Малфой стоял между книжными шкафами, и был сейчас тем самым мальчишкой, которого она ненавидела все эти годы.

Гарри тут же вскочил с палочкой в руке.

— Малфой, — одновременно выкрикнули Гарри и Гермиона.

— А ты уже выяснила как снять проклятие и решила сделать это с ним? Честно, я думал, это будет рыжий.

Гарри вытянул руку, взяв слизеринца на прицел.

Мадам Пинс спасла всех от дуэли прямо посреди книжных полок.

— Минус 5 очков каждому! И мистер Поттер, вас искала мисс Уизли.

Гарри пылая, гордо прошествовал на выход.

А Малфой вскинул пустые руки вверх, будто сдается под взглядом сурового библиотекаря.

Когда они остались вдвоем, Малфой не торопился уходить. Он ходил вдоль стола, разглядывал перо, будто впервые увидел, а потом добрался до шариковой ручки.

— Да плевать на эти очки. Никому уже нет дела, — Малфой лениво тянул гласные.

А Гермиона тянула время, потому что наслаждалась тем, как температура спадала. Снова чувствовала себя здоровой. Великолепно.

— Ты сказал, что я догадалась, как снять проклятие. Что ты имел ввиду?

— Решила переспать с кем-то.

— А это поможет? — воскликнула она.

Его серые глаза впились в ее лицо.

— Малфой, какого черта! Все это время ты знал и молчал!

— То есть ты так легко бы смогла это сделать? — возмутился он.

Гермиона замялась, а слизеринец пытливо ждал ответа.

— Но ты бы мог это сделать!

Лицо Малфоя разгладило облегчение. От ее ответа.

— А может я не хочу.

Гермиона даже села.

— Не хочешь?

— Нет.

Он был так близко, почти как на уроке Зельеварения. Сел рядом и смотрел на нее.

— И чего ты хочешь?

— Догадайся.

Гермиону бросило в жар, но виной тому было не проклятие.

========== Часть 2 ==========

Её лицо пылало. Она никогда не видела его так близко. Та ночь у озера не считалась. Что можно разглядеть в свете луны?

Сейчас же в мягком свете свечей его лицо оживало. Было таким теплым и близким.

Его серые глаза блуждали по ее изгибам. Малфой даже не пытался скрыть свой интерес, изучал ее, внимательно сканируя каждый дюйм.

Не спеша. Будто они одни в библиотеке.

Разум и инстинкты Гермионы вступили в схватку. Рассудок взывал к логике, причитал о последствиях, остерегал.

Но рядом с ним она жила, в эти секунды ей было лучше, чем все прошлые недели. Бутоны роз распускались под ребрами, сердце срывалось в бег, рискуя разбиться на повороте. Она — умная девушка, все понимала, он — Малфой — чистокровный принц, избалованный мальчишка. Между ними ничего невозможно.

Он был ее мучителем. Как и всегда.

Но сердце ёкало, а тонкие черты впечатывались в сознание. Гермиона вдыхала его запах, дерева и кожи, слишком дорогой парфюм для студента Хогвартса.

Она знала, что уже сдалась и проиграла. Как давно она неосознанно искала его взглядом среди толпы? Когда она начала сломя голову бежать на Зелья с подступающим к горлу волнением и трепетом?

Древние заклятия работали исправно. Сближение казалось неминуемым и необходимым.

Мгновение остановилось. Все вокруг затаило дыхание. Древние книги вокруг скрывали их от посторонних глаз. Спрятанные от всех, эти двое ловили последние золотые лучи заходящего солнца через высокое узкое окно, что располагалось напротив стола.

Малфой приблизился и поцеловал ее.

На вкус как ошибка, столь сладкая ошибка.

А губы мягкие, совсем не такие, как она представляла.

Осмелев без ее сопротивления, слизеринец обхватил ее лицо руками, боясь, что она упорхнет из его капкана.

Их поцелуй словно бой. Поражение и признание.

Гермиона упивалась его вкусом, зарывшись руками в его волосы и прижимаясь непозволительно близко. Почувствовать его вкус единственный и последний раз.

Запомнить.

Они не могли остановиться, да и не хотели.

Секунда, и Малфой усадил Гермиону на стол. Сплетение рук и ног. Рваное дыхание. Непреодолимое желание пульсировало в самом центре их тел, жаждало объединения.

Пуговицы летели на пол, форменные рубашки на распашку. Коснуться кожи, пока это все ещё правда, пока сон не развеялся, и они не одумались.

Гермиона ласкала пальцами его ребра, вторя узорам шрамов. Сколько же их у него. Она знала, что это ее лучший друг чуть не отправил на тот свет этого светловолосого слизеринца.

Сердце сжималось и ликовало, руки собственнически ласкали и обнимали этот бледный торс.

Малфой, затаив дыхание, расстегивал последние пуговицы. Нежно исследовал ключицы, ложбинку между грудей и плоский живот. Она забывала дышать и замирала от мурашек.

Он опустился на колени перед ней, как вдруг их окатил холодный порыв ветра. Свечи погасли.

— Черт, сюда кто-то идёт, — разочарование исказило его лицо.

«Столь необычные оповещающие чары, когда он их успел наложить?» — проснеслось в голове гриффиндорки.

Поднявшись и взмахнув палочкой, Драко устранил хаос в их внешнем виде. Одно репаро, и все было как раньше.

Жаль только, что не в ее душе.

Быстро чмокнув ее в губы, будто это было привычно и нормально, он проговорил:

— Встретимся позже.

И устремился вглубь библиотеки, едва успев скрыться. Джинни так и застала Гермиону, сидящей на столе, не понимающей что сейчас произошло. И что могло бы произойти.

Брови рыжеволосой поползли вверх, а рот открылся от удивления. Она осмотрелась в проходе и самодовольно хмыкнула, ничего не сказав.

Выйдя из оцепенения, Гермиона начала суетливо собирать вещи, грубо запихивая все в свою сумку. Ее щеки горели, а на шее ещё чувствовались поцелуи слизеринца.

Джинни ждала пока подруга соберётся. Вместе они направились в башню Гриффиндора.

Остановившись на лестнице, что резко решила поменять направление, они наконец-то переглянулись.

Джинни загадочно улыбалась, но хранила молчание. Это раздражало Гермиону, но на какую конфиденциальность она рассчитывала в таком месте как библиотека?

Собравшись с духом, Гермиона начала разговор:

— Так зачем ты меня искала, Джинни?

Лицо той погрустнело.

— Гарри… Его все ещё мучают кошмары. Я хотела спросить, не осталось ли ещё умиротворяющего бальзама?

Этот год был тяжёлый, война оставила зазубрины в их сердцах и мыслях. Многих на факультете мучали кошмары. Крики по ночам будили всю башню. Сколько раз Гермиону успокаивали однокурсники и сколько раз успокаивала она сама. Они так и засыпали порой в одной постели, держась за руки.

Но Гарри было хуже всего. Гермиона часто слышала, как Джинни пробиралась ночью из спальни девочек на помощь своему любимому.

Тогда Гермиона сварила первую порцию зелий. Ингредиенты добывали всем факультетом, никогда они не были так едины.

— У меня почти все закончилось. Но я планировала варить новые.

Лицо Джинни засветилось.

— Ты лучшая!

— Только нам нужно достать все составляющие.

— Давай разделимся, — подмигнула ей подруга.

***

Ингредиентов катастрофически не хватало. Самые дорогие и редкие покупали, а остальные добывали другими путями. И не всегда достойными.

Забравшись ночью в теплицу Гермиона уже который раз убеждала себя, что не делает ничего преступного. После всех жертв, принесенных на алтарь победы, она знала, что если позаимствует немного трав, то только сделает благое дело.

Собрав около унции лепестков черной чемерицы, она тихо пробиралась к выходу стеклянной теплицы. Ночь была ясная и прохладная. Поседевшая от инея трава, предательски хрустела под ногами. Не давая себе времени задуматься, гриффиндорка торопилась к самому дальнему строению, где ей предстояло забраться по винтовой лестницу под самую крышу и откопать пару корешков валерианы из парящих в высоте горшков. Мадам Стебель говорила, что таким образом листочки получают больше солнечного и лунного света, но Невилл ей шепнул, что это защита от воришек.

Внутри было особенно темно. Люмос дрожащим мотыльком вел ее к цели. Лестница была в удручающем состоянии.