— Эй, ведьма, подойди, — окликнул её Везави.

Он, как и все остальные, стоял возле решётки и смотрел вниз. Судя по выражению лиц присутствующих, увиденное им не очень нравилось. Агни, рефлекторно взявшая картину с собой, подошла ближе и поняла почему.

Под решёткой было что-то вроде сот. Бесконечным серпантином они тянулись вниз, насколько позволяли увидеть глаза. Во всех находились создания, описать которые иначе как «некачественные копии» было сложно. В своём несовершенстве они очень напоминали своего создателя: такие же кривые, косые и убогие, вызывающие в основном отвращение.

— Впечатляет, да? — переполняемый сонмом эмоций, спросил у них Творец.

— Что это за ужасы? — с нескрываемым отвращением спросила Хродгейр.

— Ну зачем же так. Это не ужасы! Это люди! — возмутился незнакомец. — Не правда ли получилось великолепно?

— Запоминается, — согласилась Агнесса, разглядывая «людей».

Ничего общего, кроме количества конечностей между собой и ближайшим из созданий, она не могла найти при всём желании.

— Но зачем? — поинтересовалась она у Творца. — Людей уже, кхм, достаточно.

Этот вопрос его очень удивил, словно он только сейчас об этом впервые задумался. Подумав немного, странный незнакомец ответил:

— Мои творения лучше! Люди мерзкие: всё это мясо, кровь, кости, бу-э-э-э, мои же будут идеальны!

Агнесса собиралась было возразить, но, обменявшись взглядами с остальными, передумала. Похоже, это лишено всякого смысла.

— Эй, козлобаба, что нам тут нужно? — не спуская глаз с Творца, поинтересовался Везави.

Эспе растерялась, оглядываясь. Их посылали сюда за неким артефактом, однако ничего ценного в округе определённо не было. Не тащить же наружу бесчисленные, отвратительного качества картины или другие творения незнакомца. Неожиданно взгляд тифлинга остановился на рамке в руках Агни.

— Э-это, — дрожащим голосом, указывая пальцем, сообщила тифлинг.

Все с удивлением посмотрели сначала на картину, а затем на Агнессу. Та тоже повнимательнее изучила предмет у себя в руках, но так и не сумела определить, что же в этой рамке или рисунке такого магического. Изображение ведь даже «живым» не было!

— И нафиг этому лощёному жирдяю картина? — не понял Везави. — Их у него полная ж… дворец.

— Кому это там нужна моя картина? — возмутился Творец. — Не отдам!

Без предупреждения он выхватил из рук Агнессы рамку и прижал к себе, словно ничего более дорогого для него не существовало на белом свете.

— Если твой господин получит эту хрень, то впустит нас в город? — уточнил убийца у тифлинга.

— Я-я не знаю, н-но это именно то, что ему надо.

Везави пожал плечами, показывая, что ему-то всё равно. Агни, чья интуиция громко трубила о том, что не стоит враждовать с этим существом, хотела вмешаться, но не успела. Конфликт инициировал Андримад, бросившись на Творца со спины. Прыгнув тому на плечи, каннибал схватил его голову и с силой рванул на себя.

Агни стало тошно от увиденного. Даже сам Андримад, похоже, не рассчитывал, что попросту оторвёт голову у этого существа, причем со значительной частью шеи. Тело Творца с неприятным шлепком упало навзничь, дёрнулось и затихло, мгновенно потеряв всякую форму.

Удивлённо озираясь, Везави подошёл и носком сапога ткнул лежащую кучу глины. Никакой реакции не последовало. Тогда убийца нагнулся, желая забрать картину. В тот момент, когда его рука коснулась рамки, и началось самое интересное.

Сначала раздался возмущённый вопль, преисполненный гнева:

— Это моё!!!

В следующую секунду голова Творца, по-прежнему находившаяся в руках Андримада, выстрелила в него парой острых отростков-шипов, попав точно в глаза.

— А-а-а-а! — завопил от боли каннибал, пытаясь рефлекторно отбросить голову.

Однако та словно прилипла к его рукам, а затем, отрастив что-то вроде десятка щупалец, и вовсе бросилась на Андримада. Всё произошло едва ли не мгновенно, даже Везави не успел среагировать. Секунда, и вот уже щупальца обвивают голову каннибала, проникая ему в глаза, уши, ноздри и дальше, превращая и без того не слишком приятного наружностью человека в монстра. Причём в того самого, которого Агнесса видела своим расширенным зрением перед входом в башню: с длинными жилистыми руками, отвисшей челюстью и пустым взглядом. Существо непрерывно росло, как бы «распухая».

— Вы все, умг, умрёте, — утробным голосом пробулькало получившееся создание. — А я вас съем, умг! — своим прежним голосом оно добавило, — а затем нарисую!

Последнее звучало действительно жутко.

Над самым ухом Агни грянул выстрел, затем послышался ехидный вопрос:

— Надеюсь, в этот раз ты не станешь спорить, что стрелять лучше сразу, а, ведьма?

Пуля, угодившая прямиком в голову, опрокинула Андримада на пол, но, не взирая на кровоточащую дырку прямо по центру лба, он мгновенно вскочил, бросившись в контратаку в сторону ведьмы. Агни лишь чудом удалось от неё уйти, и только благодаря тому, что Везави с силой швырнул её в сторону.

— Ведьма, Гевент, схватите тифлинга и прочь отсюда! — скомандовал убийца, доставая меч.

Без промедления Агни вскочила на ноги, схватила зазевавшегося первосвященника за руку и потащила его прочь, вертя головой. Она искала Эспе, но никак не могла её найти.

Возможно это бы и не получилось, если бы на глаза Агнессе не попался кусочек хвоста, торчавший из-под стола Творца.

— Где здесь выход? — заглядывая под стол и боязливо косясь в ту сторону, где скрытая за кучей хлама шла битва, спросила Агни.

Проблема была ещё и в том, что помещение, в котором они находились, не имело никаких дверей, окон или иных способов его покинуть. Только ровные гладкие стены из кирпича и бесконечные картины.

Эспе, свернувшаяся от страха в позу зародыша, мелко задрожала и едва слышно прошептала:

— Та р-рамка — э-это выход отсюда!

— Что? Как это?!

— Я-я-я не знаю… — кажется, Эспе готова была разрыдаться.

Агни хотела её как-то успокоить, привести в чувство, для чего протянула руку, намереваясь положить её на плечо тифлинга. Это привело к самым неожиданным последствиям: Эспе встрепенулась, отшатнулась и с паническим страхом в голосе заверещала:

— Нет! Нет! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!!!

Её голос неожиданно исказился, стал низким и грубым, глаза засветились, но не успела Агнесса даже осмыслить это, как ей словно заехали здоровенным бревном поперёк живота, отбросив на пару метров в сторону. Пытаясь подняться и щурясь, она успела заметить вихрь магии, кружащийся на том месте, где секундой ранее пряталась тифлинг, и вспышку, последовавшую за тем, когда та сбежала.

Гевенту, хоть тот стоял подальше, тоже досталось — он сидел на полу, прижимая руку ко лбу, с которого струйкой бежала кровь. К счастью, обошлось: как показал беглый осмотр, проведённый Агни, первосвященник просто очень сильно поцарапался. Больно, но не смертельно.

Позади, напоминая, что вообще-то идёт бой, что-то громыхнуло. Во все стороны полетели мольберты, обрывки картин и осколки статуй. Следом оттуда вылетел кем-то со всей силы брошенный Везави, который, сгруппировавшись в воздухе, сумел закончить свой полёт каким-никаким, но приземлением.

Страшно ревя и сметая всё на своём пути, показался, неторопливо шагая, Андримад. К этому моменту он вырос в несколько раз, превратившись в груду перекачанных мышц, его неестественно маленькая для таких пропорций тела голова болталась, как у болванчика, по-видимости, став монстру ненужной. Из бока чудовища торчал обломок меча Везави, имелись и другие ранения, хотя монстр не обращал на них ни малейшего внимания, даже кровью истекать не соизволил. Вокруг чудовища кружила Хродгейр, но в отличие от схватки с драконом в этот раз все её потуги были абсолютно бесплодны.

— Где козлобаба? — рыкнул Везави на растерянную Агни, не сумев найти Эспе самостоятельно.

— Сбежала, наверное, — неуверенно ответила ведьма.

— И как нам теперь отсюда выбраться? — швыряя в чудище бомбу, спросил убийца.