Ответ не заставил себя долго ждать. Последний из принесших добычу дракончиков, маленький неповоротливый медлительный Громмель зазевался, и из ямы вынырнуло нечто. Гигантская морда, усеянная чудовищными зубами, покрытая наростами. По обеим сторонам её были три глаза. Иккинг всего на секунду посмотрел в правые глаза монстра. В них он не увидел ничего, кроме черноты, пустоты и жажды крови. Юноша едва сдержал рвавшийся наружу крик ужаса. Чудище потянуло носом воздух и повернуло голову в сторону непрошенного гостя. Из пасти монстра раздался рык-приказ, Иккинг понял, что единственная возможность выжить для него и Беззубика — это побег.
— Давай, братец, выноси нас отсюда! — поторопил он друга, который отчаянно мотал головой, изо всех сил стараясь не поддаться влиянию приказа Королевы.
Фурия быстрее ветра понеслась обратно по бесконечным коридорам чёрной пещеры. А за ним и его всадником летели тысячи драконов, подчинившихся приказу своей Госпожи.
Беззубик вырвался, он скрылся от преследователей за пеленой плотных облаков, смешавшихся с туманом и дымом от вулкана. Не зря Фурии считались самыми быстрыми и самыми умными драконами в Архипелаге. Иккинг не знал наверняка, сколько лет его другу, но предполагал, что Беззубик ещё очень молод по меркам драконов. И тем не менее он легко уходил практически от любого преследователя, видел наперёд их шаги, и делал всё это так естественно, на уровне интуиции, что Иккинга не мог не восхищать природный талант его названного брата.
Очутившись в тиши родного леса, в Овраге, куда вернулась «свита», летавшая вместе с ними днём, Иккинг долго думал и размышлял над увиденным, тихо беседуя с Беззубиком и Эльдюром. Два дракона легли по обе стороны юноши. Они опустили свои головы на землю и внимательно слушали человека, пытаясь понять его, а он гладил морды драконов и разговаривал словно сам с собой.
— Выходит, это их главарь. Как у нас вождь… Припасы, которые у нас таскают драконы, не для них самих… А для него… или неё, — Беззубик приподнял голову, рыкнув. — Выходит, Королева… Она вас заставляет, так? — оба дракона согласно рыкнули. — Теперь многое становится понятным.
Иккинг жил среди драконов полгода. И он знал, что всё известное о них, — ложь. Просто людям не дали возможности понять драконов, а тем было не до установки дружеских отношений, ведь им приходилось выживать и кормить прожорливую Королеву. Конечно, когда ты живёшь под вечным прессом страха и невозможности реализовать свои потребности в свободе и желания иметь семью, то не станешь от этого добрее.
Выходит, если бы драконам не приходилось добывать пищу у людей, то они вообще не стали бы нападать на них, а жили бы мирно и спокойно. Иккингу было также понятно, почему драконы совершают налёты на человеческие поселения: у людей всё хранилось большими партиями практически в одном месте. Здесь отара овец, тут стадо яков, вот амбар с крупами (их правда никогда не трогали), а здесь — бочки с засолённой на зиму рыбой… Удобно. В дикой природе драконам пришлось бы хорошенько попотеть, чтобы найти достаточное количество провианта для монстра. Кто знает, возможно, люди вообще не знали бы о существовании драконов. А может, знали бы, но не стали противоборствующими сторонами.
Напрашивался единственный вывод: не будет Королевы — не будет и нападений. Это было ясно, просто и понятно. Оставался только один вопрос: как это сделать?
— Как же мне помочь вам? — не обращаясь ни к кому конкретно, спросил Иккинг, задумчиво глядя, как заходящее солнце окрашивает воду озера в оранжевый цвет.
Беззубик и Эльдюр переглянулись, одновременно вскинув головы. Кажется, человек начинал думать в нужном им направлении. Жёлтые глаза Чудовища сузились, дракон рыкнул Беззубику:
— Ты ему объяснишь или как? Старейшина уже давно ждёт результата.
— Не сейчас, — качнул головой Беззубик.
— А когда? — недовольно пробурчало Чудовище. — Мы здесь уже много лун.
— Можно подумать, тут тебе плохо, — недовольно ответил Беззубик. — Имей терпение. Человек сам всё поймёт. Таково было видение у Сигрун. Мы лишь должны подвести его к знанию.
Эльдюр фыркнул и отвернулся, плюхнув широкую морду на траву. Он устало прикрыл глаза. Его горячее сердце жаждало действий. Он так устал от простого ожидания. Чудовище знало, что скоро всё закончится. Видения Сигрун никогда не бывали ошибочными. К середине лета всё будет кончено. И у драконов появится новый вожак.
Иккинг, погрузившийся в свои мысли, не обратил внимание на лёгкие препирательства драконов. Эти двое были разными и частенько сцеплялись. Но это не мешало им быть и прекрасной командой, когда надо было разрешить какой-нибудь конфликт в стае на соседних островах.
Беззубик был прав. Юноше потребовалось не так уж и много времени, чтобы понять, что он должен сделать. Он вдруг осознал, что на Олухе и соседних землях делают драконы, примкнувшие к его стае. И ему было страшно. Страшно от такой ответственности. Но кроме помощи драконам, его очень привлекало и то, что у него появилась возможность спасти своё племя. Он может помочь отцу, прекратит постоянные нападки драконов на викингов, остановит войну. Ведь когда-то должен ей прийти конец. И сейчас именно у Иккинга были все шансы её остановить.
Иногда юноша думал о том, чтобы всё рассказать Стоику. Но слова всегда застревали поперёк горла, и Иккинг молчал. Несколько раз он почти выдал свою тайну. Племя потихоньку замечало, что количество драконов нападавших как будто сократилось. В эту зиму было украдено меньше припасов, чем раньше. К тому же некоторые викинги замечали, что драконы словно борются друг с другом. Это было странно, но многие обратили внимание, как иногда над деревней проносится зелёное Ужасное Чудовище и, сверкая в темноте жёлтыми глазами, оглашая окрестности своим рёвом, оно словно бы отгоняет нападающих драконов. Иккингу хотелось раскрыть, что он знает и зелёного дракона, и что тот делает на самом деле, но слова всегда замирали где-то на кончике языка, и он не мог их произнести.
Несколько дней Иккинг обдумывал сложившееся положение. Юноша никогда не был тщеславным, хотя именно желание выделиться двигало им, когда он сбил Беззубика. Но намного сильнее в нём было чувство ответственности и желания помочь и своему племени, и драконам, которые стали его второй семьёй. Последнее нападение было пару недель назад, а значит, до нового примерно столько же. Можно подождать, и тогда в его собственной стае прибавится ещё пара сотен драконов. Но тогда и Королева будет сильнее, она ведь получит пищу. А можно было больше не ждать, а направить свою армию сейчас, когда она ослаблена от голода. Правда, вероятнее всего, она будет сражаться с большей жестокостью и отчаянием, стремясь получить своё.
Иккинг стал рассеян, плохо занимался. Проиграл все тренировочные бои одноклассникам, хотя до этого не мог совладать только с Астрид и иногда, когда бой вдруг шёл не по привычному сценарию, — Сморкале. Он едва не раскрыл себя, протянув руку к клюву Змеевика, собираясь погладить его, но вовремя одумался и отдёрнул руку. Но жест не остался незамеченным. Иккинг видел, как подозрительно сузились глаза Астрид, остальные просто удивились.
Юноша решился. Но сначала он всё же хотел попытаться поговорить с отцом. Улучив момент, когда Стоик был в благодушном настроении, Иккинг обратился к нему с тихим: «Пап…»
— М? Что, сынок? — вождь оторвался от какой-то бумаги, которую изучал.
— Я хотел поговорить. О драконах.
Стоик оживился. О драконах можно говорить только с одной точки зрения — способа обезвредить.
— Я тебя слушаю, — зелёные глаза мужчины сверкнули радостью предвкушения.
— Я… хм… ты никогда не думал, что… — Иккинг заикался и чувствовал, как потеют его ладони от волнения. — Что, может быть… драконы не хотят нам зла… — чуть ли не шёпотом закончил юноша, опустив глаза в пол. Он боялся смотреть на отца.
— Откуда такие мысли? — держа себя в руках, но чувствуя, как кровь начинает закипать, спросил Стоик.
