Петунья племянника не любила. Не было за что любить. Он был ей чужой, просто ребёнок, подкинутый им на порог. Дыра в бюджете, на которую уходит огромное количество денег. Недвусмысленные угрозы её семье. Так что Петунья была рада отдать бомбу замедленного действия в другую семью, волшебную, ту, где знают, как справиться с маленьким мажонком.

Так что за летящую во сне девочку Петунья не боялась. Это по началу её сковывал страх, сердце судорожно сжималось в груди: упадёт! Упадёт! Но сейчас Петунья смотрела и понимала, что это девочка лишь взлетит. До самого неба взлетит. Минуя нормальное детство и жизнь, улетит в своё волшебство. Поэтому она лишь смотрела. Смотрела, как красиво взлетают рыжие волосы, как развевается плиссированная юбка, как плывут по удивительно синему небу мягкие облака. Видела ли она такие вообще когда-нибудь? И облака, и небо, и девочка — всё казалось сказкой. Местом, куда Петунье Дурсль не было дороги.

Когда рыжеволосая девочка превратилась в её сне в мальчика, нет, подростка с волосами двух цветов, Петунья не знала. Она даже не поняла, как это произошло. Но если девочка летела вверх, к синим небесам, то юноша неумолимо падал вниз. Петунья отчётливо различала моменты: вот качели раскачиваются. Вперёд. Назад. Быстрее и быстрее. Вот юноша слетает с качелей. И если девочка летела вверх, выше и выше, то полёт юноши непродолжителен, как прыжок. Они почти сразу начинает падать. И падать не с высоты качели, не с высоты прыжка — падать как будто с неба.

И Петунья поняла: упадёт — разобьётся.

Нужно было остановить этот полёт. Нужно было как-то прекратить падение.

В этом сне также были люди помимо неё: с левой стороны стояли те, кого она хорошо знала. «Светоч» Дамблдор. Мародёры. Вместе с ними ещё стояла какая-то рыжая женщина с мужем и детьми. Также там были какие-то отбросы, те, с кем она бы побрезговала находится в одном городе, не то, что рядом. С другой стороны стояли те, кого она не знала, но кто выглядел не в пример лучше: беловолосый аристократ с сыном и женой. Дама преклонных лет. Кучерявая девочка с пышной копной волос, за спиной которой стояли её родители. Шеренга людей тянулась бесконечно, уходила куда-то за горизонт, но Петунье казалось, что она видела их всех, знала их все по именам.

Все они стояли, задрав головы, и смотрели на падение мальчишки. И если те, кто стоял справа, выглядели так, будто бы хотели сдвинуться, хотели подбежать и помочь, сделать хоть что-нибудь, но не могли, то левые будто бы хотели, чтобы ребёнок упал. Будто бы хотели, чтобы умер, разбившись о землю.

— Все вы, Высшие, одинаковые. Вы говорите, что не вмешиваетесь в жизни людей, что лишь наблюдаете. Но это не так.

Первым заговорил «Светоч», нарушая какую-то священную тишину.

— Я не позволю вам убить мальчишку из-за глупых росказней про «Тёмную магию»! — Выплюнула дама преклонных лет справа, и в голове Петуньи всплыло: Леди Пруэтт.

— Мы спасаем его! — Ответила ей громким криком рыжая женщина справа, и сон подсказал Петунье: Молли Уизли.

— Вы уничтожаете наш Мир, наши традиции! Вы нарушаете наши законы! — Возмущённо, громко сказал беловолосый аристократ. Лорд Малфой.

— Всё ради Общего блага!

Маги, а это были именно они, кричали друг на друга, смотря на падающего подростка, одни обвиняли, причём по делу, другие орали про Всеобщее благо, третьи просто молчали.

— Упадёт — умрёт ведь, — Внезапно услышала за своим плечом Петунья и обернулась.

Она увидела двоих: русоволосого мужчину лет шестидесяти в военной форме и беловолосую девочку с большими синими глазами. Мужчину, кажется, тянуло закурить, но его тело парализовало также, как и тела всех в этом сне, так что он всё, что он мог, это смотреть на падение подростка. Девочка, кажется, что-то плела, то ли венок, то ли браслет.

— Если поймают — нет.

— Ё-моё, — Мужчина раздражённо цыкнул и дёрнулся, но сдвинуться с места так и не смог. — Кому ловить-то, если никто двигаться не может? Даже у монсеньора на службе не было такой безнадёги.

— Есть тот, кто может двигаться, — Девочка внезапно посмотрела чётко на Петунью, как будто бы могла видеть её, в отличие от всех остальных из сна. — Всё зависит от этого человека.

— Не знаю, о ком ты говоришь, Пифия, — Мужчина раздражённо рыкнул. Он был зол и обеспокоен, и, самое главное, абсолютно беспомощен. Петунья понимала это, как никогда. — Но он точно не желает нам помочь.

— Он делает выбор, сир Ричард, — Девочка опустила глаза, полностью занявшись плетением. — Вы не можете обвинять человека за то, что он делает выбор. Тем более не можете обвинить, если он сделает его не в вашу пользу.

— В нашу пользу, — Поправил её мужчина. — Твоё видение и твой друг. Будь добра, называй вещи своими именами.

— Моё видение, — Легко согласилась девочка. — Ваш покровитель. Но даже если он умрёт, то это не помешает ему сдержать обещание. От чего вы переживаете?

— От чего, от чего, — Мужчина сплюнул. — Говоришь так, как будто бы ты хочешь ему смерти.

— О, поверьте, я не хочу, — Она пожала плечами. — Просто он тоже сделал свой выбор.

— Не задумываясь о последствиях.

— Он задумался, — Обвинительно сказала девочка. — Это только вам кажется, что он падает. Но он знает, что делает.

— Всё, что он сейчас делает — падает.

— Отнюдь, — Сказала девочка. — Он спасает оба сообщества этого Мира: магов и обычных людей. Просто ему нужны помощники.

— Мы могли бы ему помочь, — Сказал мужчина, пристально смотря вверх. — Мы можем ему помочь, а не какой-то абстрактный незнакомец, который может больше, чем мы.

— Что бы он не выбрал, незнакомцу ничего не будет, — Девочка снова подняла глаза, и Петунье они показались странного, практически лазурного цвета. — Что бы этот человек не выбрал, ни он, ни его семья не пострадают.

Эти слова решили всё. Петунья посмотрела на подростка. Тот стремительно приближался к земле. Как будто резко, одним падением забирал то, как долго вверх летела её сестра. Как там говорят? Чем выше взлетаешь, тем больнее падать? А если вместо тебя упадёт кто-то другой.

Петунья шагнула вправо и вперёд. Ближе к тем, кто, очевидно, хотел помочь подростку. Ближе к самому подростку.

Все отмерли. Побежали друг к другу.

Петунья, мужчина лет шестидесяти и маленькая девочка стояли в стороне и смотрели, как юноша твёрдо приземляется на ноги, но маги и люди всё равно Бегут к нему.

А бывает ли выбор без последствий?

Улыбка странной голубоглазой девочки её успокоила. Кажется, тот юноша тоже ей улыбнулся.

Наступили странные времена.

***

— А что было дальше?

— Не скажу.

— Ну скажи.

— Не скажу.

— А я тогда Л.В. позвоню!

— Ладно, чертяка языкастая, уговорила. Беллатрикс с мужем и его братом уехала на реабилитацию. После они очень нам помогли. Дамблдор оказался гадом. Мы его победили. Том, блин, нет, Аврелиус стал уважаемым Министром Магии. Малфои сумели снять проклятие с семьи. Драко женился на Луне, Винсент — на Гермионе, Гарри — на француженке Изабелле, я — на Эмме (нет, я не расскажу, кто они). У всех были куча детей, и все были счастливы. А Дамблдора убили.

— Да ты просто не можешь нормально рассказать.

— Да всё я могу!

— Расскажи тогда.

— Нет.

— Эх…

— …

— Н.

— Что?

— А на ком женился Северус?

— Этого я тоже не скажу.

— Ну-у Н.

— Дорогое Мироздание, ладно! Ладно! Его суженного звали Мэтью.

— Понятно…

— …

— Стоп… Северус женился на… мужчине? Н.К.В.! ТЫ ДОЛЖЕН НЕМЕДЛЕННО МНЕ РАССКАЗАТЬ ИХ ИСТОРИЮ ЛЮБВИ, СЕЙЧАС ЖЕ!

— НИЧЕГО Я БОЛЬШЕ НЕ СКАЖУ БЕЗ СВОЕГО АДВОКАТА!