Ликон не стал что-то на это отвечать, только дёрнул плечами и лукаво улыбнулся. Так, смущенные, с улыбками и в тишине они вдвоём продолжили путь домой.
По мере удаления от поляны повреждения леса становилась всё менее заметными. Не зная можно было даже подумать, что здесь случился просто-напросто сильный ураган с грозой, а не битва, от исхода которой зависело будущее всей планеты. Возле Любятова так и вовсе никаких следов, учинённых элементалями разрушения, практически не было, лишь упало несколько самых старых деревьев. Не пройдёт недели, и от них ничего не останется: Старопонь или кто ещё из деревенских быстро найдут им применение.
Дикий маг и ведьма остановились на самой кромке леса. Их обоих ждало впереди множество дел, которые непременно помешают им встретиться в ближайшие дни, поэтому они хотели хоть немного продлить миг единения и покоя.
— Спасибо, что был рядом, — положив голову на плечо Ликону и глядя на Любятово, которое, кажется, вообще не заметило происходящего, тихо прошептала Агни.
— Я всегда буду рядом, — пообещал дикий маг, гладя пепельные волосы той, с которой собирался провести всю жизнь.
— А я всегда буду тебе благодарна, — в тон ему ответила Агнесса.
Момент, хоть и приторно-сладкий, оказался безнадёжно испорчен громкими шагами, пыхтением, а затем и едким старческим голосом:
— Вот они где, голубки! Голубятся! Внучка моего замучили, а сами… — начал заводиться с полуоборота Тортогон.
— Слушай, ты! — крайне возмущённый тем, что их покой потревожили раньше срока, шагнул к нему на встречу Ликон. — Прояви хоть…
К удивлению всех присутствующих, дальнейшему развитию событий помешала сама Агнесса, которая решительно встала между спорящими и заявила:
— Нашли время! Покой мертвеца нарушить хотите или без присмотра его на ночь оставить? — ведьма выразительно посмотрела на Тортогона. — Я зайду к вам вечером. Найдите мне к тому времени крюку поменьше.
— Это зачем? — не понял её старик.
— Поднимать внучка будем. Понемногу, по чуть-чуть. Иначе не встанет уже, — объяснила Агнесса.
— Во, — Тортогон расплылся в улыбке, — это верное дело! Прально! — затем он пренебрежительно махнул рукой на Ликона. — Слушай, что наша ведьма говорит, и не встревай! Поумнее тебя будет!
Кивнув на прощание, крайне довольный собой старик решительно поковылял обратно в деревню. Глядя ему вслед, дикий маг растерянно и немного обиженно спросил:
— Почему я пытаюсь тебя защитить, а по итогу ещё и оказываюсь виноватым?
— Он же тебе сказал почему, — улыбнулась Агни. — Я — ведьма, вот и весь ответ. Хочешь быть рядом? Любишь? Значит терпи, а иначе…
— Иначе — не любовь это вовсе, — улыбаясь в ответ, закончил за неё Ликон.
Глядя на то, как гроб с бабушкой опускается на дно ямы и засыпается землей, Агнесса чувствовала, к своему удивлению, не только боль утраты и одиночество, но и облегчение. Целая глава её жизни закончилась, и закончилась, если не считать отдельных поводов для слёз, весьма неплохо. Изельда, будь она здесь, осталась бы очень довольна случившимся, хотя вряд ли стала бы это показывать. В лучшем случае, она посоветовала бы, пыхнув своей трубкой Агни в лицо, не задирать слишком высоко нос. Лишь затем, когда ученица бы ушла, старая ведьма позволила бы себе довольно улыбнуться.
Похороны провели, как и планировали, на следующий день. Агнесса практически не запомнила всё, что им предшествовало, — слишком много было дел, и она позволила им полностью, без остатка, себя поглотить. Лишь когда гроб скрылся под толщей земли, ведьма пришла в себя. И хотя похороны закончились, она всё равно осталась возле могилы. Агни простояла здесь несколько часов, прокручивая в голове и периодически им улыбаясь, различные воспоминания, связанные с бабушкой.
Её покой никто не посмел нарушить. Ликон некоторое время стоял рядом, но затем, поняв, что он тут лишний, ушёл. Дольше всех на кладбище задержался Демиург, вновь принявший человеческий облик. Как и ведьма, бог просто молча стоял и смотрел на могилу, размышляя о чём-то своём. Затем, не расщедрившись на банальные прощания, он просто исчез, а спустя пару мгновений небо расчертил на две неравные половины алый кристалл, уносящийся к звёздам.
Лишь когда солнце начало клониться к закату, Агнесса покинула могилу бабушки. Медленно и неторопливо ведьма направилась на «свой» холм. У неё оставалось ещё одно дело, вернее долг, который надо было отдать.
Глядя на великолепный пейзаж распускающейся, купающейся в лучах закатного солнца весны, Агни достала из своей неизменной сумки, которая сопровождала её и сегодня, пару будто бы стрекозиных крыльев.
— Не знаю, как принято хоронить фей, — извиняясь, сказала им ведьма, — но знаю, что ты хотела увидеть и обнять мир.
Её рука разжалась, позволяя ветру подхватить и унести крылья вдаль.
— В это время года он особенно прекрасен, — слёзы текли по щекам Агни, пока она это говорила. — Я никогда не забуду твоей жертвы. Надеюсь, ты обрела покой, Хродгейр.
На холме Агнесса долго не задержалась. Позволив эмоциям и слезам выйти наружу, она неторопливо пошла домой. Не важно, что было вчера или сегодня: завтра будет новый день, а значит, и новые заботы. Агни предстоит окунуться в них с головой, а для этого нужно хорошо выспаться и отдохнуть. Быть ведьмой — это тяжкий труд.
