полдня тут уже кукую, к тебе поднимался, ни тебя, ни Валеры, ни мамы твоей! – Да мама на дежурстве, а что?..

Дунаев развернул перед Женькой листок, и глаза ее округлились.

«Внимание, розыск!!!

ГУВД г. Москвы по подозрению в совершении убийства разыскивается Белов Александр Николаевич, 1969 года рождения. Глаза голубые, волосы темно-русые, рост средний, телосложение спортивное. Особые приметы: шрам на левой брови».