Они вышли на опушку. Впереди лежала поляна, точно по центру которой стоял старый, перекосившийся дом с пустыми окнами и выбитыми дверьми.

Калисет остановилась точно на границе леса и, повернувшись к Агни, злобно сказала:

— Если у тебя и вправду есть мозги, советую вспомнить все известные тебе молитвы богам и немедленно их прочитать, надеясь, что они заберут твою душу, а не хозяйка этого места.

Агнесса хотела огрызнуться, но её собеседница уже исчезла. Ведьме подумалось, что, несмотря на скверный нрав, — эти демоны определённо не были худшими созданиями, которых она встречала в своей жизни.

Стараясь держаться уверенно, Агни вышла на поляну. Быть храброй перед демонами было легко, перед загадочным голосом — ещё легче, а вот перед пустой поляной со старым, сгнившим, разваливающимся домом, как это ни странно, — нет.

— И это всё? Меня т-так пугали, а в-всё что есть — это п-пустая… — безуспешно пытаясь сделать так, чтобы её голос не дрожал в пустоту, вопросила ведьма.

Мир на секунду моргнул, а затем Агнесса оказалась на той же самой поляне, только ярко освещённой. Не пойми откуда взявшийся ветер игрался с травой, хотя ведьма его вообще не ощущала. Изменился и дом: теперь он выглядел так, будто его воздвигли пару минут назад, только запаха свежей краски не хватало. В остальном же, меньше всего посреди крайне странного леса Агни ожидала увидеть «пряничный» домик из сказок.

Рядом раздалось шуршание травы, сквозь которую шагал Ликон с пустым взглядом, медленно приближаясь к дому. На его пороге юношу уже ждала ладно скроенная девушка, наверняка безумно привлекательная, с точки зрения любого мужчины, хотя бы тем, что она была абсолютно голой. Но и без этого называть её иначе, кроме как безумно красивой, язык не поворачивался даже у Агни. Портил эту идеальную синергию всех форм и округлостей тот факт, что девушка ощутимо просвечивала. Что, впрочем, совсем не мешало ветру развевать её волосы.

Агнесса впервые в жизни пожалела, что выдумки оказались правдой. Обычно было наоборот — реальность оказывалась сильно хуже историй, но главное — страшнее. Стараясь преградить дорогу Ликону, который явно находился в каком-то трансе, Агни, обращаясь к хозяйке этого места, сказала:

— Дух, мы не причинили тебе вреда и не желаем этого делать, позволь нам уйти с миром.

Призрачная девушка, до того не обращавшая на ведьму никакого внимания, повернула в её сторону свой пустой взгляд и ответила мелодичным, очень неестественным голосом, который шёл от неё и одновременно отовсюду сразу:

— Вы невиновны? Она выбрала ваш род… значит, вы все должны поплатиться за это!

Поняв, что тут разговоры не помогут, Агни обратилась к Ликону, стараясь привести его в чувство, и на всякий случай сразу же отвесила ему пощёчину:

— Эй, самое время придти в себя, сморозить какую-нибудь глупость и бежать отсюда!

Юноша никак не отреагировал ни на эти слова, ни на пощёчину, и продолжил свой путь в лапы духа. Ведьма попыталась остановить его силой, но безуспешно — Ликон оказался неожиданно сильным. Злясь на свою беспомощность, Агнесса ещё раз обратилась к духу:

— Что тут произошло и при чём здесь моя бабушка Изельда?!

Неожиданно всё, включая Ликона, замерло. Призрак, чьё лицо исказилось гневом, заорал так, что у ведьмы заболели уши:

— ОНА РАЗБИЛА МОЁ СЕРДЦЕ! ПРЕДПОЧЛА МНЕ ХОДЯЧУЮ ГЛИНУ! МНЕ!!!

Её голос шёл со всех сторон. Словно каждое дерево, куст или лист издавали его. Агни с ужасом осознала, о чём же её так упорно предупреждали — это место действительно не являлось лесом. Всё вокруг до последней травинки было невероятно мощным призраком. Могучим настолько, что ему по силам оказалось принять форму леса, заманивая в себя неосторожных путников. Форму, но не суть, о чём догадались звери, но не заметил человек.

Свет, лившийся отовсюду, померк. Мир погрузился во тьму, в которой существовал лишь фонарь Агнессы и горевшие неприятным голубым цветом глаза призрака. Он снова заорал:

— ВЫ ВСЕ БУДЕТЕ СТРАДАТЬ, КАК СТРАДАЮ Я!

У Агнессы закружилась голова, а по уху стекло что-то липкое.

— ЦЕЛАЯ ВЕЧНОСТЬ, СОСТОЯЩАЯ ИЗ АГОНИИ!

На этот раз ведьма не смогла устоять на ногах и, зажимая уши, повалилась на землю. Фонарь отлетел в сторону и погас. Вместе с ним внутри Агни тоже что-то треснуло. Некий внутренний барьер, защищавший её душу, рассыпался под давлением неимоверных сил призрака.

По телу Агнессы волнами прокатилась сначала боль, от которой хотелось выть, пока не порвёшь связки, ненависть, заставлявшая сжимать зубы до треска, а затем печаль, от которой хотелось разгрызть себе руки в кровь. Казалось, агония длилась целую вечность и прервалась лишь тогда, когда рядом вновь зажёгся огонь, даривший не только свет, но и защиту от воздействия призрака. Однако на этот раз светил не фонарь, а Ликон, который, сжав в решимости зубы, противостоял Хозяйке Леса, окружив себя и ведьму непроницаемым барьером. Судя по тому, что Агни больше не хотелось порвать саму себя на мелкие клочки, — успешно.

— Кто ты и как смеешь бросать мне вызов на той земле, по которой ступала Она? — злобно, но совсем не оглушающе спросила Хозяйка Леса.

Несмотря на огромные прилагаемые силы, ей никак не удавалось сломить барьер Ликона. Неожиданно юноша произнёс:

— Это должно было закончиться ещё тогда. Ты безумна, как и прочие из вашего рода! Жаль, что я разглядела это так поздно.

Агни удивлённо икнула и вгляделась в своего друга. На секунду ей показалось, что рядом стоит совсем не он, а Изельда, чьё лицо выражало… раскаяние?

— Бабушка? — растерянно спросила Агнесса.

Юноша на секунду ослабил контроль и бросил на ведьму быстрый взгляд пустых глаз.

— Не время… — попытался сказать он или, вернее, Изельда, но воспользовавшись заминкой, призрак нанёс удар.

Возникшее промедление длилось секунду, не больше, но хозяйке леса хватило и этого. Вновь раздался крик, рвущий барабанные перепонки:

— ЭТО… МОЯ… ЗЕМЛЯ!

То, что изначально выглядело, как миловидная обнажённая девушка, потеряло всякую форму, превратившись в ураган гнева из чистой магии. Ликон не выдержал и оступился. Барьер, который он удерживал, моргнул и в ту же секунду оказался разорван в клочья, взорвавшись яркой золотистой вспышкой.

Юноша сильно выдохнул, словно из него вышел весь воздух. Несмотря на это, озираясь по сторонам, он весьма уверенно сказал:

— Не знаю, где я и что происходит, и где моя ветчина, но нам нужно срочно бежать к воде.

Агнесса, всерьёз сомневавшаяся в том, что от этого существа вообще можно убежать, особенно по ночному лесу, ответила:

— Напомни мне убить тебя, если мы спасёмся!

— Знаешь, у вас сейчас одинаковые лица, — с опасением заметил Ликон, кивая на призрака.

С Хозяйкой Леса происходило что-то странное. Не обращая на них никакого внимания, призрак размножился на тысячу практически одинаковых девушек, каждая из которых была занята чем-то своим. Кто-то исходился в слезах счастья или горя, кто-то бил землю в гневе, несколько блаженно о чём-то разговаривали, одна танцевала…

Больше всего эта сценка напоминала выгул пациентов психиатрической больницы. Пользуясь возникшей паузой, Агни, схватив Ликона за руку, бросилась наутёк, лишь очень примерно представляя, где сейчас причал.

К удивлению ведьмы, путь оказался не так уж и сложен. Лес, через который она прошла по дороге сюда, стал куда реже, но главное — ровнее. Некоторые его элементы исчезали прямо у ведьмы на глазах. Оставалось надеяться, что это означает, что призраку приходит конец, а не то, что он концентрирует свою силу.

Спустя ещё минут десять суматошного забега, показался берег реки. Наугад выбрав направление и пробежав ещё столько же, они наконец увидели причал. Судя по сборищу на верхней палубе, произошедшее в лесу привлекло внимание всех, кто был на борту галеи.

Ещё издали Агнесса крикнула:

— Быстрее, нужно отчаливать!

— Ещё чего, посреди ночи из-за ваших… — раздался и тут же оборвался голос капитана.