- Ты сегодня без Ани?

Женька откладывает планшет в сторону с явным желанием поговорить или куда-то завеяться.

- Как видишь, - пожимаю печами я, не отрываясь от своего экрана.

Семенов мается, то ли от безделья, то ли от излишка энергии.

- Что ты там так смотришь внимательно, аж глазки блестят, - снова пристает ко мне он.

Женька настырный. Если прицепится, то просто так от него не отмахнешься.

- Кино смотрю, - говорю ему я. – Про нас с тобой.

- Ух ты, - приподнимает брови он. – «Горбатая гора»? Как они узнали?..

- Ага-ага, - ехидно киваю я, - не с твоим счастьем… Сериал про фигурное катание…

- А-а-а, знаю-знаю… - Женька разочарованно машет рукой. – У нас в «Юбилейном» снимали по ночам. Там еще Алексей Константинович засветился. И как тебе? Чушь же собачья…

- Ну почему же чушь, - усмехаюсь. – Нинель Вахтанговну так очень похоже изобразили. Явно подсмотрели манеру общения и кое-какие фразочки… Леша, опять же, одухотворенная карикатура, то на Артура Марковича, то на Железняка… Забавно.

Женька качает головой, не соглашаясь.

- Мы все там выглядим как конченые уроды. Ни одного положительного героя. Все с тараканами в голове, все друг другу козни строят… Да если бы это было правдой, ни у кого бы из нас просто времени не оставалось бы на тренировки – только и делали бы, что отраву друг другу сыпали да лезвия расшатывали.

Я отмалчиваюсь, в принципе соглашаясь с его словами. Сериал и правда, так себе. Несколько прямых аллюзий на реальных персонажей, естественно, присутствуют. Есть и непрямые, которые заметны не каждому. Например, сын тренерши – мажор и плейбой, у которого в голове солома. Ходульный персонаж. Юноша бледный, с глазами горящими, не способный себе цены сложить и отравляющий таким образом жизнь, как свою, так и окружающих. Или, вот, главная героиня, такая себе спортсменка-комсомолка, мечущаяся между тремя своими мужиками и тискающаяся то с одним, то с другим, то с третьим… Вот сто процентов даю, не обошлось здесь без Жигудинских подсказок сценаристам, где чего попикантнее добавить… Хорошо еще, что имена все вымышленные, и тренер там толи Атрохова, толи Артюхова – не стали коверкать грузинскую фамилию Нинель, и делать из нее Тутберидзе какую-нибудь…

- Может быть ты и прав… - рассеянно киваю я. – Да нет, определенно прав. Чтобы тренер выпивал со своим спортсменом… Или чтобы сам предложил сигарету выкурить… Бред, однозначно.

- Ну вот…

- Короче, - резюмирую я, тоже откладывая свой айпад, - унылая чепуха. Потом досмотрю.

Женька прохаживается несколько раз взад-вперед по комнате, разминая затекшую спину.

- Так сходим к подружкам, а, Валет? – выдавливает он, наконец, из себя наболевшее.

- Не пойду и тебе не советую, - качаю головой я. – Во-первых, никто тебя туда не пустит, во-вторых, зачем их отвлекать перед стартом?

- Меня, может быть, не впустят, а тебя – точно впустят, - заискивающе строит мне «глазки» Семенов. – А значит, кого-то, возможно, и выпустят. Да и старт у них только послезавтра…

Я, конечно, могу и поупираться, и послать его… Но сам по Аньке соскучился.

- Ладно, хрен с тобой, - ворчу для вида, - ты и мертвого уговоришь…

Нарочито медленно сползаю со своей кровати и начинаю, не спеша, переодеваться. Семенов, с довольной физиономией, потирает руки.

Являться без предупреждения, конечно, не красиво. И за это тут же следует расплата.

Скребемся в девчоночью дверь, мужественно преодолев все заслоны и кордоны из дежурной обслуги в вестибюле и на этажах. За дверью возня. И наконец - щелчок замка.

- О, легки на помине, явились!..

Танька. В весьма далеком от скромности коротком кимоно и с распущенными до пояса рыжими волосами. Улыбается, светит влажными зубками, глазищами своими зелеными так и зыркает, то на меня, то на Женьку. Чувствую, срочно нужно Анечку мне сюда, потому что быть беде…

- Привет, - Семенов вваливается первый, нелюбезно отпихивая меня в сторону. – А можно в гости?..

В отместку, прикладываю его в бок кулаком.

Рыжая хохочет, наслаждаясь нашей потасовкой. И как всегда выдает прямолинейно и просто, чтоб не осталось сомнений.

- Только я на тройничок не подписываюсь, сразу предупреждаю, - развратно поводит бедрами она. – Так что вы, мальчики, определитесь, кто в дом, а кто за порог…

Замираю с нехорошим предчувствием.

- Аня где? – резко спрашиваю я.

- Понятия не имею, - пожимает плечами Танька. – Я думала, что с тобой…

- Ясно…

Разворачиваюсь и выхожу в коридор. Само собой, на «тройничок» с ними я и подавно не подписывался. Не хватало…

- Подожди, Сереж…

Она выскакивает следом и прикрывает за собой дверь. Блудливое выражение с лица как ветром сдуло. Смотрит на меня серьезно и с какой-то грустью.

- Все нормально, огонек, - улыбаюсь ей я. – Двое в драку – третий в…

- Мы правда не ожидали, что вы придете, - с досадой в голосе перебивает она.

- Сами виноваты, - киваю.

Танька смотрит куда-то мимо меня и кусает нижнюю губу. Нехорошее предчувствие постепенно перерастает в уверенность.

- Кто? – просто спрашиваю я.

Таня прекрасно понимает вопрос. И лишь мгновение колеблется, молчать, или сказать как есть.

- Артур… Маркович…

Против воли не сдерживаюсь от короткого и емкого междометия.

Таня хватает меня за руку.

- Ты не подумай, Сержик, - быстро шепчет она, - Анечка до последней минуты сомневалась, думала, что ты придешь, не хотела…

В себя прихожу практически сразу. Глажу ее по волосам, смотрю в глаза, улыбаюсь.

- Все в порядке, лисеночек, - говорю ей спокойно. – Он же тренер. Значит не позволит себе ничего плохого, да?

Таня смотрит мне в глаза и медленно кивает.

- Ну, вот видишь, - я отступаю от нее на несколько шагов и не могу не отметить, какая она красивая. – Ты выглядишь божественно. Хорошего вам вечера.

Разворачиваюсь и, не оглядываясь иду по коридору в сторону лифтов.

- Сережа! – Таня так и стоит там, где я ее оставил.

- Все хорошо! – бросаю я ей через плечо и, подняв руку в прощальном приветствии, захожу за угол.

И прекрасно понимаю, что все очень нехорошо.

========== Часть 25 ==========

Вибрация телефона застает меня в холле моей гостиницы, и я, чтобы не терять время, располагаюсь тут же на диване и достаю светящийся аппарат. Это сообщение, которого я не хотел, но ожидал получить. Перечитываю всю свою переписку, чтобы лишний раз проникнуться глубиной нарытого мною дна.

«Евгений Викторович, - пишу я, - у меня есть информация о том, что нашей с вами Вале Камиль-Татищевой не дадут выиграть олимпиаду. Доказать мне нечем, кроме как собственным результатом. Если это в ваших силах - помогите. В случае Валиной чистой победы обещаю положительно откликнуться на любое ваше предложение ближайшей весной.»

Если Вальку решили срезать насильно, то только Шиповенко может, надавив своим авторитетом, вмешаться и как-то повлиять на ситуацию. Другой вопрос, захочет ли? Но если я пообещаю перейти к нему из «Зеркального», то ради этого может и захотеть…

Между моим сообщением и ответом Шиповенко - почти сутки и Валина победа в короткой программе. И Женя, естественно, имеет полное право сомневаться.

«Уверен?»

«Абсолютно», - моя реакция на его сомнения практически мгновенная.

И вот только что от него пришло новое сообщение.

«Валет, все подтвердилось. Но изменить ничего уже нельзя. Если ее начнут прессовать – пусть снимается. Следи, чтобы ее не покалечили – второй Париж не нужен никому.»

И внизу приписка.

«Ценю твою самоотверженность, но пользоваться твоим благородством чтобы насолить твоей матери желания не имею.»

Это был финал. Все. Тушите свет, как говорится. Вальке не выиграть – это факт. Ее либо дисквалифицируют перед стартом, либо она сама снимется… Либо Нинель заставит ее упасть. Упасть… «Второй Париж не нужен никому»…

Получается, меня год назад завалили специально. Кто-то, понимая, что договориться не получится, рассверлил отверстия, в которые ввинчиваются крепежные болты лезвий, и от сильнейшей нагрузки от прыжков они ослабли…