– Если ты хотел заинтриговать меня, то у тебя это хорошо получилось, – отозвалась я, с восхищением разглядывая подарок.

– Переодевайся, у нас сегодня ужин в отличном ресторане.

– У тебя что, встреча с деловыми партнерами? Контракт на миллион? – засыпала я вопросами.

– Можно и так сказать, – уклончиво ответил Вадим. – Поторопись. Буду ждать тебя внизу.

И он придал мне ускорение, слегка шлепнув ниже пояса. Я не стала терять времени и, шмыгнув в его кабинет, быстро переоделась. Платье сидело идеально, с ним мои голубые глаза будто стали еще ярче. Накинув сверху легкую шифоновую кофточку, я поспешила вниз, провожаемая удивленными взглядами засидевшихся допоздна сотрудников.

У выхода из здания меня ожидал длинный белый лимузин. Вечер сюрпризов продолжался. Вадим стоял у двери автомобиля. Он заметил меня и восхищенно воскликнул:

– Платье тебе очень идет!

Я улыбнулась, довольная его комплиментом, а он приоткрыл дверь машины, чтобы помочь мне присесть внутрь. Сам сел рядом.

Я не понимала, для чего нам огромная тачка, да еще и с такой дорогой отделкой. Как будто он хотел пустить кому-то пыль в глаза этими кожаными сиденьями, деревянными панелями с мелкими разноцветными лампами и мини-баром с элитными напитками внутри. Если честно, вместо восторженных чувств я испытала некую напряженность. Сердце подсказывало мне, что все это неспроста. И на деловые встречи на таком авто не ездят. Вадим налил в бокалы шампанское. Протянул один мне, а второй залпом выпил сам. Я к спиртному едва прикоснулась.

– Видимо, партнер серьезный, раз ты решил поехать к нему на встречу с таким шиком? – спросила я, отставляя бокал в сторону.

– Ты не представляешь, насколько, – слегка улыбнулся он.

Элитный ресторан в центре Москвы находился на самом верху многоэтажного здания. Отсюда открывался прекрасный вид на Замоскворечье, Кремль и Москву-реку. Дело близилось к вечеру, но на летней улице все еще было светло и солнечно. Как только Вадим назвал свою фамилию на входе, нас подвели к небольшому столику возле панорамного окна. Он был уже сервирован на две персоны.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – спросила я, как только мы сели.

Вадим посмотрел на меня с невинным лицом, и я догадалась.

– Никакой деловой встречи и в помине нет?

– Ну почему же, – возразил Вадим. – Есть. Вполне возможно, что даже кое-какой контракт с тобой обсудим.

Я вопросительно подняла одну бровь. Но он даже и не думал объясняться и сменил тему. Обсудили меню. Сделали заказ. Он, видя, что я не могу расслабиться, решил приободрить меня.

– Эмилия, не волнуйся так. Разве я не могу пригласить свою девушку в хороший ресторан? Успокойся. Осмотрись. Отсюда открывается красивый вид на столицу. Все для тебя!

Я постаралась воспользоваться его советом и получить удовольствие от хорошей кухни. Мы обсудили рабочие вопросы, дела компании, московские пробки и мою съемную квартиру. При упоминании о последней Вадим достал из кармана пиджака свернутый в четыре раза лист и протянул его мне. Я заинтересованно развернула бумагу и увидела слова: «Свидетельство о праве собственности». Я непонимающе посмотрела на Вадима.

– Что это?

– Я купил дом! – гордо ответил он.

– А! Так вот что мы сегодня празднуем! – искренне обрадовалась я.

Потому как другие поводы, которые лезли в голову, вызывали у меня неподдельный страх.

– Не совсем, – замялся Вадим. – Тут такое дело… видишь ли… моему дому нужна хозяйка.

– Не понимаю… – помедлила я, предпочитая дослушать его до конца.

– Эми, – Надежнецкий покраснел. Достал из кармана красивую коробочку, протянул ее мне и продолжил: – Выходи за меня!

Мне кажется, реакции женщин в таких случаях бывают трех видов. Первый – когда в паре давно уже все оговорено, и фраза эта произносится только для того, что «вроде бы надо это сказать». Во втором случае женщина любит своего мужчину, давно ждет от него предложения, и когда это происходит, счастливица кричит: «Да, да, да!» Но есть и третий вариант – без сомнения, мой. Это тот эксклюзивный случай, когда женщина вообще не думает о замужестве. Вроде бы все идет своим чередом. Все и так хорошо. И тут на́ тебе: «Выходи за меня», и реакция… Какая она может быть, кроме слова «зачем?», произнесенного в полном недоумении.

Я сидела в оцепенении и молчала.

– Я ожидал, что ты так отреагируешь, – сказал Вадим, вкладывая коробочку с кольцом мне в руку, – и не прошу у тебя сейчас ответа. Знаю, что ты не собиралась замуж в ближайшие двадцать лет. Но ты должна понимать. Я не хочу больше ревновать тебя и не хочу ни с кем делить твое внимание. Хочу осознавать, что ты принадлежишь только мне.

– Эгоистично звучит, тебе не кажется? – наконец, раскрыла я рот.

– Зато я смогу дать тебе все, что ты хочешь.

– Слушай, Вадь. Ведь мы можем подождать с такими решениями? С женитьбой и прочим. Хочешь, будем жить вместе? Я же не против. Но все это… свадьба и все такое. Я к этому не готова.

– В общем-то, дело обстоит по-другому, Эмилия.

Вадим поправил галстук, откашлялся и произнес, глядя мне прямо в глаза:

– Я принял решение. Либо свадьба, либо мы расстаемся. Соответственно, тогда и о работе можешь тоже забыть.

Я вскочила на ноги, бросила коробочку с кольцом на стол и направилась к выходу. Гнев переполнял меня. И надо же было испортить такой шикарный вечер! Надежнецкий настиг меня у выхода из ресторана. Он прижал меня к стене. Здесь не было людей, и я испугалась.

– Не делай того, о чем будешь потом жалеть, – сказал Вадим, и снова вложил мне в руку коробочку. – Я же не тороплю тебя. Не говорю, прими решение сейчас. Я отвезу тебя сегодня в новый дом. Оставлю на несколько дней. Там река рядом, воздух свежий. Это придаст тебе силы, и, надеюсь, разума, чтобы ты приняла единственно правильное решение.

– Ты что, меня в ссылку решил сослать? – злилась я, но коробочку на этот раз попридержала.

– Нет, предоставляю тебе оплачиваемый отпуск, – возразил он.

– Ну, хорошо, – согласилась я, – может, мне, и правда, стоит подумать.

– Вот и умница, – улыбнулся Вадим и пошел обратно, чтобы расплатиться по счету.

Москва, июль 2015 года

Подо мной простирался бескрайний океан голубых небес. Маленькие и большие облака, словно пролитые воздушные сливки, мчались прочь от самолета. Далеко внизу, под гигантскими крыльями летающей машины пестрыми квадратами мелькала земля. Я сидела у иллюминатора и, прислонившись лбом к холодному стеклу, смотрела вниз. Неожиданно прямо перед глазами возникла огромная гора. Она вздрогнула, точно от сильного толчка или взрыва, дернулась и разделилась на две совершенно одинаковые части.

– Приезжай скорее! – вдруг услышала я голос подле себя.

Повернулась налево и увидела человека. Сначала неясно, потом более определенно внешность юноши стала приобретать выразительные черты. Незнакомый парень, невысокий, худой, с круглым открытым лицом и умными глазами. «Ему можно верить», – пронеслось в голове.

– Кто ты? – спросила я, а он будто обиделся, что я не узнала его, и исчез.

Я закрутила головой, чтобы понять, куда он пропал, но вместо него разглядела на соседних креслах еще двоих незнакомцев. Их неопределенные, размазанные фигуры тянулись ко мне длинными, корявыми пальцами. От них бурным потоком изливалась в мою сторону злая энергия. Их лица, напоминающие застывшие страшные маски, напугали меня до ужаса, и я вскрикнула:

– Принц! Они здесь! Берегитесь!

– Я с тобой, ничего не бойся, – послышался спокойный голос Алексея Пешехонова.

Я обернулась. За мной, одной рукой крепко держась за кресло, другой придерживая меня, стоял он. Его ставшие почти черными глаза сверкали. Светлые волосы топорщились в разные стороны. Темные брови ярко выделялись на незагорелом лице, а губы растянулись в приветливой улыбке. Я упала ему на грудь и прижалась к нему. Мне стало так тепло и уютно, как будто солнце сошло с небес и поселилось у меня внутри.