Это навело Агнессу на одну мысль, которая до сих пор оставалась на задворках сознания.
— Ты что, умеешь готовить?
— Ну, я живу один, так что… научился, — развёл руками дикий маг с таким видом, будто так делают абсолютно все. — Только у меня это… никаких сладостей нет, извини.
Кажется, он вправду считал это серьёзным промахом и поэтому сильно стушевался. Это заставило Агни сначала непроизвольно улыбнуться, а затем вовсе засмеяться.
— Что? — не понял Ликон.
— Ха-ха, ничего, просто… просто ты меня в последнее время удивляешь. В хорошем смысле.
— Ну, рад стараться!
— Садись или одна должна эту гору сесть?
Из печи раздался немного писклявый, в целом противный голос того, кто тоже не против был подкрепиться. Блинов Заре не досталось, зато ей перепало здоровенное полено, обеспечив для Агни возможность поглядеть на то, как же феникс питается. Разумеется, птица не грызла дерево. Просто взгромоздилась на него и, подпалив, стала сидеть в огне, явно получая от процесса большое удовольствие.
— О, голубки! — раздался звонкий голос из района окна, ведущего на улицу.
Там, прислонившись к раме плечом, стояла Хродгейр с выражением неописуемого ехидства на личике.
— Как прошла первая брачная ночь? — не унималась она.
Агни хотела сначала ответить что-то едкое и язвительное, обязательно содержащее фразу «ничего не было», но краем глаза заметив стремительно краснеющего, совсем не из-за высокой температуры, Ликона, переменила своё решение.
— Божественно!
Бегая глазами от одного к другому и чувствуя подвох, фея слегка наклонила голову и растерянно потянула:
— Хммм, вот как…
— А то, — пряча улыбку за глотком чая, ответила Агнесса.
— Но мы же это, ну… это… — ожил, губя всё представление на корню, дикий маг.
— Эх ты… — махнула на него рукой ведьма и спросила у феи, — чего прилетела?
— Её зазнайшество старая карга просит вас прибыть на похороны какого-то там деда, — с полнейшим пренебрежением в голосе к своему поручению сообщила Хродгейр.
— Скоро будем, — мрачнея, ответила Агни. — Как там погодка?
Фея скривилась, словно съела целиком лимон.
— Снег, повсюду снег, ветер, снег, холод и, конечно же, снег! Повсюду этот проклятый снег!
— Ты не очень любишь снег, да? — поинтересовался Ликон, живо убирающий посуду со стола.
— А ты бы сильно его любил, будь он в двадцать раз больше?
— Ну… эмм…
— Как тебе повезло с мужем — такой умный, сообразительный. Как эта… — Хродгейр, забыв слово, раздражённо щёлкнула пальцами, — домашнее животное с рогами и пятнами.
— Корова, — подсказала ей Агни.
— Ага, вот — как корова!
— Тогда уж бык…
Фея смерила её долгим взглядом, махнула рукой и прежде чем улететь восвояси сказала:
— Точно, пара на век: оба — страшные зануды, каких ещё поискать надо.
— А ты на похороны не собираешься?
— Сдались мне ваши обряды, — махнула рукой Хродгейр. — К лешему слетаю, познакомлюсь.
Это были первые похороны в этом году, поэтому проводить Нани пришла вся деревня за вычетом детей, которые, любопытствуя, подглядывали издали. Были и «соседи», но мало. Поэтому процессия получилась длинная и пёстрая. Один Джек, пришедший с таким видом, будто заскочил сюда перед охотой на монстров, и Старопонь, прятавшийся от солнца под зонтом, чего стоили.
— Повезло старому — первый солнечный день за неделю, — буркнула Изельда, повернув лицо в сторону светила.
Они с Агни и Ликоном, тащившим щит, шли в самом хвосте образовавшейся колонны. Идея прихватить эту железяку принадлежала самому дикому магу — он захотел положить её на могилу. Агнессе эта идея не очень понравилась. Вроде как традиция, а другой стороны — послушать все эти разномастные бредни, так к Нани в яму надо было побросать половину вещей, включая Весту. Впрочем, насчёт последнего ведьма совсем не против. Она даже было попыталась уличить племянницу покойного в поддельной скорби и даже нашла тому несколько не совсем достоверных доказательств, но быстро прогнала прочь эти мысли.
— Хорошее нонче время, — продолжала бубнить Изельда, ни к кому конкретно не обращаясь. — Раньше, что ни зима, так троих-четверых выносили, — она призадумалась, — Агнеска, а сколько в том году помёрло-то?
— Пятеро, — ответил за неё Ликон, принявшись перечислять, — Тотма, Грыж, Епифан, Ольга и Кена.
— Хорошее нонче время, — повторила Изельда, — коль помирает так мало народу.
— А в мой… — Агни запнулась, — когда я родилась, много умерло?
— У нас — нет, держались друг за друга, вот и выжили. Но по округе девка хорошо прошлась, — рассказала старая ведьма. — Слышали о местечке Гнездово?
— Нет, — переглянувшись, признались Агнесса и Ликон.
— И не услышите, — махнула рукой Изельда, — дома и те уж поди развалились.
— А, ну, помочь им никак нельзя было? — осторожно спросил дикий маг.
— Кому могла помочь — я помогла, — явно принимая это за укор в свой адрес, ответила старая ведьма. — Ночами не спала, ходила, спрашивали, у кого что есть, а у кого нет, — она вдруг сбилась, будто оступилась, но продолжила рассказывать. — В Гнездово амбар графский стоял, вот они и погнали меня камнями — думали попрошайничать пришла, хочу забрать то, что их трудом собрано.
— И что? — подозревая, каким был финал истории, поинтересовалась Агни.
— Граф пришёл, вот что. С солдатнёй, поубивал человек десять, всё, что было в амбаре, а заодно и в домах, — забрал. До последнего зёрнышка выгреб. Мышей и тех с собой унёс.
— Вы им не помогли? — удивился Ликон.
— Помогла, троих приютила на зиму, вон идуть. Одни они и спаслись, выходит, — Изельда указала куда-то вперёд. — Только не все такие добрые. Не одна я ходила за помощью, и не меня одну погнали камнями. Народ, он особенно хорошо помнит зло и жадность.
Процессия тем временем добралась до кладбища и принялась разворачиваться вокруг могилы. Открытый гроб поставили на специально принесённые табуретки, давая возможность ещё раз попрощаться всем желающим. Кроме Весты, которой это полагалось, желающих не нашлось. Поэтому крышку вернули на место, и шестеро крепких мужиков во главе с Ерепонтом, взявшим на себя общее руководство, принялись осторожно опускать покойника в яму.
— Куда делся снег? — удивился Ликон.
И правду — округа была засыпана по щиколотку, а яма стояла чистенькая.
— Я растопила, — тихо буркнула Изельда. — Набросала туда твоих эти драконьих корней, Агнесска.
После того, как гроб оказался внизу, принято было подходить к краю ямы, и, взяв горсть земли, сыпать на гроб с различными пожеланиями. Первой, как было заведено в Любятово, даже впереди Весты, подошла Изельда.
— Не так ты хотел умереть и не здесь, но мы не выбираем, — начала она, медленно бросая землю вниз. — Спи спокойно, Нани, пускай там тебе будет лучше.
Следом потянулись и остальные. Одни сыпали землю молча, другие пытались что-то сказать или пожелать. Агни, оказавшаяся на пару с Ликоном примерно в середине, ничего не стала говорить. Как выяснилось, за последние дни не сильно-то она и знала покойного, а ляпнуть что-то невпопад не хотелось. Вытерев заскочившую в край глаз слезинку, ведьма бросила вниз землю и отошла от могилы.
Минут пятнадцать, и всё те же мужики, взяв лопаты, быстро забросали яму землёй, образовав небольшой холмик. У изголовья вколотили столбик с табличкой, указывающей на то, кто здесь лежит. Щит же Ликон положил с противоположной стороны. На том похороны закончились, и народ, обсуждая покойного, стал расходиться.
Агни никуда не торопилась, решив немного задержаться и заодно прибраться на паре самых запущенных могил. Всё равно от кладбища до дома было рукой подать. С ней, конечно же, остался Ликон, которому тоже нашлась работа, а вот Изельда, пыхтя трубкой, с прилипшим к ней Старапонём по правую руку, ушла. Вампир-плотник что-то довольно горячо обсуждал. Не иначе как выпрашивал новую дозу драконьей крови для себя любимого.
