Ждать её пришлось вроде бы и недолго, но всё равно мучительно, в основном из-за крайне напряжённой, практически физически ощущаемой обстановки за столом.

— Там много солдат, они чего-то ждут, — шепнула Хродгейр.

— Это для парада в честь их святейшеств, — услышав их разговор, пояснил крайне довольный собой Геколион.

Агнесса, скорее, поверила бы, что планета под ними — плоская, чем в эту чушь. Но не успела она и слова сказать, как Везави, куда трезвее оценивающий обстановку, ринулся прямо через стол к чиновнику, вдавливая того в пол. Угрожая ему вилкой, он рявкнул:

— Если не хочешь, чтобы это оказалось в твоём глазу ― отвечай, что здесь происходит!

— Кара… — неожиданно высоким голосом попытался заверещать Геколион, но убийца хорошенько саданул ему в районе шеи, и тот замолк.

— Ещё раз вздумаешь открыть рот и узнаешь на деле, что такое общаться с окружающим миром через спиритические сеансы! Что тут происходит, НУ?

— Я, мгм, отвечу, если угодно, — раздался голос Ониарха, обгладывающего куриную ножку. — Это ловушка.

— Да, мы это поняли, два центнера мяса, что-то ещё?

— Наш почтенный город очень опасается войны с Маркой, поэтому мы решили упредить эти печальные события. И вы нам в этом поможете. Вас действительно очень рады тут видеть, а ещё сильнее мы будем рады, если вы тут и останетесь, гарантируя нам, р-а-а, — матриарх громко рыгнул, — ещё пару десятилетий мира.

— А картина?

— Какая картина? — не понял Ониарх.

— Которую мы вытащили из этой проклятой башни! — рыкнул Везави.

Матриарх долго думал перед ответом, а затем потянул:

— А-а-а, Шолла. Ясно. По легендам там хранится древнейшее изображение Матери. Это, р-а-а, — он опять рыгнул, — должно сплотить народ перед трудными временами.

— Ясно, спасибо за подробное объяснение, — наигранно поблагодарил Везави. — Ведьма, свяжи этого льстеца, возьми с собой пару бутылок чего покрепче и во-о-н тот фонарь.

Солдаты из гарнизона Бизантия — истинные профессионалы своего дела. Они были особенно эффективными в вопросах коррупции, мошенничества и подложных улик, о чём сохранилось неимоверное количество воспоминаний пострадавших от этого горожан. К сожалению, о их боевых качествах если и говорили, то в прошедшем времени, на всякий случай отскакивая не меньше чем на пару тысяч лет назад.

В актуальный же период времени о их навыках обращения с оружием лучше всего высказался некто Понтификат Бизантиский, старший золотарь города. Когда его спросили, он задумчиво почесал благородное пузико, затем пригладил бороду и, наконец, изрёк:

— Если наш город когда-нибудь покорит неприятель, то помилуй Матерь их души — теперь им придётся иметь дело с этими людьми.

Стоит признать, что, учитывая то, что обрушил на них Везави, могло повергнуть в шок и куда более морально устойчивых солдат. Двери собора распахнулись, и оттуда на полном ходу вылетело кресло с истошно верещащим матриархом. Для пущего эффекта убийца перед началом прорыва ещё и поджёг эту конструкцию.

Надо сказать, подействовало более чем убедительно — солдаты, увидавшие своего объёмного религиозного лидера, мчащегося прямо на них, да ещё и в огне, побросали оружие и, давя самых медлительных, бросились наутёк. Им потребуется ещё несколько десятков минут, прежде чем самые отчаянные сорвиголовы решат вернуться на площадь и посмотреть, что же там с матриархом, который от пожара слегка прокоптился, но в целом не пострадал.

Разумеется, к тому времени компания давно уже успела скрыться в узких улочках Бизантия. Везави с пьяным в дрова Гевентом, которого пришлось тащить на плече, Агни с кучей бутылок, фонарём и картиной, а также Хродгейр, которая угрожающе махала руками, словно собиралась порвать на клочки всех врагов в рукопашной, тихенько выскочили и боковыми улочками двинулись в сторону морского порта.

Иллюзий они не питали — даже учитывая весьма скромные возможности местных, так далеко им уйти не дадут. Впрочем, этого и не требовалось: по словам Везави, нужна была высокая башня, которую будет видно с моря.

Проблема заключалась в том, что башен оказалось слишком много, и понять снизу, какая из них выше, а какая ниже было весьма затруднительно. Даже фея, то и дело взмывавшая вверх, не могла точно ответить, куда идти — дворцы располагались так хаотично, что проще двигаться наугад. Собственно, так оно примерно и получилось: они вламывались то в один дом, то в другой, каждый раз пугая жителей.

— С дороги! — ревел Везави на всё встречное, вне зависимости от того, были ли это дверь, цветок или служанка.

— Сударыня, не найдётся ли у вас бокальчику? И-и-к! — деликатно интересовался Гевент у него со спины, обращаясь примерно к тому же спектру объектов.

Следом бежала седоволосая девушка в потрёпанном платье, с кучей бутылок, картиной, да ещё и со здоровенным позолоченным фонарём, и тихенько извинялась за беспокойство.

Но больше всего горожанам запомнилось маленькое рыжеволосое создание, летевшее за странной компанией, размахивающее руками, словно запуталось в паутине, и во всю силу маленьких связок кричавшее:

— Черепа для трона черепов! Рвать! Крушить! Кровь для бога крови!

Наконец, нужное строение было найдено. Не столько дворец, сколько башня, оно возвышалось над всем городом. Не церемонясь с богатым внутренним убранством, Везави принялся баррикадировать двери и окна. Закончив, он оставил там уснувшего первосвященника и фею на карауле, бросился наверх, таща за собой Агнессу. Попутно убийца сорвал штору и, потребовав одну из бутылок, принялся их лихо комбинировать.

Получившееся он недовольно оглядел и, подпалив, с размаха швырнул в окно, попутно всматриваясь в морской порт.

— Обманул, зараза! Вон он! Отлично! — с нотками радости рыкнул Везави. — Так, бери фонарь! — скомандовал он. — Там есть шторка?

— Да! — быстро отчиталась ведьма.

— Отлично, теперь смотри сюда, — убийца едва ли не целиком высунулся в окно и указал на порт вдали. — Видишь вон то судно, без мачт, зато с трубой?

Агнесса долго всматривалась и, кажется, даже разглядела нужное, но для неё это была всего лишь точка, у которой даже очертания не разглядеть, не то что мачты или трубы.

— Вижу, — без всякой уверенности ответила она.

— Отлично, теперь смотри сюда и запоминай!

Везави принялся проделывать с фонарём странную операцию: то открывать, то закрывать шторку фонаря на неравные промежутки времени.

— Вряд ли они увидят, сейчас же день, — смутно понимая, что он делает, сказала Агнесса.

— Они увидят, — уверенно ответил убийца. — Запомнила или повторить?

— Вторую половину, если можно.

На всякий случай Агни продемонстрировала, чему научилась.

— Связисткой тебе не быть, но в нашем случае пойдёт и так! — прокомментировал убийца хлопнув её по плечу, пытаясь таким образом подбодрить, хотя по факту едва не опрокинул.

Агни не знала, сколько времени прошло. Везави расшвырял все бутылки, которые она принесла, вызвав тем самым в округе множество пожаров. Убийца услышал какой-то переполох внизу, умчался туда. Ведьма же раз за разом без особой надежды повторяла манипуляции с фонарём, даже когда всё вокруг заволокло дымом.

Наконец, не в силах больше это терпеть, со слезящимися глазами Агни спустилась вниз. Точнее, ведьма собиралась так сделать, но где-то на середине пути возник Везави, весь в гари, местами помятый, однако целый и очень довольный.

— Всё, слышны выстрелы, можно выдвигаться! — рявкнул он.

В окружающем шуме Агнесса слышала что угодно, кроме выстрелов. Впрочем, спорить она не собиралась. Уходили они иным путём: через какие-то балконы, перебравшись в соседнее здание, уже наполовину охваченное огнём, и уже оттуда выбрались на улицы.

Внизу было ещё хуже — всё заволокло дымом, повсюду носились люди и кони. Во всём этом хаосе троица с феей оказалась абсолютно незамеченной, и достаточно спокойно, если не сказать вольготно, куда-то двигалась. В окружающем пожарище один только Везави понимал, куда им нужно, и главной задачей для себя Агни поставила не отстать от него.