- Нежно? - чутко подметила Эмма, глядя на альфу исподлобья. Она прочитала чувства и эмоции одним взором на его обеспокоенное лицо.

- Заботливо. - Выдохнул и вновь было хотел прислушаться, что омега делает сейчас, но светловолосая не дала.

- Она красивая, - улыбнулась по-теплому, как бы одобрив выбор, хоть и залезла, как говорит Джулс, не в своё дело, - и милая.

Коул ничего не ответил, ведь он никогда толком не анализировал Оливия. Поначалу, его это мало интересовало, вскоре выяснилось, что у омеги-то муж есть, а затем выбор будто был сделан без его участия. Сейчас, рухнув на диван в гостиной, он наконец смог подумать о ней. Полностью. Был ли у него определённый вкус в женщинах? Да. Ему нравились светловолосые, невинные создания, которые могли бы дожидаться его дома, воспитывать детей и не мешать жизни, по большей части. Мать корила его за такое видение будущей жены. Причин было полно. Но главная - это пример, который она сама подавала. Миссис Блэйк была самостоятельной и сильной, вдохновляющей многих знакомых своим упорством и рвением в молодости ко всему, чего хотела. Теперь ему казалось, что Оливия ей явно придётся по душе. Разве нет?

Возможно будущая Миссис Блэйк является таким же ярким примером, имея сильный дух мятежницы и тяжёлую голову на плечах. И это не казалось ему проще. Он помнил детство, помнил, как мама всегда была ключевым звеном в решениях и действиях отца. Это похвально, но казалось проблематичным. А Оливия - сплошная проблема. Они ещё не женаты и не знают друг друга, но каждый шаг будто расписан наперёд.

И всё-таки он вернулся к анализу. Какая была Оливия в его глазах? Помимо приобретённого характеристического портрета, девушка имела прекрасную наружность, которую, честно говоря, он не замечал поначалу. Хоть и не было светлых волос, так тянувшие Коула, её шоколадные волнистые волосы не меньше привлекали внимание. В голубизне её глаз всегда находилось его отражение. Имея тёмные, конечно, Коул заворожённо наблюдал за её, такими незнакомыми и явно отличающимися.

Перед лицом появляется рука беты, держащая кружку. По резко бьющему запаху в лицо, мужчина понимает, - пиво. Друг пришёл на помощь, будто чувствуя, чем сейчас занята голова вожака стаи. Оливия хоть и не казалась ему проблемой, что-то всё-таки подсказывало: есть подвох.

- Выдохни, - по-теплому произнёс, усаживаясь рядом с другом, - Вероника и Томас пришли, так что скоро будем ужинать.

Вместо какого-либо ответа, мужчина лишь качнул головой и немного отпил пива. Горькое, но при этом довольно приятное. Возможно захмелевший разум перестанет мучить его постоянно создающимися вопросами.

- Я хоть и не чувствую, как ты напряжён, но думаю, это единственное, что сейчас ты можешь чувствовать. - Джулс продолжал разговаривать, увлекать друга из той пучины проблем, в которой, на самом деле, они оказались оба.

- Это не напряжение, а страх. Не люблю терять контроль, а над ней этот контроль мне пока так легко не получить.

- Не надо её контролировать. Попробуй по-другому, разве не должно быть так? Она ведь особенная среди других твоих женщин.

- Она - не моя женщина, - тонко подмечает, при этом горько усмехаясь.

- Думаешь, у вас будет по-другому? То есть… Только потомство и всё? - Джулс не меньше интересовался этой темой, и хоть сам твердил, что лезть дальше своего носа не следует, всё же шёл на поводу любопытства. Что теперь будет? Что станет с их стаей, когда всё так сумбурно меняется?

- Не хочу это обсуждать, - чёрные глаза, казалось, невозможно, но стали ещё чернее, обращаясь к бете, - Со временем всё проясниться. Не переживай, - голос хоть и меньше отдаёт холодом, но чувствовалась стальная граница, за которую Джулсу заступать нельзя, здесь даже не котировалась их дружба.

Коул встал с дивана и, попивая прохладное пиво, вышел из гостиной прямиком в кухню, где застал Веронику, горячо спорившую о чём-то с Томасом. Всё снова встало на свои места, что несказанно радовало. Хоть здесь жизнь его не пошатнулась, в этом доме, на их ужинах.

- Не может омега победить альфу в бою! Нет! - мотая отрицательно головой, Вероника никак не могла согласиться с соратником.

- А я говорю, что может! На Празднике Силы я тебе это докажу, - тихо посмеялся омега, взъерошивая свои и так потрёпанные светлые пряди. Эмма мимолётно, перескакивая от сковородки к кастрюле, слушала парочку и улыбалась. Её игривые зелёные глаза находят здоровяка Джулса, передавая одно: они снова за своё.

- Никто тебя не пустит с ними биться!

Коул опять берётся за новую приобретённую привычку и, обращая взгляд к потолку, именно к тому месту, где находилась комната Оливия, задаётся вопросом. Спустится или нет? Интересно. Ведь она могла смутиться новых знакомств или просто устать за последние два истощающих дня да так, что просто повалится спать. Альфа прислушивается с большим интересом к тому, что происходит в спальне, чем к разговору своих близких друзей. Девушка мягкой поступью проходит к кровати, стоит недолго, звуки не доносятся, затем также тихо и осторожно подходит к другой части комнаты. Вновь возвращается, начинает шуршать одежда. Значит, выбирает из платьев, которые он оставил как раз на кровати.

Эмма прослеживает за взглядом своего альфы и скрывает тёплую улыбку. Она только в самые ответственные моменты относилась к нему, как к начальнику, как к тому, кто отдаёт приказы. А так… Чаще всего она наблюдала за ним, не чувствуя, что между ними такая великая разница положений, как твердит общество. Так что даже сейчас ей было любопытно наблюдать за тем, что никогда не было замечено. Коул растерян и не совсем понимает, что делает. Всё читалось в движениях и глазах. А молчание, которое всегда было присуще Коулу, изменило этимологию. Причина не крылась в том, что он такой грозный и строгий, сейчас он заметно отстранился. Из-за девушки! Это было новым. Неизведанным.

Затем глаза готовящей беты скользят к подруге, которая рьяно доказывает свою правду уже не только Томасу, но и подключившемуся Джулсу. Взгляд грустнеет. Казалось, тучи сгущались над их домами, и не хотелось ей винить бедную омежку. На её душу выпала своя доля, которая со временем станет яснее всем остальным. Перемены вошли в дом, где они привыкли ужинать несколько раз в неделю, проводить время и наслаждаться компанией друг друга. В дом вошла Оливия Мартин, которая, была уверена Эмма, изменит жизнь каждого.

Внезапно в кухне образовалась тишина. Коул, допив остатки пива одним большим глотком, чувствовал, как волк внутри приятно урчит, упал на брюхо и тихо наблюдает. Дуралей, больше нечего сказать. Но он и сам не мог оторвать взгляда, заметно потеплевшего, от появившейся девушки. Волосы не высохли до конца, но всё же Оливия нашла способ, как не испортить ими внешний вид. Достала припрятанные в подкладке платья шпильки, слепила из шоколадных волос пучок и оставила лишь парочку прядей, которые уже очаровательно закручивались в пружинки. Платье было белым, свободные рукава сшиты из прозрачной ткани, а юбка и верх из более плотной. Всё спрятано за неимением глубокого выреза, но на это никто не обратил внимания. Она всё равно прекрасно выглядела, хоть и походила на белую ворону. Буквально.

Все стоящие в комнате одеты в тёмные одежды, она же… Белая норочка, нежная и невинная. Совсем другая. Каждый оглядывал её, но лишь один единственный тяжёлый вздох сорвался с уст. Вероника видела, как внимательно смотрел на девушку Коул, и догадалась, что всё не просто так, и это не гостья, не родственница. Страшный день наступил, её предмет воздыхания привёл в дом омегу.

- Знакомьтесь, Оливия Мартин. - Коул сделал шаг к девушке, поворачиваясь к своей стае. Глаза сияли, и каждый в комнате чувствовал его настроение, его счастье.

========== Часть 15. Полное растворение ==========

Стол был накрыт на заднем дворике, куда все друг за другом стеклись. Ужин, который кое-кому предстояло просто пережить, выделялся из всех тех, что были раньше. И главным ликаном, не в своей тарелке, являлась бета. Вероника. Из-за появившейся незнакомки, всем пришлось сместиться в сторону, ведь её место, конечно же, рядом с вожаком стаи. Это больше злило, когда она понимала, что на столь большом расстоянии от него, никогда больше им не суждено заговорить.