— Нет! — Услышала я свой голос. — Я хочу, чтобы он остался. Витя не причинит мне вреда, не так ли?

— Хорошо, — не скрывая недовольства сказал Кармайкл. Через пару минут мы въехали во внутренний двор поместья, где нас уже ждал Герман.

— Я заметил, что Марина ничего не ела, — сказал Герман, когда мы зашли на кухню. Мой желудок уже сводило от голода. При мысли об утренних бутербродах во рту стало мокро.

— Мы можем поговорить на кухне, пока я готовлю ужин? — я посмотрела на Кармайкла. Он вальяжно опустился на стул, и рядом плюхнулся Виктор, положив голову на руки. Герман остался стоять, облокотившись на дверной косяк и скрестив руки. Вероятно, он тоже почувствовал, что я не нанесла ментоловую мазь, но не подал виду, лишь увеличил расстояние.

— Готовь. — Ответил Кармайкл. И я, первым делом, повязала фартук, чтобы не испачкать чужую рубашку, и завязала волосы в высокий пучок, чтобы не мешали.

Открыв холодильник, я увидела отдельный отсек для хранения крови. Задержавшись на нем взглядом, я достала несколько свежих овощей и охлажденную курицу. Дата на упаковке совпадала с днем нашего приезда.

— Как вы покупаете продукты? — произнесла я, оборачиваясь и поднимая глаза от упаковки с куриными частями. Все трое сидели за столом. — Пожалуй, здесь не часто кто-то готовит.

— Мы иногда выезжаем в круглосуточный магазин в Новоселовском. Но лучше не говорить об этом никому. — сознался Кармайкл. — Это покупал я. Не то?

— Нет-нет, — я поспешила успокоить его, — все то. Спасибо, что сделал это. И я никому не скажу. О Северных воротах. Но о них рано или поздно все равно узнают, ведь так? Эта девушка, — начала я мысль, которую пыталась сформулировать еще в машине. — что она сделала не так?

— Мы думаем она работает на тех, кто организовал нападение на вашу машину. В ее сумочке был телефон. Мы нашли в нем и твое фото за ужином, но она не успела его никому отправить. — спокойно ответил Кармайкл.

Я пыталась разгадать по глазам Кармайкла, как хорошо он осведомлен о человеческих технологиях.

— Что, если она сообщит о местонахождении северного склада. Ну или они как-то отследят, где она. Вы знаете о существовании GPS-трекеров, жучков, маячков? Отслеживающее устройство можно зашить даже под кожу.

— Знаем. Мы блокируем любой сигнал на территории резервации. — Ответил Кармайкл. Так вот, почему мой телефон не работает, и никто из них не пользуется мобильным.

— Если бы у нее под кожей что-то было, Олав бы это уже нащупал. — Выпалил Витя, следя за тем, как сдвинулись мои брови. — Ауч. Тебе что нравится Олав? Ты сегодня в его рубашке.

Я повернулась, оторвавшись от нарезки овощей:

— Нравится. Но не в этом смысле…

— А я мог бы понравиться тебе в этом смысле?

— Витя… — попытался остановить его Кармайкл.

— А что? Ты умная и красивая. И я мог бы обратить тебя после всей этой истории с объединением.

— Кто сказал, что я хочу быть обращена?

— Ну ты работаешь в комитете по вампирам. Значит ты либо хочешь умереть, либо хочешь стать одной из нас.

— То, чего я хочу, это всего лишь немного справедливости в этом мире. — Отрезала я.

Задумавшись, я случайно полоснула ножом по своему ногтю. Внимательно осмотрев палец и убедившись, что пореза нет, я хотела вернуться к готовке. Но рядом со мной вдруг возникли руки Кармайкла. Он шумно встал, выхватил нож из моих рук и стал нарезать овощи.

— Когда в последний раз ты готовил?

— Никогда. Это всегда делал кто-то другой.

— Зачем им мое фото, ведь я работаю в комитете. — спросила я, чтобы побороть неловкость. Мы стояли бок-о-бок у кухонного стола. — Моя фотография есть в личном деле. И в комитете точно знали, что я еду и что я осталась жива, ведь перед ужином я разговаривала по вашему телефону с начальницей.

— Теперь, когда ты сказала это, — проговорил мейстер, отложив нож. — у меня появилось подозрение, что она не работает на комитет.

— На кого же тогда?

— На одного из двух братьев. Вопрос, на какого? — Коротко ответил Леонард, и Виктор с Германом напряженно переглянулись.

— Извините, я кое-что не понимаю, — стоя с вафельным полотенцем на плече в фартуке и на чужой кухне, я не понимала, куда, блин, делся вчерашний дрожащий от страха консультант-стажер, кто я теперь и есть ли у меня ещё моя работа, — а кто эти два больших, страшных брата, о которых идет речь?

Отложив нож в сторону, мейстер скрестил руки на груди. Его нахмуренный взгляд говорил о том, что разговор следует начать издалека.

— Чтобы ответить, сначала мне придется больше рассказать о современной форме правления на ночных континентах. Этого не было в твоей тетради, и вряд ли ты с кем-то могла это обсудить. Развитие государств нашего вида несколько отличается от вашего, — начал Кармайкл. — Скажем так, мы поздно преодолели феодальную раздробленность, и наша новая история вдохновлялась тимократией Платона, хотя бы потому, что его современники и ученики были ещё живы на тот момент. Семь военачальников, тимархов-вампиров, властвовали на 6 континентах, вместе они по сей день составляют Верховную власть. Владыки, как вы их называете. До начала XX века владения тимархов практически не менялись, оставаясь в пределах суши, омываемой океанами. Путешествие с вампиром на корабле, знаешь ли, не самая лучшая затея, поэтому отправить армию убийц на другой континент было практически невозможно.

— За исключением крестовых походов, — вставил Герман. На что мейстер благодарно кивнул и продолжил.

— Да. Эпоха авиастроения все изменила, и границы ночных континентов тоже пришли в движение, но сейчас не об этом. Каждый континент поделен на области — мейстерии, которыми управляют мейстеры. Мейстера соответственно назначает тимарх. У одного Владыки мейстерий больше, у другого меньше. Поэтому по влиянию тимархи никогда не бывают равны, и между ними бывают конфликты за деньги и территорию.

Сделав паузу, видя, что с введением в геополитику пора заканчивать, Леонард перешел к сути.

— Итак, предположим. Что процесс объединения видов на одном из континентов застопорился из-за общественных волнений, к примеру. Не способного их подавить тимарха другие Владыки могут объявить слабым и свергнуть. А на его место посадить более эффективного, популярного или лояльного себе вампира. Это всего лишь борьба за власть, но иногда она приобретает чудовищные масштабы и сопровождается большими жертвами среди неосведомленного человеческого населения.

— Ты знаешь, кто хотел бы дискредитировать тимарха Энгуса? — Задала я, наконец, вопрос. Наш кухонный разговор из простого трепа превращался в какую-то теорию всемирного заговора.

— Все это знают, — произнес Витя. — Ну, все наши знают. Это Аргий, он хочет занять место Энгуса уже несколько веков. Они братья, но Энгус более популярен за счет поддержки южноамериканского континента.

— Аргий почти так же стар, силен и опасен, ему не хватает козыря в рукаве. — Подытожил Леонард.

— Когда вы говорите братья, то подразумеваете…

— Что они из одной семьи, — пояснил Герман, вставая из-за стола, — то есть их создал один вампир. Некоторые говорят "мы из одного гнезда". В случае с Энгусом и Аргием даже больше того — они практически не разделяются, даже пропуск Владыки у них на двоих.

Герман, видя мое замешательство, помог найти тарелку и приборы, и я наконец могла сесть за стол. Курица с карамельной корочкой оказалась сочной, а овощи немного похрустывали во рту, и я осознала, что почти ничего не ела два дня, если не считать кусочки оленины и бутербродов. Мой аппетит не смогли испортить даже прозрачные донорские пакеты, которые незаметно появились на столе. А может быть я просто начала привыкать к виду крови.

— Итак, — попыталась говорить, не жуя, — этот Аргий. Он хочет занять место своего брата, и из всех резерваций Энгуса выбрал делегацию на Красную гору? Почему?

— Потому что им нужен был живой Игорь Харель. — Дверь распахнулась, и на пороге кухни стоял только что вошедший Олав. Отвечая на мой взгляд, он тихо добавил. — Она в порядке.