Короткие рождественские каникулы. До чемпионата Европы в Санкт-Петербурге остается месяц. Честно, три дня до Нового года и семь после, бездельничаем и отсыпаемся. Езжу с Фишкой по различным московским развлекаловкам и ярмаркам. Особенно ей нравится ходить на открытые катки и там блистать звездой, демонстрируя свои умения. Почти всегда рядом Анечка – настойчивостью, уговорами и обещаниями я вытягиваю ее из домашнего уюта и заставляю гулять с нами. По вечерам отвозим домой Фиону, ради приличия пьем чай с Нинель, и я утаскиваю Аньку в места поинтереснее, где много музыки, огней и лед только в стакане с напитком…

Наши вечера не затягиваются, и мы, как школьники, взявшись за руки, несемся на метро или на такси в мою мрачную, необжитую квартиру в Москва-сити, доставшуюся мне в качестве гонорара от спонсора… И нам хорошо вдвоем. Мы ловим это мимолетное наслаждение, которое может исчезнуть из нашей жизни в одночасье. И однажды, я все же произношу те самые слова. Слова, которые, быть может, не стоит говорить вообще никогда…

- Я люблю тебя, моя феечка…

Она смеется, спрятав лицо в ладонях.

- Тебе просто хорошо со мной, Сережка…

- Нет, - качаю головой, - мне плохо без тебя…

Она задумчиво смотрит своим бездонным голубым взглядом. Потом все также молча подходит к огромному окну. Отсветы неоновых реклам играют на ее коже, создавая мистическое ощущение нереальности. Подхожу к ней. Обнимаю за плечи. Зарываюсь лицом в гриву темных волос.

И понимаю, что она беззвучно плачет.

- Аннушка… Милая… Что?..

Поворачиваю ее к себе и глажу ладонями мокрые щеки.

- Я… я… – она вдруг заходится в рыданиях.

Обнимаю ее содрогающееся тело, глажу по голове, целую… И не понимаю в чем дело…

- Аннушка…

- Я… – снова начинает она, и берет себя в руки. – Я просто представила… Представила себе, как тоже самое ты говоришь…

Из ее глаз снова потоком полились слезы.

Я с трудом нахожу слова.

- Аннушка… Ну что ты такое удумала… Я никогда…

- Не надо, Сережа, - она решительным жестом останавливает меня. – Слышишь? Не надо…

Она несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает, пытаясь успокоиться. Отворачивается и прижимается лбом к стеклу.

- Мы играем в наши игры, - произносит она, - вот уже столько лет… И мне все нравилось. Правда, нравилось. А знаешь почему?

Я не нахожусь, что сказать, но она, похоже, и не ждет от меня ответа.

- Потому что никто из нас никому ничего не должен, - шепчет Аня. – Ты можешь сегодня обнимать меня, завтра Таню, послезавтра Катю… Валька тоже, когда тебя видит, аж заикаться начинает от восторга…

Она медленно поворачивается, и я вижу, что в ее абсолютно сухих глазах теперь только боль и злость.

- И я тоже могла бы… С кем угодно… Да с тем же Клеем… Только, вот, не хочу…

Внезапно нахмурившись, она, словно только что осознав, что мы по-прежнему оба абсолютно голые, подхватывает с пола мою кофту и кутается в нее как в халат.

Я пытаюсь обнять ее, но она отстраняется.

- А теперь, Сережа, мне это все перестало нравиться, - говорит она громко. – Слышишь? Я так больше не хочу…

Она смотрит на меня в упор, и я чувствую, как мороз пробирает по коже от этого ее взгляда.

- Мне не нужна твоя любовь, Ланской, - резко бросает она, - если это всего лишь сдача с предыдущей покупки.

Вот так вот. Рано или поздно, это должно было случиться. И все обиды, и претензии – выплеснуться одной простой фразой. Коротко и ясно.

- Вызови мне такси, я хочу домой…

И в этот самый момент я понимаю, что не могу ее потерять. И мне плевать на все…

Опускаюсь перед ней на колени, обхватываю руками ее бедра, прижимаюсь лицом к бархатной коже ее ног.

- Я люблю тебя… Люблю тебя, слышишь? Люблю…

Она проводит рукой по моим волосам. Я выпрямляюсь, хватаю ее за плечи и прижимаю к себе.

- Ты можешь сбежать… - шепчу я, - можешь ругаться… Можешь ревновать и злиться. Но я все равно люблю тебя… Буду бежать за твоим такси через весь город и кричать, что люблю тебя… хочешь? Ты этого хочешь?

Она стоит, уткнувшись носом мне в грудь и безвольно опустив руки.

- Ты у меня одна, моя милая… Только ты, - баюкаю ее как ребенка, и несу уже совсем несусветное. - Хочешь позвоним Таньке, и я пошлю ее к черту? И Катерине тоже… По видеосвязи позвоним, хочешь, будем любовью заниматься, а они пускай смотрят…

Она не может сдержаться и прыскает от смеха. Сжав кулачки, колотит меня по груди и животу.

- Дурак… Какой же ты дурак, Ланской… - стонет она. – Циничная скотина. Боже мой, с кем я связалась…

- С циничной скотиной, - с готовностью подсказываю я. – Потому что только такие тебе и нравятся.

Она сплетает руки у меня за спиной, и мы стоим вот так обнявшись, согревая друг друга. Глажу ее руки. Целую шею и плечи.

- Господи, изверг, - возбужденно бормочет Аня, - отпусти меня домой, сил моих нет…

- Не отпущу…

Подхватываю ее на руки и, как хищник добычу, волоку на наше развратное ложе.

- Не отпущу… не отпущу… Никому не отдам…

- Что значит, не отпустишь, - Аня вытягивает руку, упираясь ладонью мне в грудь, - что еще за насилие…

- Оставайся на совсем, - выдыхаю я, продолжая сжимать ее в объятьях.

- В смысле на совсем?

Она хитро улыбается, делая вид, что не понимает.

- Останься…

- Здесь? - Аня выразительно поводит взглядом по пустым стенам. – Ланской, у тебя даже холодильника нет…

- Нет… - стаскиваю с нее мою кофту.

- Еду готовую заказываешь…

- Ага… - глажу ее шею и грудь.

- Из мебели только эта кровать… В туалете лампочка не горит…

Киваю в ответ на каждое ее слово и ласкаю ее между ножек.

- Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?..

- Нет, - честно признаюсь я, обнимаю ее, прижимаю к себе, целую везде…

- Ну знаешь… - она возмущенно делает вид, что пытается от меня отбиться.

Ловлю ее запястья, прижимаю к простыне и нависаю сверху.

- Останешься… со мной… навсегда…?

Аня закусывает губку и сверлит меня взглядом.

- Это предложение?..

- Да!..

Она смеется, уворачиваясь от моих поцелуев. Тщетно пытается вырваться.

- Отпусти!..

- Да или нет?..

- Да!..

У меня перехватывает дыхание, я на мгновение теряю бдительность, и Анька тут же этим пользуется. Змеиным движением, она выскальзывает из-под меня, опрокидывает меня на спину и сама усаживается сверху.

- А может и нет!.. – коварно хихикает она. – Посмотрим…

- Так не честно, - возмущаюсь я.

- Конечно, - дьявольски усмехается она, - а ты что, думал, что будет по-другому? Наивный…

Она развратно поводит бедрами, усиливая мое и так едва сдерживаемое желание.

Горячая… Обжигающая… Испепеляющая… Она вся… И снаружи, и внутри…

До чемпионата Европы три недели. У меня грипп. Чувствую себя ужасно. Температурю. Но на тренировки хожу регулярно. Не пропускаю. У нас так заведено.

- Ланской, не ломай спину. Каждый раз у тебя на этом выезде горб торчит…

Нинель отвлекается от Андрея и выкатывает мне ценные указания.

- Вон там на тройках какая-то грязь невнятная. Что это такое, я не поняла? Аккуратнее можно выполнять? И руки чтобы не висели плетьми. Отрабатывай, отрабатывай…

Делаю, как она говорит, максимально сосредоточившись на чистоте выполнения. Нинель права на тысячу процентов. Мои недочеты мелкие, но это вторая оценка. От которой может зависеть многое. Если не все…

- Как ты себя чувствуешь?

Я немного передыхаю между элементами, и она подкатывается ко мне, услав Андрея допиливать вращения.

- Отлично…

- Дай…

Она прикладывает ладонь к моему лбу, и мне кажется, что ее рука сделана изо льда.

- М-да… Ты хоть лекарства принимал сегодня?..

- Принимал…

Внимательный взгляд карих глаз. Меня немного ведет, и она у меня расплывается.

- Может домой поедешь? – шепотом спрашивает она. – Температура страшная…

- Сейчас аспирин приму, - машу рукой я, - и вздремну полчаса. Пройдет…