Нееет уж, извольте. Я тут засиживаться не собираюсь. Думай! Как можно выбраться из средневековой темницы? Сначала в голову прилетел сюжет из одного третьесортного сериальчика про бесполезного искателя. Там одна баба соблазнила охранника темницы, а затем, когда тот зашел в камеру, вырубила его помойным ведром и свалила нахрен. Ну, к сожалению, я не сексапильная красотка, да и охранников тут нет, лишь факела. Потом начал вспоминать другие кинофильмы с побегами из тюрьмы, но большинство из них не подходили. Режиссеры вообще не представляли тюремный быт.

Подойдя к железной решетке, я попробовал силой разжать ее, но у меня, как и предполагалось ничего не вышло. Из чего они вообще сделаны? Заклинаниями тут тоже не поможешь… Вдруг, в мою голову пришла гениальная идея. Спасибо тебе великий Джеки Чан, не зря я столько фильмов с тобой смотрел.

Я быстро снял с себя шкуру, бросил ее на пол и принялся отрывать длинный кусок. Скажу прямо, работенка была та еще. Чем вообще кормили этого зверя? А я-то думал, схренали варвары такие смелые и бегут на нас чуть ли не голожопые. Да на них же целый мать его бронежилет.

С трудом выдернув длинный лоскут, я кинул его в угол и приспустил штаны. Все это время заключенные наблюдали за мной с немым интересом, только мой 'будущий' убийца соизволил спросить, чем я там занимаюсь, но, когда на шерсть полилась теплая струя мочи, вопросы отпали, сменившись на лица дикого отвращения.

— Вон же сральное ведро стоит, придурок! — рыкнул гуманоид. — Зачем на пол, тут и так вонища стоит. Совсем из ума выжил.

Под эти вопли я закончил смачивать свой план побега. Теперь требовалось взять тряпку в руки и обмотать ею две рядом стоящие железные арматурины. Брать обоссаную в прямом смысле тряпку было мерзко, но ради свободы я должен пойти на это. Отвернув голову, дабы не чувствовать неприятный запах, я поднял смоченную вещь и сделал все как было показано в фильме.

— А теперь крутим. — проговорил я, и принялся скручивать мех. Желтая вода полилась на мои ноги, отдавая смердящими нотками свежей мочи. — Боже как мерзко, фу… — еле сдержал рвотный позыв.

Каждый раз крутить становилось все сложнее, но прутья начали охотно поддаваться. Мои соседи смотрели на данную выдумку с ошалевшими глазами, в которых отчетливо читалось — 'А так можно было что ли?'. Кто-то начал повторять мои действия и смачивать лоскуты одежды своими испражнениями. Даже гуманоид, вопящий до этого, махнул рукой и присоединился к остальным.

Ручейки послышались во всех камерах, а вскоре комнату заполонили кряхтения и жалостливые стоны, крутящих тряпки людей.

— Еще чуть-чуть, — натужно протянул я, делая очередную прокрутку, как вдруг по темницы эхом разошелся знакомый голос.

— Чем вы тут занимаетесь? — спросил, в удивлении поднявший правую бровь, градоначальник поселения Сажки.

Познакомился так сказать…

Староста Лоро смотрел на заключенных, в чьих рядах находился и я, с охреневающими от происходящего глазами. Его усы дергались, а рука прикрывала нос от мерзкого запаха. За спиной старика так же стояло пару амбалов, которые участвовали в потасовке трактира.

Один был высоким, под сто восемьдесят, с длинными распущенными русыми волосами и горбом на носу. Вид у него серьезный, а блеклая, синяя татуировка на предплечье добавляла мужику бунтарского шарма. Кстати, эту татуировку я уже видел, у того бугая, с которым схлестнулся в трактире. Второй стоящий за спиной градоначальника, тоже отличался высоким ростом, только он был менее мужественным. Увидела бы его одна из моих прошлых современниц, то уже бы во все горло вопила какой же он милашка. У него, к слову, была такая же татуировка в виде сломанного клинка.

— Чего вы… кх… — старик помотал головой. — чем так воняет?

— Мочой, Лоро, — ответил тот, что с длинной космой.

— А то я не понял, — ругнулся старый. — Какого хрена вы тут делаете? — Лоро злостно рявкнул на заключенных.

Те слегка съежились от басистого крика старосты, а затем перевели взгляды на меня.

Что, опять?

Усач повернул голову в мою сторону, вздернув густую бровь, мол 'опять ты?'. Я театрально недоумевающе повернул голову себе за спину.

— Ну хватит выпендриваться, — произнес староста мне, подходя к клетке со здоровяком, покусанным моими комарами, Вынув из-за пазухи кольцо с толстыми ключами, он открыл клетку. — выходи Ранг, больше херней не майся, понял меня?

Тот молчаливо кивнул.

— Забирайте своего, парни, — сказал Лоро отпуская здоровяка. — Теперь ты, — он подошел к моей клетке и косо глянул на смоченный мочой кусок шерсти. — Совсем дурак что ли, есть же ведро.

— Я ему тоже самое сказал, — поддакнул гуманоид, напротив которого висело такое же идейное испражнение. — Он хотел сбежать, Лоро, я тебе точно говорю. Этот варвар не так прост как кажется.

— Тихо Пинки! Не то отправлю к жене и расскажу ей как ты с Марфиной дочкой развлекался.

Гуманоид тут же затих и злостно посмотрел в спину усатого своими маленькими зеньками.

На этот раз, на старике был не кожаный доспех, а скорее что-то повседневное: синяя льняная рубаха, коричневые штаны и амулет на шее, в виде поднявшего крылья орла.

— И как ты собирался сбежать с помощью ссаной тряпки?

— Стянуть прутья вместе и прошмыгнуть в образовавшуюся щель. — честно признался я.

— И чего, думаешь получилось бы? — усмехнулся Лоро, все еще морщась от параноидального запаха.

— Ну, видел, как у одного азиата получилось. Подумал, что и у меня сработает.

Старик нахмурил брови в недоумении.

— А-зи-ата? — проговорил он, пробуя новое слово на вкус.

— Ну да, у вас тоже такие есть. Один на кухне в трактире работает. Узкоглазый такой карлик.

— Ты про Пина? Это Сармунд, южный народ дварфов.

Хм, прикольные у них тут азиаты, какие-то китайцы-дварфы. Это ж какая продуктивность у этого народа, небось молоты определенной серии пачками в час выпускают. Заметочка, когда создам свое королевство, нанять на работу китайц… сармундов.

Старик еще немного посмотрел на меня, а затем воспользовался все той же связкой ключей: — Ладно, выходи варвар и топай за мной.

— Да не варвар я, — ответил я. Как же достало, ну надел их одежду, так как с моей произошел божественный конфуз, что, теперь убивать меня надо.

Кстати, удивление от слов старца пришло не сразу. С чего это вдруг меня отпускают?

— Хах, — посмеялся старик. — Я это и так знаю. К нам пришел юноша, сказал, что в курсе про тебя вот мы и решили отпустить.

О, а это уже меняет картину. Неужели кто-то из деревни смог выжить? Видимо да. Это самый правдоподобный ответ. Надо бы посмотреть на своего спасителя.

— А чего тогда варваром зовете? — спросил я у идущего впереди старика.

— Ну так, имени то твоего я не знаю.

— И то верно.

Покинув мрачное помещение на зависть остальных заключенных, я наконец увидел свет солнца. Господи, просидел в тюряге всего пару часов, а уже соскучился по дневному свету. Вот это я и называю, имея не ценим, а потеряв плачем.

Тюрьма располагалась в одноэтажном каменном доме, рядом с которыми стояла одна казарма, на двенадцать воинов. Видимо это подобие средневекового полицейского участка. На стене даже висела старая ткань, застекленная в рамке. На ней был написан свод законов поселения Сажки: Не кради, не убивай, будь добрым и трудолюбивым. Казалось бы, стандартные законы или скорее библейские заповеди, но вот четвертый вызвал у меня легкий диссонанс. Он гласил — 'Не причиняй вреда старику Вильяму'.

От прочтения правил меня отвлек звук открывающейся тумбочки. Старик Лоро достал оттуда парочку бумаг и буднично уселся на деревянный стул, обделанный кожей. С виду он напомнил мне обычное кресло, только с весьма примитивными составляющими.

Загнув уголок бумаги, староста вытащил трубку, подлежащую для курения табака, и принялся нашпиговывать ее тем самым табаком.

Я смотрел на занятого важным делом старика с немым вопросом. Чего мы ждем?