Над текстом был фоторобот Сашки.

– Его в розыск объявили, – смяв листовку, Дунаев даже закашлялся. – Я как увидел, глазам своим сначала не поверил… Что случилось, кареглазая? – О, господи… – Женька закрыла лицо руками и тяжело вздохнула.

Снова хотелось плакать, реветь, просто потому, что эта жизнь казалось ей теперь такой чужой, такой страшной. И почему-то в воображении ее выросло всё ее прошлое, которое казалось теперь таким же далеким, как детство, юность и та беззаботность, которая еще в прошлом году ощущалась в воздухе.

Дрожь пробила все женькино тело. Она зарыдала и приклонилась к груди Андрея. Он вдруг оторопел в свою очередь – и замер на месте, глядя на тонкий, беспрестанно вздрагивавший затылок Женьки. Он никогда не видел, чтобы она плакала. Наконец, когда Филатова издала громкий всхлип, он сильнее притянул ее к себе и стал беспорядочно гладить подругу по волосам, плечам, спине.

– Женька, милая Женька! – он поднял ее голову и заглянул в мокрые карие глаза. Почему-то сейчас они перестали отдавать золотистым блеском, скорее, напоминали черный кофейный оттенок, едва ли разбавленный молочной ноткой. Дунаеву сделалось жутко. Никогда он еще не видел такого ее взгляда. – Ты… Что?.. – он пытался сообразить, но не получалось, поэтому решил повторить: – Где ребята? Где Валера?

Женька поперхнулась вдохнувшим в себя воздухом и отпрянула от друга. Наскоро размазав слезы под глазами, она осмотрелась, будто ища среди них двоих кого-то еще.

– Валера?.. – Филатова оглянулась на свой дом, затем вновь посмотрела на Андрея. – Валеры нет дома? – Нет, я же говорю, я вас всех обыскался, даже не знаю, куда можно податься, где… – Пошли, поднимемся.

Квартира встретила их морозной прохладой и звенящей тишиной. По коридору бродила темнота, сквозь которую в распахнутые окна просачивались блики уличных фонарей. Женька быстро проследовала в зал и, подняв трубку, стала набирать номер.

– Ты кому? – шепнул Дунаев.

Конечно, кому она могла еще звонить? Из всей сложившейся ситуации был только один телефон. Телефон семьи Пчелкиных. Женька знала, что Витя никогда не берет трубку, это всегда делает мама. После шестого длинного гудка девушка и не надеялась, что кто-то ответит, и когда уже она готова была сбросить, на том конце провода раздалось испуганное и сонное: «Алло?».

– Теть Ань! – Женька поднесла трубку к уху. – Теть Ань, милая, простите, что так поздно, это я, Женя! – Женя? – витина мама встрепенулась и подхватила свободной рукой отвороты халата. – Женечка, что случилось?! – Теть Ань, скажите, Витя дома или еще не приезжал? – Не приезжал, он же с ребятами, я думала, и с тобой, я в трубке слышала…

Женьку больно кольнуло где-то между лопаток. Очередной удар впечатался крепко, и уже чувствовалось, что проникает он все глубже, под ребра.

– Я переживала… Спасибо, теть Ань. Извините еще раз, доброй ночи. – Женечка, точно все в порядке?..

Но Филатова уже повесила трубку и буквально растеклась по креслу. Вариант, где могла находиться вся компания, был только один – на даче Царевых, там, где Космос спрятал Сашу. Но если там слышались женские голоса, (а ведь это именно так, иначе быть маме Пчелы не подумалось, что Женька с ними), значит, они не поглощены мозговым штурмом по спасению задницы Белого, а очень даже весело проводят время.

- И все-таки, Пчелкин не совсем уж и скотина, – пробормотала Женька.

- Чего? – не понял Дунаев.

- Есть в нем капля человеческого. Хотя бы к матери… – продолжала Женька. Она давно заметила, что Витя всегда с особенным трепетом относился к родителям, особенно к маме. Он знал ее проблемы с сердцем, знал и себя, и знал, что в случае чего – ее обязательно нужно предупредить. Решение пришло мгновенно, и пусть к нему через пару секунд привязался жаркий, протестующий хвостик: «Это плохая идея!», Женька отмела ее и выпалила: – Ты можешь меня отвести?

- Без проблем. – Филатова знала, что Андрей не сможет ответить по-другому: – Но куда?

- За город, я покажу дорогу.

А тем временем план по развлечению Саши Белова шел полным ходом. Ребята на скорую руку накрыли стол в зале, на полную врубили магнитофон и окунулись в веселье. Саша по началу никак не реагировал на столь бурные зазывания друзей попробовать то одну, то вторую, а вот Пчела, как обычно, стал зачинщиком, подпевал одной, танцевал со второй, подначивал третью, чтобы не скучали. Судя по их веселому смеху, им все это жутко нравилось. Фил чуть позже уже определился с выбором, Космос вообще заверил, что начнет с одной, а потом – всех по очереди.

Блондинке Маше все-таки удалось поэксплуатировать колени Вити, и через час, когда даже Белов уже расслабился и позволил себе отпустить проблемы на второй план, она уже по-свойски восседала на Вите, фривольно обхватив парня за шею. Ее примеру последовали все остальные барышни, кроме второй блондинки, которая уже отметила Белова для себя, крутилась возле него все это время, но Саша еще не дал знака следовать дальше.

Фил лишь однажды посмотрел на поведение Пчелы, вспомнил слезы сестры, затем их разговор после боя у машины, и счел ту ситуацию идеальным расходом. Он утешался тем, что Женька больше не показывала своих страданий и вообще не реагировала на Витю. Да и по кому страдать? Пьяный мозг Филатова пытался затолкать в себя мысли о том, что все именно так и есть, что все чувства Женьки – блажь, ребячество, и все уже прошло. К тому же перевозбуждение не давало ему сосредоточиться на этой теме еще больше. Поэтому Валера решил последовать примеру Саши – отпустить. Хотя бы на сегодня.

– Девчонка-а-а-девчоночка, темные но-о-очи! – загорланили они хором.

- Я люблю тебя, девочка, очень! – глядя на рядом сидящую пловчиху, орал со всеми и Белов.

– Танцевать не хочешь? – спросил у Маши Пчела.

Та, смачно затянувшись сигаретой, выпустила над его головой кольца дыма.

– Не-е, – и провела холеным ноготочком по его носу, – а вот на тебя бы посмотрела.

Пчела взобрался на стол, стянул с себя футболку, и все запели еще громче.

- Валера! – прогорланила парню Маша. – Налей еще!

Дабы привлечь полностью внимание Белова, вторая блондинка присоединилась к Вите, плавным движением сняла с себя и без того провоцирующий топик, демонстрируя всем присутствующим свою точеную фигуру и упругую, небольшую грудь. Сидящие внизу взревели от восторга, и данная картина произвела на Сашу должный эффект – он, не спуская глаз с ее энергично вращающихся бедер, заголосил песню с еще большим энтузиазмом.

– Фил! – играя проигрыш, отвлек он друга, наполняющего стаканы. – Как ее зовут?

Валера расплылся в захмелевшей ухмылке.

– Аня.

Песня кончилась, танцующие вернулись на свои места, и Белов, сверкнув глазами, в которых плясали озорные чертята, отвесил комплимент блондинке. Она пока не удосужилась одеться и так и сидела, но уже закинув ножки на его ноги.

Неожиданно в дверь раздался отрезвляюще громкий звонок. Гитара смолкла.

– Че, Кос, соседи прибежали жаловаться? – усмехнулся Витя. – А кому мы мешаем? – отозвался полупьяным голосом Кос, опрокинув рюмку. – А действительно, в полдвенадцатого ночи, – гаркнул веселый Фил и поднялся. – Брат, открой, спроси, кого там черт принес.

Валера вернулся через минуту и оповестил весело перешептывающуюся компанию:

– Это Жека.

Девчонки улыбались, а вот парни застыли с каменными физиономиями.

- О, мальчики, вы не говорили, что пятый будет… – пропела с заинтригованными и веселыми нотками Маша, сделав пару глотков из стакана. Но когда в дверь вошла Филатова, девица сразу переменилась в лице: – Ого, какие кадры.

Женьке хватило несколько секунд, чтобы оценить ситуацию, взгляд сразу же зацепился за пьяного Пчелу, который в мгновение напрягся так, что даже желваки казались каменными. Маша косо посмотрела сначала на него, затем на вошедшую девушку. Филатова села рядом с братом. Среди пацанов повисла неловкая пауза.

- Даже выпить никто не предложит?