— Ага, значит, кухня рядом? — Голос весело хмыкнул. — Ну что же, молодой человек, свой выбор вы давно сделали… ХАФФЛПАФФ!

Гарри показалось, что Шляпа выкрикнула этот вердикт куда громче, чем предыдущие. Он снял Шляпу и, ощущая дрожь в ногах, медленно пошел к своему столу. Он испытывал такое сильное облегчение по поводу того, что его все-таки выбрали и что он попал в Хаффлпафф, что не замечал почти ничего.

Плюхнувшись на свободное место, он начал знакомиться со своими новыми софакультетниками, и с каждым новым знакомством всё больше оставался доволен своим выбором. Хаффлпаффцы вели себя с ним не так, как те странные люди из бара, приветствуя его как любого первокурсника, не выделяя его.

Это было то, что нужно.

Теперь он наконец получил возможность увидеть главный стол, за которым сидели учителя. В углу сидел Хагрид, которого он узнал сразу, затем взгляд зацепился за золотой трон в центре стола, на котором восседал (не иначе), по всей видимости, директор школы, Альбус Дамблдор. Старик улыбнулся ему, и Гарри улыбнулся в ответ. Первое впечатление показало, что директор ему скорее понравился бы, чем нет. Потому что он помнил про ключ от сейфа и про сокрытие от него Магического мира.

Еще Гарри заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека, с которым он познакомился в «Дырявом котле». Сейчас на голове Квиррелла красовался большой фиолетовый тюрбан, так что профессор выглядел еще более странным, чем раньше.

Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Райвенкло. Блейз Забини попал на Слизерин.

Гарри посмотрел на стоявшую перед ним пустую золотую тарелку. Он только сейчас понял, что безумно голоден. Казалось, ребята поделились с ним обедом в поезде неделю назад, не меньше.

Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.

— Добро пожаловать! — Произнес он.—Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

Что это за странное заклинание вызова еды, Гарри не понял, но, кажется, на Хаффлпаффе считали, что директор сумасшедший, но всё Окей, потому что у них есть их декан. Хорошая позиция, Гарри понравилась.

За столом Гриффиндора послышались крики.

— Не обращайте внимания, — Посоветовал им староста. — Просто кто-то опять раздражает сэра Николоса его прозвищем. Советую вам не спрашивать его о его «почтибезголовости», если не хотите увидеть почти безголового человека.

Первокурсники быстро закивали, продолжая набивать животы. Гарри поставил себе пометку в памяти не спрашивать сэра Николоса о почтибезголовости. Он не хотел видеть, как выглядит почти безголовый человек.

Когда все насытились, и последняя еда исчезла с тарелок, профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов того семейства. Кажется, кто-то назвал их, вроде, близнецы Уизли.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец , я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

В голове Гарри появилась ещё одна заметка, но уже другого характера: и в школе это типа… нормально? Вот тут у нас русалки, вот тут кракен, вот тут лес (Запретный Лес!), а вот тут вы можете умереть! Приятного учебного года!

—А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.

Гарри заметил, что у всех учителей и старшекурсников застыли на лицах непонятные улыбки.

Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!

И весь зал заголосил. Но затем Гарри услышал голос Рональда, и постарался подстроиться под его мелодию. Слизеринцы тоже выводили явно песню Рональда, её подхватили хаффлпаффцы и райвенкловцы, упрямо создавали хаос лишь гриффиндорцы, но это теперь стадо возможно выносить, ведь среди шума и какофонии внезапно родилась очень красивая музыка. Настоящий гимн.

— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!

Первокурсники, возглавляемые старостой, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и спустились вниз по мраморной лестнице.

Староста объяснил первокурсникам, что натюрморт рядом с бочками — вход на кухню (надо лишь пощекотать грушу), а вход в гостиную факультета — вторая бочка снизу в середине второго ряда, которая пропустит, если постучать ритм Хельги Хаффлпафф. Также староста предупредил, что стук по неверное бочке или не верное количество ударов приведёт к тому, что нарушителя обольёт уксусом из одной крышки.

Пологий земляной проход внутри бочки вел немного вверх до уютной круглой комнаты с низким потолком, напоминающей нору барсука. Комната была декорирована в радостных пчёлоподобных цветах — чёрном и жёлтом, подчеркнутых использованием тщательно отполированного дерева медового цвета для столов и круглых дверей, которые ведут к комнатам девочек и мальчиков (обставленным комфортными деревянными кроватями, которые покрыты лоскутными одеялами).

В гостиной и спальнях было множество растений, сама Хельга отсалютовала им своей чашей, а маленькие круглые окошки буквально на одном уровне с землей у подножья замка открывали приятный вид рябящей травы и одуванчиков и, как сказали старосты, изредка проходящие мимо ноги. Также старосты сказали, что, несмотря на эти низкие окна, комнаты кажются вечно залитой солнцем.

Гарри устало бухнулся на кровать, полностью довольный этим днём.

А те, кто считают, что на Хаффлпаффе учатся болваны и дураки, сами такие. Уксус — это мощно. Это по-нашему.

========== Интерлюдия. Мистер Ужас Подземелий ==========

Комментарий к Интерлюдия. Мистер Ужас Подземелий

Права на всех персонажей принадлежат их авторам. Ричард Окделл здесь появится, но он последнее упоминание другого фандома (окромя Ринальди, но он обещал не влезать в повествование и не мешать приключениям своего друга)

«Обернуться бы лентой в чужих волосах.» ©

Северус Снейп, которого многие помнили ещё как бастарда рода Принц, а после долгое время знали как вынужденного Наследника Принц, и лишь сейчас признают Лордом Принц (вполне заслуженно), сидел в своём любимом кресле перед камином, смотрел на огонь и думал. Он не мог сказать даже сам себе, сколько он вот так уже сидит и смотрит на пламя, но в ушах эхом звучали слова Наследника Пруэтт, и, возможно, это всё просто его Дар, но хотелось просидеть где-то вечность и слушать это эхо.

Наследник Пруэтт много чего ему сказал. Достаточно много, чтобы он понял, что тому, кто занял тело бывшего «Рона Уизли» ради своей прихоти или ещё чего-нибудь, их жизни — лишь несколько ничего не значящих секунд. Что было бы, если бы этот Кто-то не был настроен благосклонно и решил бы не помогать им, а всех перебить, думать не хотелось.