Убедившись, что кроме этого здесь нет ничего интересного, Агни, не дожидаясь, пока Везави поможет спуститься Гевенту, решилась посмотреть, что же там такое.
По мере приближения и нарастания странных звуков, к которым добавилось какое-то кряхтение, у ведьмы в голове появилось множество вариантов того, что же там может происходить. Разгадка, как и положено, одновременно разочаровывала и удивляла.
Среди множества незавершённых скульптур и брошенных абы как картин в основном портретного толка, нашёлся небольшой пустой пятачок, по центру которого на небольшом деревянном табурете сидел дряхлого вида старик, прикованный к полу цепью. Он периодически принимался разминать затёкшие суставы, попутно кашляя.
На Агнессу он словно и не обратил никакого внимания, хотя она стояла прямо перед ним. Причина такого пренебрежения заключалась в слепых глазах старика, а, судя по его поведению, он вдобавок был ещё и глухим.
— Вот, нашёл, наконец. Серая краска, цвета пасмурного неба накануне заката, — раздался звонкий неприятный голос, а следом появился и его владелец. — О! Гости!
Агни рефлекторно отшатнулась от незнакомца. Весь его внешний вид прямо кричал, что у него не всё порядке с головой. Как фигурально, так и буквально: слишком маленький нос, глаза разных размеров, расположенные асимметрично, и без зрачков, кривой беззубый рот. Остальное тело было не лучше: кривое, неровное, местами несуразное. Его всего словно вылепили из глины, по памяти, вслепую.
Под стать своему автору были и картины вокруг — все они так или иначе изображали старика, но были, как говорится, «мимо». Словно тот, кто их рисовал, абсолютно не понимал, что он делает и зачем. Зато старания в портреты вкладывались явно с чрезмерным запасом.
Странное создание тем временем уже вовсю осматривало Агни, словно примериваясь к чему-то.
— Наконец-то они кого-то прислали, а то этой модели уже почти сотня лет! Чего ж так поздно?!
— Э-э-э, а вы кто? — растерялась ведьма.
— Творец, художник, мыслитель! Ох, дорогой ты мой гость, как же мы теперь заживём! — незнакомец задумчиво посмотрел на старика, поцокал языком, а затем щёлкнул пальцами. — К слову, о гостях, тут кое-кто подзадержался…
Агни аж ёкнула, когда увидела, как несчастный дедулька, хрипя, повалился на бок и, промучавшись несколько секунд в агонии, затих. Её интуиция била во все колокола, требуя убраться отсюда куда подальше и немедленно.
Ведьма сделала неосторожный шаг назад и зацепила плечом одну из картин, из-за чего на пол, словно домино, повалился целый ряд. Впрочем, незнакомец отреагировал на это полным безразличием, всё его внимание по-прежнему занимала Агнесса.
— Начнём с портрета в анфас… или в профиль? А, может, в полный рост… или же приступить сразу к лепке…
Его размышления прервал явившийся на шум Везави, который хмуро осмотрел странное создание, заметил тело старика и без лишних слов потянулся к пистолету. Спустя мгновение грянул выстрел.
Пуля пробила незнакомца насквозь в районе груди, где, по идее, находилось сердце, оставив такое отверстие, словно это вправду была глина. Сам он на ранение посмотрел со смесью смущения и удивления, а затем заметил, качая пальцем:
— Ну вот, сбили с мысли. Больше так не делайте.
Агни заворожённо смотрела в дырку на теле незнакомца. Там не было ничего, только глина. Никаких тебе органов, крови или мяса.
— Кто ты такой и что здесь происходит? — разочарованно убирая пистолет, спросил Везави.
— Вам не кажется, что стоило сначала это спросить и лишь затем стрелять?! — возмутилась ведьма.
— Мой вариант значительно экономит время. Чаще всего.
Творец тем временем весьма ловко залатал в себе пробоину, использовав для этого кусок бедра, и принялся восторженно осматривать Везави.
— Прекрати это, — хмурясь, сказал убийца.
— Ах, как же тут прекратить! В один день сразу две модели! Разве это не чудо, после стольких лет запустения?
Как назло именно в этот момент появились и остальные вошедшие в Шоллу, отчего у странного создания случилось что-то вроде эмоционального оргазма. Он выглядел как мальчик, которому родители сообщили, что игрушку в магазине выбирать не нужно — они все теперь его.
— О-о-О-о-О! — только и смог простонать незнакомец.
Пользуясь моментом, Агнесса принялась вертеть головой, пытаясь всё же понять, что тут происходит — сам Творец явно не собирался объяснять. Увы, ничего кроме бесчисленных картин и статуй тут не было.
— Нравится? — появившись из ниоткуда прямо перед ней, странно улыбаясь при этом, поинтересовался незнакомец.
Агни, вздохнув, решила, что художника оскорбить она ещё успеет, поэтому соврала:
— Очень интересно, сразу видно — неподдельный талант!
— О, спасибо! Знаете, за столько лет одиночества так приятно услышать доброе слово.
— Давно вы одиноки? — косясь на подошедших спутников, спросила ведьма.
Создание растерялось, но всё же ответило:
— Наверное, сложно, знаете ли, уследить за временем. А с тех пор, как Она ушла… его, вероятно, много утекло.
Агнессе хотелось застонать, но она кое-как сдержалась. Интересно, есть в этом мире хоть что-то, не связанное с её бабушкой? Впрочем, крохотная надежда, что некая «она» — это совсем не она, ещё оставалась.
— Вы про Изельду, да? — не особенно рассчитывая на отрицательный ответ и заодно готовясь к тому, что сейчас начнётся кавардак, спросила Агни.
Как и ожидалось, создание отреагировало на это имя странно. Незнакомец затих на пару мгновений, его контуры слегка поплыли, словно он плавился, а комната ощутимо вздрогнула, будто её что-то ударило снизу.
— Да, я про неё говорю, — меланхолично сказал Творец, а затем пришёл в странный, очень нездоровый восторг. — С вашей помощью, вот увидите, она вернётся ко мне! Нужно только закончить, буквально последние штрихи…
Он бросился к ближайшему холсту и, невзирая на то, что там уже был какой-то набросок, принялся размашисто рисовать поверх. Агни, зайдя ему за спину, убедилась, что рисует он ничто иное как худший её портрет из возможных.
— Что именно вы хотите закончить? Картину?
— Ой, бросьте! — не отвлекаясь от своего занятия, отмахнулся незнакомец. — Это так, наброски, эскизы. Моя настоящая цель куда глобальнее!
Он указал рукой вбок, мол, идите, сами посмотрите.
Ведьма могла поклясться, что раньше на этом месте не было ничего, кроме кучи однообразно-отвратительных картин. Однако теперь там стоял небольшой письменный стол с одинокой картиной в рамке, стул, а рядом грубая металлическая решётка, как от канализации.
Пока остальные что-то в ней разглядывали, ведьма решила рассмотреть стол. Очень её заинтересовала картина, и не зря. В отличие от прочих эта была выполнена не просто хорошо, скорее, тут на язык просилось слово «шедевр», настолько искусно автор сумел отразить своей кистью всех на ней.
На картине, которую ведьма взяла в руки, была изображена молодая, черноволосая девушка с красивыми, глубокими золотыми глазами, в окружении четырёх смутно знакомых, очень странных созданий.
Узнать Творца было несложно: если откинуть всевозможные уродства, похоже, появившееся у него позже, он оказался вполне узнаваем. Проблем не возникло и со вторым созданием: красивой статной девушкой, над которой неизвестный художник постарался особенно тщательно, стараясь передать то, что она полупрозрачная. Внешне Хозяйка Леса, конечно, сильно отличалась от того обезумевшего от горя духа, что встретила Агни недавно, но определённое сходство имелось. Ещё один, или вернее одна, была словно соткана из пламени, и даже на неподвижной картине казалось, что она куда-то опаздывает. Последний же… его загадочный вид без точных очертаний или характерных черт говорил сам за себя. Надо полагать, это был тот самый голос, любивший загадки. «Етевр» или как он там себя называл.
Итак, их было четверо, и каждый, очевидно, олицетворял некую стихию. Земля, вода, огонь и, как Агни подозревала из этого ряда, воздух. В алхимии ведьма разбиралась так себе, но, кажется, там ещё был эфир, и к той, что на картине исполняла его роль, у Агнессы накопилось много вопросов.
