Пока Кармайкл говорил, я делала пометки о новых вопросах не по списку и непроизвольно обводила его имя в заголовке, это помогало мне думать.

— Ты упомянул о наказании. Кто наказывает, и каким могло быть наказание за обращение нового вампира?

— В Шотландии, где меня обратили — все решали кланы. Во Франции и Англии — короли вампиров. Как я узнал позже, попав в подданство к английскому лорду, за обращение нового вампира просто пригрозили бы пальцем. Но за то, что он бросил меня одного после "рождения" и не пытался меня разыскать — ему вырвали бы клыки. Зубы вампира вновь вырастают за несколько месяцев, но это причиняет неудобство при питании, и вампиры стараются этого избегать.

Леонард сложил руки в замок и опираясь на локти откинулся в кресле. Его лицо отдалилось от света лампы и в темноте глаза на миг блеснули как фары встречного автомобиля на ночной дороге. Такими глазами он отлично видит в темноте, подумала я.

— Сейчас судебные вопросы решают мейстеры, но наказания, как и преступления очень редки. С начала объединения введен мораторий на обращение новых вампиров, но, думаю, его скоро снимут. Многие люди готовы заплатить за обращение, иногда это астрономические суммы, а вампиры бывают жадными.

Я подумала о том, какие причины есть у этих людей. Да, пожалуй, причин расстаться с жизнью бывает много: от неизлечимых болезней, до разбитого сердца. Но мне нужно было вернуться к списку:

— Как ты оказался на Красной горе? Ну то есть почему именно здесь?

— Прилетел на самолете во время Второй мировой войны. Я получил гражданство и распределение в местный госпиталь благодаря диплому хирурга. Многие вампиры имеют медицинское образование и работали докторами. Для нас, это как уметь готовить. В Красной горе я несколько десятков лет работал в окружном госпитале, мне здесь понравилось, и есть хорошие связи.

— Сколько человек ты убил? — этого вопроса не было в моем списке, но я не могла его не задать.

— До того, как стал вампиром, или после? Я просто не помню. Сначала я не считал, а ел, чтобы жить. Потом были войны, одна за другой. Я начал задумываться о ценности человеческой жизни недавно. А с 47-го года я не убиваю людей и, следовательно, не обращаю новых вампиров. Всегда есть другой способ. Или другой вампир.

Он положил руку под щеку и стал барабанить пальцами другой руки по своей ноге.

— Не думал, что интервью, это так скучно. Вот, что мы сделаем. Берем твой диктофон.

С этими словами он встал и, со свистом крутанувшись, оказался рядом со мной, диктофон был зажат в его левой руке и выключен, а правой рукой он набросил на меня свою куртку.

Когда он успел её снять?

— Надень это, мы же не хотим, чтобы ты простудилась. — И сними свои туфли. Сейчас. — приказал он. Я наспех набросила куртку, встала босыми ногами на ковер, и ведомая его прохладной крепкой рукой выбежала в коридор.

Мы бегом миновали лестницу, вышли через кухню, где чем-то своим был занят Герман, и оказались на внутреннем дворе.

У подсобного здания под крышей стояли три автомобиля. Я сразу узнала наш минивен, он был весь изломан и будто врезался в дерево. В лобовом стекле зияла огромная дыра с трещинами. Боковой двери не было. А задняя была вскрыта будто консервным ножом.

Задержав свой взгляд на последствиях жуткой аварии, я поймала себя на мысли, что это все произошло всего несколько часов назад, но для меня будто прошло много месяцев. Рука Кармайкла тянула меня дальше. Мимо большого грузовика с логотипом "Фермерские овощи Красной горы" к спортивному автомобилю чёрного цвета.

— Надеюсь, ты никому не расскажешь об этом. — сказал он, усаживая меня вперёд на пассажирское сиденье. Я слегка присборила юбку, чтобы не порвать тонкую ткань, когда садилась, и его взгляд переместился с моего обнажённого бедра к декольте, в которое он заглянул сверху вниз.

— О том, что ты водишь без прав?

Пожалуй, с такого ракурса он может видеть слишком много, подумала я, и прижала к груди блокнот.

В ту же секунду Леонард опустился на водительское сиденье.

— Об овощах, глупышка! Если за пределами поместья узнают о том, что овощи выращивают вампиры, их перестанут покупать. Водительские права я получил лет шестьдесят назад.

Он завел машину, ещё раз оглядел меня и улыбнулся азартной мальчишеской улыбкой.

— Можно мне это? — Выхватил блокнот из моих рук, бросил на заднее сиденье, и, резко сдав назад, выкатил из двора.

— Куда мы едем?

— Покатаемся по резервации. Задавай свои вопросы, девочка-консультант.

С этими словами он достал мой диктофон, положил на приборную панель и нажал на запись.

Мы с визгом выехали на темную дорогу, и я вжалась в кожаное кресло.

Я десятки раз просматривала список и помнила его наизусть, но в летящей сквозь ночь машине мои мысли были подчинены страху того, что я не контролирую ситуацию. Автомобиль набирал скорость в темноте.

Не отпуская руль, Кармайкл вдруг резко наклонился ко мне, слегка вдавив в кресло мое плечо. Его нос лег мне в ямочку над ключицей.

Я широко открыла рот от удивления. Он тут же отстранился также быстро, как и прильнул — в его правой руке был мой автомобильный ремень. Он пристегнул меня и снова развалился в своём кресле, положив локоть между нами.

— Эм… как и когда ты стал мейстером? — попыталась невозмутимо сказать я, надеясь, что в темноте он не поймет, о чем я подумала. Мысли предательски опустились вниз, где под юбкой одинокая смелая мурашка пробежала к средоточию моих ног. Он только что вдохнул запах моей кожи, или мне показалось? Мне не нужно было даже опускать глаза, чтобы видеть, что бюстгалтер не скрывает точек моего испуга или возбуждения.

Ночь на дороге в лесу. Быстрая тачка. Красивый могущественный мужчина вдыхает вашу обнаженную кожу чуть выше выреза на груди. Это к неприятностям.

— Вампиры на этом континенте — подданные Верховного тимарха Энгуса. — ответил он, смотря на дорогу. — Я думаю, ты часто слышишь это имя в новостях. Энгус назначил меня мейстером этого региона два года назад, чтобы я купил землю, основал поместье и организовал резервацию до Всемирного объявления. Когда весь мир узнал о нас, нам оставалось только построить стену.

— Это вы построили стену?!

— Нам пришлось протащить этот законопроект через лояльных нам сенаторов таким образом, чтобы инициатива исходила с вашей стороны. Но финансирование и рабочая сила — были нашими. Не думаешь же ты, что вы смогли бы построить почти 40 Великих китайских стен за год? Люди не согласились бы дать на это деньги.

— Пожалуй, что так. — Невольно согласилась я. Он был прав, и до этого разговора я не замечала этого здравого смысла.

Автомобиль начал сбрасывать скорость и скоро свернул на небольшую проселочную дорогу среди деревьев. Сюда не проникал лунный свет, и индикаторы на спидометре были почти единственным источником освещения, окрашивающим профиль Кармайкла красным.

Мое воображение уже рисовало, как он кинется на меня в машине в глухом лесу, сначала с развратными мыслями, а потом и с гастрономическим интересом. И хотя я была готова бороться за свою жизнь насмерть, мысль о разврате все равно предательски увлажнила меж ног. Сжав колени, я растерянно посмотрела на мейстера, моля, чтобы он прочитал в моих глазах: «Не надо!»

Он не был похож на злого человека. И я не могла поверить, что его жизнь остановилась ещё до 30-ти. Видимо, в XV-м веке люди выглядели старше, чем мы. Его темные виски были слегка тронуты сединой, а меж глаз пролегла тонкая морщинка. Я бы дала ему на десять лет больше, но, несмотря на это, он все ещё был красивым мужчиной. И таким останется навечно.

На секунду оторвавшись от петляющей дороги и поймав на себе мой изучающий взгляд, он остановил машину и повернулся ко мне всем корпусом. Сглотнув, я постаралась придать себе максимально уверенный в себе вид, когда он похолодевшим голосом сказал:

— Будет справедливо, если я тоже задам пару вопросов?