— Обычно, я джентельмен, но ты вынуждаешь меня идти на крайние меры, Грейнджер.

В очередной раз пытаясь вывернуться, Гермиона начала тянуть Малфоя на себя и не рассчитав, они оба начали падать.

Она лежала на дощатом полу, прижатая немаленьким весом Драко. Он все так же крепко сжимал ее. Его светлые волосы упали ей на лицо. Огоньки под потолком внезапно потухли, и только блеклое окно тускло освещало комнату. Как к последнему ориентиру, она протянула руку к его лицу. Вела пальцами по прямому носу и острым скулам. Касалась упрямой челюсти и, наконец, его мягких губ. Что-то темное всколыхнулось в ее душе, и Гермиона потянулась к нему. Темнота скрывала имена и лики, мораль не имела власти, когда глаза закрываются от удовольствия.

Запретное сладко.

А желание неправильно и невыносимо.

Они тонули в этом поцелуе, и не было пути обратно. Драко сжимал ее руки, нежно гладил подушечки пальцев и снова срывался на грубость крепко хватая ее лицо. Наконец оторвавшись от нее, он приподнялся и одним движением снял свою водолазку. Его кожа была горячей и гладкой. Он приподнял ее свитер, чтоб соприкоснуться с ней кожа к коже. Гермиона снова горела, желание пульсировало внутри, и не было сил бороться с соблазном.

Они торопились, освобождая друг друга от одежды. Гермиона хотела его, как ничего в своей жизни. Когда они оказались на кровати, разум затопила похоть. Драко касался ее везде, выгибал и ласкал, а она вторила ему, аккомпанируя своими вздохами. Она ласкала его торс и грудь, целовала каждый дюйм его великолепного тела, наслаждаясь своей властью, когда он стонал и зарывался рукой в ее кудри. Гриффиндорка чувствовала, как нарастает его напряжение, когда ее поцелуи начали опускаться все ниже и ниже. Она была сверху и контролировала ситуацию, и знала, что Драко еле сдерживает себя.

Это пьянило сильнее виски.

Гермиона впервые коснулась его напряженного члена через боксеры, как Драко не выдержал и подмял ее под себя. Он спустил лямки бюстгальтера, осыпая ее плечи и ключицы поцелуями. Его руки пробрались под лифчик и коснулись ее округлостей.

— Черное белье, всегда думал, что ты носишь белое. А ты такая плохая девочка, — низко шептал Драко.

От этого низкого хрипа девушка заводилась еще сильней.

— Так часто думал обо мне?

— Постоянно.

— Как ты хочешь меня? — Гермиона хотела обнажить все, почувствовать его настоящее желание.

— Жестко.

Она сжала его руки в согласии, и Малфой резко перевернул ее на живот. Он зажал ей рот и лег своей грудью ей на спину. Его шепот вскрывал ее сознание.

Оголял нервы и потаенные фантазии загнанные в самый дальний угол.

— Я всегда знал, что ты хочешь меня. Как пялишься в Большом зале. Как течешь после каждого занятия в подземельях. Как ты прижималась ко мне, когда мы сидели вместе. Ты такая бесстыдница. Отвечай мне честно, ты удовлетворяла себя, думая обо мне?

Он освободил ее рот и настал черед ее волос. Властно ухватившись за них, он начал покачивать бедрами.

— Да, да…

— Где ты это делала? — он начал ласкать ее ухо, спускаясь к мочке уха и дальше вниз к шее. Посасывая и прикусывая.

— В туалете для девочек, сразу после занятия.

Он покачивался и ее чувствительная точка терлась о простынь.

— Что ты представляла?

— Тебя.

— Подробнее, — властно потребовал он.

— Я представляла, — Гермиона сглотнула. — Что мои руки, это твои руки.

— Вот так? — он просунул руку под нее, словно обнимал за талию. Его пальцы устремились к ее клитору. Драко начал круговыми движениями дразнить ее.

Гермиона задыхалась и подмахивала бедрами.

— Я хотела, чтоб ты трахнул меня, хотела почувствовать твой член внутри себя.

Это было невыносимо, это было за рамками.

— Вот так, Гермиона?

Она почувствовала, как он приставил член к ее входу. Он вошел в нее резко, от его размера ей было немного больно, но это было великолепно.

Малфой начал покачиваться, постепенно ускоряя темп.

— Сильнее, — прошептала Гермиона. Она была уверена, что он ухмыльнулся.

Она подмахивала ему бедрами, а он начал сильнее вбиваться в ее тело. Гермиона стонала, хрипела его имя и просила еще.

Драко нагнулся к ней и прикусил ее у основания шеи. Выставив руки по бокам от ее головы, он начал очень быстро двигать бедрами.

Она металась на грани, касаясь себя и выгибаясь на встречу Малфою.

Они срывались в пропасть вместе и летели забывшись от удовольствия. Она чувствовала, как их волны оргазма реверберируют и усиливаются, как Драко изливается в нее и срывается всей тяжестью своего тело вниз.

Потные от секса они лежат в неге, не разрушая безмолвие удовольствия.

Гермиона не заметила, как провалилась в теплый сон.

***

Драко не мог заснуть. Зарядивший дождь настойчиво барабанил по крыше. Кое-где мелькали молнии. Он ждал грома, но из-за ветра не было слышно.

Какие же грозы в ноябре?

Гермиона спала крепко, укутавшись в одеяло. Даже не почувствовала, как он выскользнул из постели. Прижавшись лбом к окну, Малфой вглядывался в очертания гор, что хмуро вонзались в небо.

Что делать дальше? Пелена, навеянная эльфийским проклятием спадет, и Гермиона проклянет его, ведь он воспользовался ей.

Ведь знал, что это не по-настоящему. Что это все невозможно, после всей ненависти и боли. Но кто откажется от своей мечты, если ее протянут на вытянутой руке?

Он не мог надеяться даже на простое общение. А судьба дала ему больше.

Не привыкший к отказам, всеми любимый и обласканный, как же жалок он теперь.

Драко хмыкнул и закрыл глаза. Даже сейчас, он думает только о себе. Гермиона и не знает, какими узами связала себя с ним.

А он просто не в силах отказаться.

***

Гермиона чувствовала себя просто великолепно. Крепкий сон — самая большая роскошь. Она проснулась и еще не понимала, кто она и где она. Эти великолепные мгновения пока все думы твоего разума не обрушиваются на тебя снова. Перед глазами были вспышки прошлой ночи. Теплица, падение, Малфой, полет на метле.

Малфой?

Гермиона резко села.

Одеяло протяжно замычало.

Нет…

Аккуратно приподняв одеяло она увидела Малфоя. Голого и спящего Малфоя. Гриффиндорка наклонила голову, пытаясь разглядеть его татуировку на ребрах. Похожа на птицу…

«Гермиона! Пора уходить! Тебя уже спохватились, наверное», — внутренний голос заботливо подсказывал пути отступления.

Осторожно встав с кровати, девушка начала собирать свои вещи по комнате. Воспоминания заставляли ее немного краснеть и стыдливо посматривать на блондина, что так мило обнимал одеяло. Наконец одевшись, Гермиона направилась к единственной двери.

Но это оказалась ванная комната.

А больше дверей не было.

— Хотела сбежать, храбрячка?

Резко развернувшись, она врезалась в голого (!) Малфоя.

— Где здесь дверь, Малфой? — главное сохранять невозмутимость.

— Вот же, — он указал на только что открытую ею дверь. —Ты так ослеплена моей красотой? — он пытался невинно улыбнуться.

— Что я там не видела, — ляпнула Гермиона и тут же об этом пожалела.

Глаза Малфоя увеличились:

— Воу, Грейнджер, не думал, что ты настолько дерзкая.

Он положил свои руки ей на плечи.

— Малфой, — отчеканила она, отстраняясь. — Если ты кому-нибудь скажешь…

Драко похолодел. Отвернулся и накинул на себя рубашку.

— Грейнджер, поверь, я сохраню наш грязный секретик…

В ее груди что-то оборвалось. Конечно, она и не должна была надеяться, на что-то более. Ведь она для него навсегда останется грязной.

Но у разбитой надежды горький вкус.

***

Приближалось Рождество. Весь месяц Гермиона была в бегах. Она бежала в делах, бежала от той проклятой ночи, бежала от себя. Навалившаяся учеба, помощь первокурсникам, патрулирования, все помогало ей спрятаться. Теперь ей не нужны были зелья, а Джинни завидовала ее крепкому сну. Все было прекрасно, пока не наступили зимние каникулы. Ее друзья уехали в Нору, а она осталась на пару дней доделать дела. Ее родители все также не знали о ее существовании.