Прежде чем ответить, Геколион поднял и внимательно изучил находку. Агни думала, что он будет растерян или что-то в этом духе, однако чиновник, кажется, оказался крайне доволен находкой.

— Да, но прежде…

— Никаких прежде! — рыкнул Везави, готовясь схватиться за оружие.

Правда, большая часть снаряжения убийцы осталась в монстре, но, даже несмотря на это, он нашёл что взять в руки.

— Тише, тише, — играя подленькой улыбкой, попытался успокоить его Геколион. — Вас просто приглашают на ужин к Великой Матери.

— К какой матери?! — собиралась возмутиться Агнесса.

Однако Геколион спокойно ответил:

— Великой Матери. Он вас уже ждёт.

Его ответ остался непонятным для всех кроме Гевента, но тот что-то объяснить был уже не в силах от усталости. Повинуясь жесту чиновника, подали карету.

Агни заметила, что пока они грузились, Геколион суетно раздавал какие-то распоряжения стражникам и, только закончив, залез в карету, заняв своими могучими телесами едва ли не больше места, чем остальные. Просунув руку в окно, он скомандовал ехать.

— Наш город — древнейший на свете, — елейным голосом сообщил чиновник, когда карета тронулась, — по этим узким мраморным улочкам гуляли такие светлые умы, как Сифавиз — первооткрыватель вилки, Парнус — философ и актёр, Героклиард — создатель героклиардии…

Агни, разглядывавшая в окно городские пейзажи, поначалу даже восхищалась тем, что Бизантий оказывался таким богатым на создателей всего на свете, но список всё продолжался и продолжался. Послушать Геколиона, так всё существовавшее в мире было создано в Бизантии.

Это сильно контрастировало с тем, что ведьма видела на полупустых улочках. Они, может, и вправду были выложены мрамором, да вот только пребывали в запустении явно уже не один десяток лет, и под заросшей травой тот мрамор видно не было. Дома были красивыми, все в разноцветной черепице и изящными мозаиками на окнах, но среди этого великолепия то и дело попадались заброшенные, перекошенные временем здания, выглядящие как гнилые плоды на старом дереве.

Геколион рассказывал о том, что под Бизантием находится сложная водопроводная система, но Агни не раз и не два видела женщин с коромыслом на плечах, медленно ковылявших от колодца. Да и Ликон рассказывал что-то такое. Про нечистоты и говорить нечего — их не было видно только благодаря всё той же высокой траве, что равномерно покрывала улицы.

Единственное, чем город по-настоящему блистал, так это многочисленными дворцами. Когда Геколион взялся рассказывать кому какой принадлежит, у Агнессы сложилось стойкое впечатление о том, что у каждого чиновника рангом выше писаря имелся свой собственный. Они теснили друг друга на узких улочках и, не имея возможности соревноваться в ширине, отводили душу в попытках быть выше соседей. Из-за этого центральная часть города больше напоминала труд больного архитектора, который решил воплотить своё видение ежа.

Пока они ехали, несколько раз Агнесса слышала странный протяжный гул, доносившийся откуда-то издали. Геколион очень насторожился услышав его, а вот Везави, напротив, остался спокоен, лишь мимолётно ухмыльнулся.

Их путешествие закончилось на какой-то лужайке, когда карета остановилась, а Геколион вышел, сообщив, что они прибыли на площадь Великой Матери перед одноимённым собором. Агнессе не сразу удалось понять, что одно из зданий вокруг не очередной дворец, а храм. Спутать и вправду было просто: такое же обилие башенок, разве что чуть менее высоких и со странными фигурками на шпилях. А вот фасадом собор точно проигрывал окружавшим дворцам — несмотря на обилие колонн и статуй, он безнадёжно уступал по количеству золота и других драгоценностей.

— Мы все в городе глубоко верующие люди, — сообщил Геколион, облизывая пересохшие губы, — поэтому приглашаем вас отобедать с нами в соборе.

Гевент, быстро смекнувший, что это ему даёт возможность употребить то, что нельзя употреблять, оживая на глазах с радостью согласился. За ним нехотя потопал Везави, недобро поглядывавший на многочисленную стражу, которая до сих пор плелась где-то позади. Агни с Хродгейр на плече нагнала его в самых воротах собора, тихо спросив:

— Что дальше-то будет? Надо ещё Ликона найти…

— Кого? — удивился убийца. — А, этот. Ничего, отыщется или уже нашёлся. Сейчас важнее понять где наши.

— «Наши»? — не поняв уточнила ведьма.

Везави огляделся и, улучив момент, пока на них никто не смотрит, объяснил:

— В городе нас ждёт корабль из Марки. Я не верю, что у этих червяков хватило смелости его прогнать. Надо с ними связаться.

— И как нам это сделать? После «обеда»? — Агни всем видом показала, что не верит, что их кто-то собирается отпускать.

— Придумаем. Держись за мной и молчи, — увидев, что их перешёптывания заметили, коротко ответил Везави, возвращаясь к процессии.

Агнессе вариант идти неизвестно куда и ждать не нравился, но, похоже, иного выбора не было: слишком много стражи вокруг.

Компанию провели под высоченными сводами собора практически к самому золочёному алтарю, что располагался точно по центру строения. Здесь стража оставила их исключительно в компании Геколиона, который уверенным шагом направился за алтарь. Позади него, за калиткой прятался длинный стол, весь покрытый едой. Гевент, окончательно пришедший в себя, глядя на это богатство, особенно той его части, что была занята бутылками, уже радостно потирал ручки.

— Как же я рад вас видеть, коллега! — раздался из-за стола утробный голос.

Он принадлежал человеку, объём которого превышал все разумные и большинство неразумных пределов. Больше него самого, наверное, весили только его украшения, обильно покрывавшие многочисленные складки тела. Из одежд сверхтолстяка получилось бы не то что парус соткать, а снарядить парусиной небольшой флот, сделать который можно было из самодвижущегося кресла, на котором он сидел. Агни не сильно бы удивилась, если бы кто-то сообщил, что стол перед ними только часть полдника толстяка, а основные блюда ещё впереди.

Геколиона, впрочем, ничто не смутило, и он представил незнакомца:

— Его святейшество, матриарх, глава церкви Великой Матери — Мама Ониарх Благословенный.

Агни удивлённо заморгала, удивляясь тому, что перед ней вдобавок ещё и женщина, но им быстро разъяснили, что «Мама» — это всего лишь титул, как и матриарх.

— Женщины — это существа, созданные для иных целей, нежели управление церковью, — с улыбкой, словно это какая-то шутка, пояснил Геколион.

Гевент представился самостоятельно и куда скромнее:

— Гевент Маркийский, первосвященник Всеотца.

Остальных представлять не стали и в такой весьма странной компании уселись за стол. Из всех присутствовавших ел только Мама, а также, если считать распитие вина едой, Гевент. У Агни кусок в горло не лез, особенно после того, как она случайно посмотрела на противоположную сторону стола, где располагался матриарх. Одного взгляда на него ей хватило, чтобы ощутить себя не только сытой, но ещё и изрядно растолстевшей.

В горло первосвященника отправлялся бокал за бокалом, и Агнесса не могла не заметить, что, в отличие от своего «коллеги», Гевент пьянеет в разы быстрее. Судя по беспокойному взгляду, понимал это и Везави, и что хуже всего — Геколион, который к еде даже не притрагивался, вместо этого внимательно наблюдая за гостями.

Что-то происходило и нужно было срочно действовать, пока не стало поздно, поняла Агни. Стараясь не обращать на себя излишнего внимания, ведьма завела ненавязчивую беседу с Хродгейр, которая, судя по её вертящейся рыжеволосой голове, тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

— Как тебе вход в собор? — для вида съев оливку, поинтересовалась Агнесса. — Мне очень понравился!

— А что там? — лишь смутно уловив намёк, уточнила Хродгейр.

— Эти большие витражи, из которых видно весь этот замечательный древний город! — добавляя в голос побольше наивного идиотизма, сказала ведьма.

— А-а-а, — задумчиво протянула фея и, не говоря лишнего, полетела туда; на неё никто не обращал особого внимания.