— А феникс?
— Не поможет, — рассматривая эффект от одной слезинки, которая сумела восстановить лишь крошечный участок кожи, ответила Хродгейр. — Если он, конечно, не выплачет тут целую бочку.
Воспользовавшись тем, что очередная слезинка слегка задержалась на своём пути, фея подхватила её и, стараясь не пролить, осторожно отнесла Форли. Так же, как и дикому магу, помогло это слабо, — даже кровь и ту не остановило.
— Он слишком молод, наверное, — заключила дворфийка, продолжая поддерживать состояние Форли с помощью магии.
— Ты сможешь ему чем-то помочь? — кивая на Ликона, спросила фея.
— Нет… — опуская глаза, мрачно ответила Рин, — только облегчить страдания в последние минуты.
То, что они уже близко, было понятно даже далекой от медицины Хродгейр. Дикий маг вдруг взвыл сильнее прежнего и сразу же затих, а его дыхание сделалось практически неразличимым. Фея в отчаянии метнулась к нему, на ходу потроша кармашки на своей одежде. Махнув рукой на попытки достать что-то конкретное, она начала высыпать на лоб Ликону их содержимое без разбора. Там заплясали разноцветные искры, кожа разгладилась, став как у младенца, и начала слегка светиться, но нужного эффекта это не оказало. Скуля от отчаяния, Хродгейр вывернула даже мешочек, в котором хранила кристаллизованный сок древа фей, но и это оказалось абсолютно бесполезно — жизнь стремительно покидала дикого мага.
Не зная, что ещё она может сделать, фея упала ему в волосы, принялась в истерике бить Ликона своими крошечными кулачками, а затем вдруг замерла. У неё даже слёзы перестали идти, а её лицо пронзило озарение. Она встала на ноги, подняв зарёванные глаза к небу, и крикнула:
— Вот чего ты добивалась, старуха! Ты знала… ЗНАЛА! Вот зачем ты меня постоянно попрекала. До чего довела в самом конце — всё ради этого момента! — фею переполнял гнев. — Почему я должна жертвовать своей вечностью ради него? Потому что так поступила моя сестра-дура?! Не бывать этому!
Особо крупная капля дождя вдруг ударила её по голове, заставив покачнуться и немного поубавив пыл Хродгейр.
— Мои силы были даны мне не для того, чтобы я оживляла деревенских мальчишек!
Ещё две капли, одна за одной, упали ей на голову, едва не сбив с ног.
— Это мои силы! Мои и ничьи больше! Распоряжаюсь ими как хочу! — продолжала кричать вверх фея.
Вдруг ей вспомнился неприятный разговор с Изельдой, а точнее последняя, странная и неуместная фраза в самом его конце.
«Так распорядись ими, раз уж они твои».
— Проклятая старая ведьма, — прошипела гневно Хродгейр. — Всегда права…
Постояв немного и позволив ещё нескольким каплям упасть ей на голову, тем самым немного отрезвив, она повернулась к растерянной этой сценой Рин и сказала:
— Передай Агни, если… когда у неё всё получится, что я нашла своё предназначение и что её бабушка была как обычно права.
— Что ты… — не поняла её дворфийка, но фея уже отвернулась от неё.
Перелетев Ликону на сердце и немного потеснив на этом месте феникса, фея села на колени, принявшись повторять:
— Свет, что освещает путь во тьме. Свет, что дал мне жизнь. Свет, что дает мне силы. Свет, что дарует жизнь всему…
Она повторяла и повторяла эти слова раз за разом, всё громче, пока не начала кричать на всю округу.
— СВЕТ, ЧТО ОСВЕЩАЕТ ПУТЬ ВО ТЬМЕ! СВЕТ, ЧТО ДАЛ МНЕ ЖИЗНЬ! СВЕТ, ЧТО ДАЕТ МНЕ СИЛЫ! СВЕТ, ЧТО ДАРУЕТ ЖИЗНЬ ВСЕМУ! Я ОТДАЮ СВОЙ СВЕТ ЕМУ!
Мрачные тучи, надёжно скрывавшие собой небо, на миг расступились, пропуская луч солнца, озаривший Хродгейр и Ликона. Ожоги дикого мага в тот же миг начали стремительно затягиваться, фея же напротив будто бы горела, рассыпаясь пеплом на ветру.
— Рей… какая же ты… дура, — глядя прямо на солнце прошептала Хродгейр, прежде чем от неё не осталось ничего, кроме пары будто стрекозиных крыльев.
Забраться на вершину камня Каркелла по скользкой от дождя поверхности и кое-как там устроиться, так, чтобы Агни не сдул порывистый ветер, было самым простым. Куда сложнее оказалось дальнейшее. Как она ни закрывала глаза и ни пыталась слушать лишь шум дождя, ведьма всё равно не могла выкинуть из головы мысль, что сейчас её друзья в паре метров рядом, рискуют своими жизнями ради призрачных шансов на успех.
То и дело, не в силах удержаться, она приоткрывала глаза, наблюдая за происходящим. Видела, как рухнул второй по счёту магический купол, уничтоженный невероятным по силе взрывом, как сгорел Оосин и сбежал, уже не вернувшись, уводя за собой Творца, Стив.
Проблема заключалась ещё и в том, что Агнесса абсолютно не представляла, что ей нужно делать. Пару дней назад Каркелл просто коснулся её своей призрачной рукой, и они сразу же оказались на другой стороне, возле трона Стихий. Моментально, просто и быстро. Сейчас же всё было иначе и рядом не было никого, кто мог хотя бы намекнуть.
«Что, если никто ничего не подсказал, потому, что это только отодвинуло бы тебя от цели?» — пронеслась в голове ведьмы шальная мысль.
И действительно, Агни на протяжении долгих минут, пока её друзья отчаянно сражались, пыталась что-то почувствовать и сделать, но ни разу не попробовала не делать ничего. Отстраниться, расслабиться и дать всему идти своим чередом. Именно это и сработало.
Когда битва на поляне уже подходила к своему печальному концу, ведьме наконец удалось почувствовать, что же представляет из себя это место на самом деле. Грань между реальным миром и измерением элементалей напоминало двуединую воронку. Одна её половина затягивала в себя — именно поэтому в этот лес постоянно, несмотря на опасности, совались все, кому не попадя, включая даже саму Агни. Другая же выталкивала наружу ту самую «кровь мира», о которой говорил Каркелл.
Осознав это и отдавшись на волю потока, Агнесса сумела преодолеть преграду и оказаться возле трона Стихий. Здесь всё было так же: бескрайние океаны стихий, разделённые четырьмя камнями, бушевали, волнами накатываясь на невидимые преграды.
Без Каркелла оставаться в измерении элементалей оказалось не так уж просто. Ведьму постоянно выталкивало отсюда, будто она была поплавком, случайно оказавшимся в толще воды. Причём, чтобы не выскользнуть, требовалось опять же не совершать какие-то действия, а напротив, не делать ничего.
Повелителей стихий ещё не было, но Агнесса чувствовала, что долго себя ждать они не заставят. Примерно за минуту до того, как показался первый из них, её сердце вздрогнуло, будто случилось что-то очень плохое.
«Ликон в опасности!» — протрубила её интуиция.
На краткое мгновение ей захотелось поддаться зову и вернуться. Это едва не привело к катастрофе, но Агни сумела взять себя в руки, загнав переживания поглубже.
Очень вовремя, ведь появился элементаль. В своём доме Творец не имел какой-то явной формы или границ — он просто был. Неописуемой красоты, больше всего Речноземья разом, но при этом способный уместиться целиком на кончике мельчайшей иголки. И это-то после долгой, измотавшей его битвы! Что было бы, явись он сюда сразу же, ведьма даже не хотела представлять.
Заметив, а точнее почувствовав ведьму, он раздражённо и гневно ударил её. Больно не было, но эмоции, которые испытывал элементаль, передались самой Агни, мешая оставаться отрешенной.
Ведьма почувствовала себя убогой и неправильной. Столько людей вокруг вели нормальную жизнь: встречались, влюблялись, заводили детей. У них были увлечения и хобби, а Агнесса занималась не пойми чем, определение которому было настолько туманно, что он сама его не знала.
«Это не правда! Я занимаюсь не менее важным делом, чем другие!» — постаралась убедить себя Агни, отсекая подобные мысли.
Но не успела она сделать это, как появились и остальные повелители стихий. Они заполнили собой всё свободное пространство вокруг ведьмы и, словно невероятной красоты и размеров медузы, сотканные из света звёзд, принялись её жалить. Не физической болью, а душевной. Каждого из них терзали самые разные негативные эмоции: разочарование в себе, гнев, боль утраты, обида, тоска и многие другие. Всё это, словно накопленный яд, элементали выливали на Агнессу. Она же, не способная этому как-то противиться, впитывала в себя словно губка. Смесь самых разных эмоций захлестнула её, мешая думать.
