– Юр, ты может скажешь – это че за хрень? Или я давно не видел ростовчан?

– Леш, мне не смешно, – Палыч положил руку на приклад автомата.

– Мне как бы тоже.

Сзади Кирилл видимо попытался подняться, но не смог устоять на ногах, больно опустился обратно на асфальт, стукнувшись копчиком и зашипев сквозь стиснутые зубы.

Странно, что люди в толпе не шевелились. Заполнив собой всю улицу, как на марше, они не собирались ровным счетом ничего предпринимать, и это напрягало куда больше, чем набросься они все толпой и сразу. Как будто футбольные фанаты, за миг до того, выжидавшие, что с противоположного конца улицы выйдут фанаты команды противника. Не хватало флагов и транспарантов. В остальном – чистая одежда, стоят ровно…

– Не нравится мне это, – сказал Палыч.

– Думаешь по нашу душу?

– Не хочу узнавать, – майор мотнул головой, как бы приходя в себя, сбрасывая оцепенение. – Предлагаю сваливать. Сейчас.

– Погоди, а с этим че делать? – Алексей указал на Кирилла, который тщетно силился подняться.

– С этим… – Палыч стиснул зубы, гулко выдыхая воздух из ноздрей. – Парниша, вставай, мы уходим.

– Чего они там встали? Какого хера они хотят, – Леша начал заметно нервничать.

– Думаю ничего хорошего, лучше помоги. Бери под вторую руку этого засранца, поднимем его

Вдвоем они подняли Кирилла, поставили кое-как на ноги.

– Можешь идти? – Палыч удерживал его за плечи, чтобы тот не упал. Задавая вопрос, он знал ответ, но не спросить не мог. – Держись, крепче, да держись ты!.

Палыч то и дело оглядывался на людей в конце улицы. Было понятно, что без помощи Кириллу не уйти. Наверное, они бы смогли помочь, но когда Палыч и Алексей попытались сдвинуть Кирилла с места, как тот вдруг поджал ноги, попросту повиснув на плечах друзей.

– Уф… – Палыч вслед за Лешей опустил мужика на землю. – Ты охренел, что творишь?

– Ловушка, – оскалился Кирилл в подобии улыбке, на его лице застыл ужас, да еще эта кровь, перепачкавшая все лицо, делала его похожим на маску из комнаты ужасов.

Идти он отказывался на отрез. Тащить его на горбу? Сукин сын был слишком тяжёл. Палыч в сердцах выругался – ну не идиот ли или наркотики совсем мозги вышибли? Захотелось съездить разок по роже, может мозги встанут на место.

– Ты пойдёшь? – Алексей, наконец, перешел от слов к делу и влепил Кириллу затрещину. – В себя приди, здесь же останешься.

Наверное, Леша немного не рассчитал удар, но даже звонкая затрещина не изменила настроя Кирилла. Голова его запрокинулась, но он так и продолжил твердить:

– Ловушка, ловушка, ловушка, – энергично тряся головой в такт.

– Как знаешь, – майор отмахнулся.

– Юр…

– Чего?

– Посмотри.

Палыч обернулся – толпа на другом конце улицы вдруг медленно двинулась. Шли не спеша, как сборище лунатиков, но на удивление синхронно, будто ранее репетировали свой марш. Инфицированные? Так ведь нет, слишком спокойно, слишком организованно что ли они шагали. Напоминало выведенное в поле стадо, не хватало только пастуха, хотя движение толпы были без того на удивление скоординированы.

Между этими людьми и Палычем с Алексеем было несколько сот метров, поэтому разглядеть приближающийся народ с такого расстояния не представлялось возможным. Но судя по их поведению, по движениям, по всему казалось, что толпа не представляет опасности и абсолютно неагрессивна. Все же и майор, и Леша держали оружие наготове. Возможно, прямо сейчас следовало воспользоваться возможностью и по быстрому уйти, пока расстояние между ними и толпой не сократилось. Однако, друзья не спешили бросать Кирилла. Не настолько он был безнадежным, а эти люди из толпы, мало ли какую опасность они с собой несли.

Алексей вставил два пальца в рот и оглушительно свистнул, привлекая к себе внимание.

– Эй! Мы не заразны! Вы слышите?!

– По-моему, им плевать Леш, – предположил Палыч.

Люди из толпы с каждым шагом ускоряли шаг, что выглядело необычно. Очень скоро они начали спотыкаться и падать. Сказать, вставали упавшие или нет – майор не взялся, но сзади идущие попросту не останавливались. Наступали на спины упавших, втаптывали в асфальт.

– Может они что знают? – рассуждал вслух Леша.

– Сомневаюсь, – повторил майор.

Палыч протянул Кириллу руку. У того был шанс – остаться или спастись. Хочешь спастись – возьмись за руку и поднимайся. Нет – никто не будет тебя нести и извини, что как-то не по христиански. Кирилл сделал свой выбор. Он даже не посмотрел на протянутую руку. Толпа меж тем приближалась. Палыч не мог избавиться от ощущения, что они идут будто бы на какой-то запах, словно нечто этакое влечет их, заставляет передвигать ногами.

– Заканчивай, он не пойдет, – сказал Алексей.

Палыч еще несколько секунд подержал руку, а потом опустил. Для себя решение было принято – Кирилла не спасти.

В этот момент толпа снова остановилась и все как по команде, люди задрали головы вверх.

– У меня одного предчувствие, что сейчас случится какое то дерьмо? – Алексей пятился, но теперь он уже держал в руках автомат.

Люди действительно выглядели куда более агрессивнее, чем прежде. Свое оружие поднял Палыч, дуло автомата смотрело на приближающуюся толпу.

Дерьмо случилось – ребята, висевшие на столбах не были мертвы. Они были накачены наркотой и сейчас, как по будильнику, стали приходить в себя. Они звали на помощь и пытались высвободиться. Не получалось. Это стало сигналом для толпы.

Толпа вдруг бросилась вперед сплошным потоком человеческих тел.

***

Людям из разношерстной толпы как будто кто-то красную тряпку показал. Ну или подмешали дозу озверина, которые те приняли, а потом добавки попросили. Огромная живая масса разом обезумила. Бежали они так, что окажись на месте Палыча и Алексея ямаец Усейн Болт во время стометровки на Олимпиаде – так не спасся бы ведь. И ладно здоровые, физически крепкие мужики, хорошо женщины, но дети, совсем мелкие… А старики, которым на вид перевалило крепко за семьдесят. Да, такие тоже были здесь и бежали они на равных с остальными, ни чуть не уступая в скорости.

Наверное, в любой другой ситуации, друзья бы заколебались. Пусть на кону стоит собственная жизнь, но ведь это люди! В людей нельзя стрелять просто так, даже если тебе угрожает опасность, верно? Но слишком многое изменилось за последние несколько дней. Что? Другим стал сам мир, всего и только.

Поэтому Палыч, а вслед за ним и Алексей приняли решение мгновенно. Вскинули автоматы, прицелились и принялись отстреливать по людям из толпы короткими очередями. Не жалея патронов, не жалея людей, но жалея себя – спасая собственные жизни. Звуки выстрелов взорвали пространство, первые гильзы упали на асфальт. Следом возглавлявшая толпу дюжина человек из первого ряда рухнула навзничь – старые боевые товарищи по большей части били без промаха, благо промахнуться было крайне сложно. Пули попадали в головы, взрывая черепные коробки, будто консервные банки с горошком, выставленные для потехи в тиру.

Зрелище было отвратительным, не для слабонервных. Но все слабонервные остались дома равно отправились на тот свет. А сейчас уберите от экранов женщин и детей. Мозги, серое вещество вперемешку с кровью брызгало в разные стороны, головы с хлопками лопались фонтанчиками, заляпывало подступавшие задние ряды. Люди не останавливались, что можно было предположить, ведь психология такая штука – народ до смерти боится звука выстрелов, даже в воздух. Каждый человек боится умереть. Но здесь «зад» пер вперед, не обращая внимание на павших, затаптывал своих «братьев», утрамбовывая в асфальт не хуже закаточной машины или катка. Разъяренная, слившаяся в порыве орда берсеркеров.

Палыч с ужасом видел, что происходило с теми людьми, которым автоматная пуля попадала в голову, казалось бы, неся с собой верную смерть. Словившие пулю падали, больно бились об асфальт конечностями, но потом их тела пробирало судорогой и они начинали подниматься. Их топтали, сбивали с ног, но даже оставшись без головы, они не бросали попыток подняться снова. Обезглавленные тела продолжали жить и не собирались умирать. Майор стал свидетелем, как одна из тварей попыталась вернуть на место оторванную пулей челюсть. Руки ловили пустоту – челюсти то больше не было, но тварь была уверена в обратном.