- Иди, куда шёл. – Прошипела недовольно.

- Я шёл за тобой. – Усмехается с нагловатой улыбкой и складывает руки в карманы штанов.

Даже в кромешных сумерках она видела его безобразный шрам, ощущала пренебрежение в глазах и не могла понять, чего он к ней привязался. Сначала спасает, потом прогоняет, теперь является сам.

- Сделай вид, что я потерялась, и найди новую дорогу, - живот снова заурчал, и обе пары глаз обратились к нему, - Я лучше вернусь.

Оливия, выпрямившись гордо и уверенно, решила просто уйти прочь. А всё потому, что ей уже известен итог этого разговора. Кайл будет только грубить.

- Нет, - когда омега уже почти прошла мимо него, он успел схватить её под локоть, быстро вынув руку из кармана, - тебе лучше идти домой. Пойдём.

- Отпусти меня! – зашипела сердито и попыталась дёрнуться, но ноги не держали её. Она бы упала, если бы не рука, которая всё также удерживала крепко.

- Ты безмозглая, наивная омега, которая считает, что находиться в таверне Пятого с кучей незнакомых ликанов, когда у тебя в глаза двоится, это вполне себе нормально. И как только брата угораздило сцепиться в связь Истинных с такой, как ты?

Слушая каждое слово, пропитанное злобой и желчью, Оливия молча ощущала, как глаза наполняются слезами. Почему он так ранит? Откуда настолько большая сила уязвить словом?

- Прости, я перегнул, просто ты… - его лицо немного дрогнуло в извиняющейся гримасе.

- Безмозглая и наивная? – голос её завибрировал от обиды, которая ещё и отразилась на лице.

- Нет, я хотел сказать: совершаешь опрометчивые ошибки.

- Не обращай на них внимания. Как-то же ты до этого жил, - она изо всех сил пытается избавить свой тон от печали, которую вызвал он. До этого Коул пробуждал подобные чувства, сейчас на смену пришёл младший брат-хам.

- Но тебе правда лучше вернуться домой.

Голубые глаза обратились к шумной таверне. От мысли, что придётся вернуться, а там захочется выпить, вновь начинало мутить. Она не хотела соглашаться, потому что знала, это доставит ему некое удовольствие и сгладит всю ситуацию. Хотя выбора логического и правильного у неё не было.

- Хорошо, но я иду домой, потому что устала, а не потому, что ты такой умный, - наконец выдергивает свою руку из его ослабшей хватки и, развернувшись в противоположную сторону, делает несколько быстрых шагов.

Вновь перед глазами кружится картинка, а живот громче завывает. Приходится остановиться.

- Тебе явно плохо, давай я помогу. – Кайл ощущает скованность в каждом движении омеги, в каждом её шаге, и не может это игнорировать.

- Не надо, - отмахивается от него и пытается своими пьяными извилинами посчитать, сколько ещё топать до дома.

Неожиданно руки Кайла обхватывают её тело, и уже в следующую секунду Оливия оказывается поднятая над землёй. Он нагло и без согласия взгромоздил её себе на руки, а затем продолжил идти, как будто ничего не произошло.

- Отпусти! – с досадой буркнула и хлопнула ладошкой по его груди, но альфа даже не вздрогнул. Смотрел прямо, будто бы с интересом изучая дорогу и совершенно не замечая тяжесть в виде пусть и небольшой, но всё же существующей омеги, - Пожалуйста. – Тон её сменился на мягкий и даже жалобный. Это тоже не помогло воззвать к его разуму.

- Так мы идём быстрее, значит, ты уже скоро окажешься в кровати и забудешь об этом всём уже к утру.

- Я не забуду, - прошептала и, задумавшись о мягком матрасе, устало прикрыла глаза. Сон был бы сейчас кстати, - Я не забуду те грубости, которые ты мне наговорил. Никогда.

Кайл промолчал. Тёмные глаза опустились на её грустное лицо. Даже с закрытыми глазами она излучала какое-то уныние. Прервав свои же собственные мысли, он вернул взгляд к дороге и продолжил вышагивать.

Через десять минут они миновали калитку, затем крыльцо. Когда дверь поддалась и открылась, Кайл недовольно выдохнул и с уст его слетело что-то похожее на «опрометчивые ошибки». Думая, как можно забыть закрыть дверь, Кайл поднимался осторожно на второй этаж. Он бережно следил за тем, чтобы голова или ноги Оливии случайно не задела угол или дверной косяк.

Спальня излучала смесь запахов Коула и Оливии. Кайл пытался не думать, чем и как они занимались на этой большой кровати. Получалось едва ли. Осторожно он положил её на кровать, чувствуя, каким спокойным и размеренным стало её дыхание. Молчаливой она нравилась ему больше. Спящая была на вес золота.

Взяв с кресла сложенный плед, он расправил его и, вернувшись к кровати, накрыл им девушку. Она поморщилась и вынырнула из сна. Уставшие глаза обратились в полутьме к нему.

- Я всё ещё не забыла этот день.

- Всё-таки будешь силиться помнить его вечность? – усмехается, рассматривая её. Скрещивает руки под грудью и не уходит.

- Не знаю, стоит ли. – промурлыкала сонно, - Стоит ли запоминать, что я безмозглая, наивная омега. Ты правда так думаешь? – несмотря на сильное желание, Оливия старалась побороть сон. И всё ради чего? Чтобы узнать правду? Чтобы действительно возомнить, что она сможет раскрыть Кайла, как какой-то шарлатанский фокус? Наивна и глупа. Он прав.

- Неважно, что я думаю, маленькая волчица. – Его голос совсем неожиданно подобрел, потеплел и стал таким убаюкивающим. Оливия закрыла глаза и начала уплывать далеко отсюда, - Неважно, что я могу сказать… - он говорил всё тише и тише. Рука, будто сама не удержалась, и, опустившись, приблизилась к её щеке, - Важно совсем другое.

Он не сохранил то расстояние, которое было между его пальцами и её щекой. Прикоснулся к мягкой коже, заставив её вздрогнуть сквозь пьяный сон.

- Незащищенный ум омеги. Твоя голова, как открытая тетрадь, куда я могу записать всё, что угодно, - устрашающие слова уже не доносились до неё. Кайл прикрыл глаза и крепко возжелал одного, - Как жаль, что мне пора, маленькая волчица.

Произносил он это с честной грустью в голосе, а затем исчез из спальни, которая, к сожалению, принадлежала Коулу.

***

Было приятно. Блаженное наслаждение раскатывалось от бёдер выше и ниже. К ногам, рукам, груди и голове. Словно обожжённая, она не могла уместиться на простынях кровати, всё елозила да вертелась. Отчётливые губы медленно, растягивая её удовольствие, покрывали каждый миллиметр от внутренней части бедра выше, к животу, а затем груди. Губы были тёплыми, влажными и довольно проказливыми.

Лишь изредка Оливия открывала глаза, встречаясь с тёмным потолком, руки сами тянулись к нему. Пальцы пробегались по коротким волосам, в которых нельзя было потеряться, но она как-то умудрялась. Стоны заполнили спальню. Она дышала полной грудью, но всё равно казалось, что воздуха не хватало. Губы подрагивали от каждого прикосновения.

Наконец его губы подошли к её лицу, и вроде бы ничего не могло возбудить её больше, но, когда он коснулся шеи, выпуская самые влажные поцелуи, омега раскрыла широко глаза. Впилась рукой в его волосы и начала сильнее прижимать к себе. Пусть целует вечно.

- Не останавливайся, прошу… - она готова была умолять хоть на коленях, позабыв о былой гордости, лишь бы ничего из того, что происходило сейчас, не прекращалось. На влажных, горячих простынях Оливия словно возносилась к небу в сладком ощущении вечного блаженства.

- Меня не надо просить, маленькая волчица… - почувствовав его горячее дыхание и шёпот у уха, она сдалась окончательно. Делай всё, что захочешь.

Вяло поигрывая с её острыми ощущениями, альфа продолжал целовать, но эти поцелуи смешивались со смешинками и усмешками. Тихими, неряшливыми.

- Коул…? – прошептала, цепляясь за последние остатки разума. Короткие волосы. Поездка в Первое. «Маленькая волчица».

Теперь она пыталась отодвинуть его голову от своей груди, чтобы взглянуть на него, но он не поддавался. Всё продолжал настырно усыпать бархатную кожу тёплыми поцелуями.

- Почти, и даже лучше. – Наглый тон стал теперь различим и понятен.

Альфа обращает свои тёмные глаза к её лицу, в них мелькают смешинки. Забавность ситуации, которую излучает он, непонятна ей. Холодный пот прошибает, как удар молнии. Она сильнее ударяет его в грудь, желая сейчас же отстраниться и не быть с ним в одной кровати.