— А ты куда?

— Тут растёт одна травка. Она поможет ему прийти в себя.

В два широких взмаха крыльев Сигрун взлетела над деревьями и вскоре нырнула в густую растительность. Чудовище проводило её взглядом, а потом повернулось к Иккингу.

— Эй… — он осторожно носом ткнулся в спину юноши.

«Какой он крошечный! — вдруг подумалось Эльдюру. — Как тростинка…»

Эта мысль очень испугала дракона. Он осторожно тыкался твёрдым носом в тело парня, который так и сидел, низко опустив голову и зажав её руками. Иккинг слегка раскачивался вперёд-назад. Его губы бесшумно шевелились, о чём он шептал, Эльдюр разобрать не мог. В конце концов, дракон сделал то, что всегда делал Беззубик: он просто улёгся массивным кольцом вокруг юного викинга. Левым глазом он поглядывал на Иккинга, надеясь, что скоро тот оправится, а Сигрун — вернётся.

Старейшина принесла в клюве веточки какого-то растения и практически сунула ее парню в руки, приказывая посмотреть на нее. Иккинг поднял глаза и с трудом сфокусировался на Шторморезе. Он взял в руки растение.

— Разомни руками несколько листочков и потри виски. Это поможет.

Юноша неуверенно кивнул и дрожащими пальцами стал отщипывать зелень с ветки. Его взгляд снова стал рассеянным. Сидевший рядом Эльдюр начал не на шутку беспокоиться. Даже те пару дней, что Иккинг провёл без сознания после битвы с Красной Королевой, он так не волновался, как сейчас. Иккинг сделал всё, как велела Сигрун. Приятный, но резковатый аромат от травы ударил в нос и охладил кожу головы. Через несколько минут Иккинг уже лучше соображал, кто он и где находится.

— Там есть ручей, — Сигрун ткнула кончиком крыла куда-то за спину парня.

Он кивнул и нетвёрдой походкой поплёлся к источнику воды. Чудовище шло рядом, пытаясь поддерживать Иккинга: ему все казалось, что тот вот-вот упадёт и потеряет сознание. Но юный Король добрёл до небольшого ручья, опустился перед ним на колени и с наслаждением запустил руки в прохладное прозрачное течение. Вода всегда дарила ему покой. Она убирала лишнее, смывала прошлое и позволяла мыслям двигаться в правильном направлении.

Умывшись и напившись, Иккинг прислонился к голове дракона и долго так сидел, непроизвольно поглаживая грубоватые выступы на чешуе. Эльдюр непривычно спокойно и терпеливо ждал, замерев на месте. Наконец, видимо, Иккингу и правда стало лучше. Он отстранился, улыбнулся слабо и немного криво.

— Спасибо, — едва слышно произнёс он, и Чудовище с облегчением издало утробное глухое рычание, которое появлялось у него в моменты удовольствия.

— Пойдём?

Юноша и дракон медленно вернулись к Сигрун. Та застыла, как изваяние, посреди поляны и молча наблюдала за ними.

— Тебе лучше? — спросила она, когда они подошли к ней ближе.

— Д-да, — запинаясь ответил Иккинг. — Ч-что это было?..

— Ты знаешь ответ.

— Ради Тора, Сигрун, хоть раз в жизни! Говори нормально! — воскликнул Иккинг. Но эта вспышка стоила ему новой порции головной боли, и он пошатнулся, сжимая её руками. Приступ на этот раз прошёл намного быстрее.

— Ты виделся с Гудом. Дюллинхейм далеко от этих мест. И потом, мы не можем явиться туда, пока не выполним задание от нашего Вожака, — Сигрун неспешно прогуливалась по поляне, пока говорила. — Он часто общается через сны со своими подданными. Обычно только со Старейшинами и Провидцами. Но ты — исключение, — она ткнула крылом парню в грудь. — Ты Король из Пророчества. Призванный объединить драконов Архипелага и увести их в безопасный мир. В каком образе он тебе явился? — вдруг спросила Сигрун.

— Беззубик.

Она удовлетворенно кивнула. Наступала ночь.

— До утра мы останемся здесь. Тебе надо набраться сил перед полётом домой. Эльдюр принесет тебе перекусить, — Сигрун бросила взгляд на Чудовище, и то мгновенно сорвалось с места, вернувшись с рыбой через несколько минут.

На ночь Иккинг улёгся возле тёплого бока дракона, выбрав предварительно место помягче и посуше. Крыло Эльдюра накрыло его, загораживая от внешнего мира. Здесь было безопасно и уютно. Иккинг был рад, что рядом с ним сейчас есть друг.

***

На следующее утро солнце ещё не успело взойти из-за леса, а два дракона и человек отправились в путь, домой, в их Драконий Край. Иккинг так называл их новый дом, потому что он находился словно на другой стороне Архипелага. А Драконий, потому что людей здесь и вовсе не было. Даже случайные корабли не проплывали — место было далеко от торговых путей. Скоро и он перестанет быть человеком. Все связи оборваны, все нити отрезаны. Даже Астрид, и та больше не хочет его знать. Иккинг не винил её за резкие слова. Она всегда хотела казаться сильнее, чем была на самом деле. Наверно, он единственный, кто сумел это понять.

По дороге домой Иккинг вспоминал встречу с Гудом. Головная боль прошла, и всё то, что происходило во сне с необъяснимой чёткостью всплывало теперь в памяти. Он помнил цвета, запахи, звуки. Помнил всё до мельчайших деталей. Помнил каждое слово и то, как Беззубик на его глазах превратился в поистине гигантского, исполинского дракона. У Иккинга, вследствие его исследовательской натуры, возникло множество вопросов. Один ли Гуд такой? Почему он обладает силой? Какой именно? Насколько точно он может видеть будущее и прошлое? Уверен ли он в Пророчестве? Почему именно Шторморезы были его посланниками другим драконам? Он бессмертный? Есть ли дракон, сильнее Гуда? И вообще, Гуд — это имя или это звание?

Иккинг отбросил лишние воспоминания об устройстве мира людей, решив, что пока ему это не нужно. Он копался в тех видениях, которые ясно давали ему понять: он спит, а Беззубик — не Беззубик. То, что у Фурии был целый хвост. Несколько раз дракон оговорился, говоря «со мной», «мне», когда должен был говорить «с Гудом», «он». Сейчас Иккинг также припомнил, что он разговаривал с Беззубиком не на человеческом языке, а на драконьем. Тогда он не обратил на это внимание, но сейчас был уверен, что из его рта выходило шипение и рычание, похожее на то, как общаются между собой драконы.

И потом Иккинга вдруг настигло странное чувство неудовлетворенности произошедшим. Ему стало обидно, что всё виденное им было во сне. Как может он теперь верить, что этот мир драконов, Дюллинхейм, существует на самом деле? Откуда ему знать, что всё это не плод его воображения или ещё хуже — не видения, внушённые ему Сигрун. Правда, ответить на вопрос, зачем это надо драконихе, он не мог.

— Сигрун! — Иккинг окликнул Старейшину, вспомнив кое-что. Шторморез притормозила и полетела рядом с Эльдюром. — Гуд сказал, что церемония должна пройти в следующее новолуние. Это через две недели.

Сигрун кивнула, принимая к сведению.

— Когда я стану драконом… Что будет с Беззубиком? У него ведь искалечен хвост.

— Не волнуйся за него. Когда ты обратишься, то часть тебя перейдет ему, компенсировав потерю.

— В к-каком смысле — часть меня? Я останусь без ноги? — Иккинг вспомнил другой ход событий, о котором рассказывал Гуд. — Или руки?

— У тебя вообще не будет больше ни ног, ни рук, Иккинг, — снисходительно ответила Сигрун. — Только лапы и крылья, когти, чешуя, твой рот станет зубастой… или беззубой пастью.

— Да-да, это я понимаю. Но… что значит, я…

— Люди… вы такие странные временами, — Сигрун покачала головой. — Все конечности останутся при тебе. Частью тебя может быть твоя душа, например, или капелька крови. Вы станете братьями не только названными.

Иккинга немного успокоило её объяснение. Дальше они летели молча.

***

Следующие две недели Иккинг посвятил заботе о своём народе, обустройстве их быта на Драконьем Крае. Даже если это временное пристанище, оно должно быть удобно. К тому же Гуд не оговорил сроки, когда Иккингу придётся объединить драконов. Наверняка это займёт не один год, прежде чем все они переселятся в Дюллинхейм.

Несмотря на резкий и однозначный ответ Астрид, Иккинг писал ей каждый день. Не все из своих записок он отправлял. Многое оставалось в дневнике. Но ему надо было с кем-то делиться происходящим. Впрочем, подробности о встрече с Гудом и своей высшей миссии он умолчал. Астрид не отвечала, но Огневичок исправно летал туда-сюда, относя послания от Иккинга. Парень не знал, что делала Астрид с его письмами, он не исключал вероятности, что она их сжигала и не читала. Но мысль, что она всё равно видит его особое к ней отношение, грела душу.