— Уже не мальчик?

— Хватит придираться к словам!

— Хватит вести себя так, как будто ты взрослая умудренная опытом женщина! Тебе едва за двадцать!

— Знаете что!

— И что же?

— А-а! — выкрикнула Хадаан совсем не по-дворянски. — Вот что! Вы узнали хоть что-то?

— Нет, — нехотя ответил Амадей, и по его тону девушка сразу догадалась:

— Да вы и не пытались! Вы просто наказывали его!

— Имею полное право, — хмыкнул принц. — Для него это лучше, чем дуэль.

— А для вас? Какого это — избивать связанного соперника?

— Он мне не соперник.

— Сафмет, если я сорвусь, держи меня, наплевав на приличия, — сказала девушка на бойхайском, на что принц ударил кулаком по подлокотнику.

Он уже начал учить язык, подключив мамину камеристку, но всё же знаний его было недостаточно. «Держи меня,» — всё, что Амадей разобрал, и в другой ситуации, он бы, наверное, невероятно разозлился. Резко встав с кресла, он цапнул жену за руку и притянул к себе на колени.

— А теперь выйдите, — хмыкнул, не открывая взгляда от девушки. — И этого заберите, — махнул головой в сторону Лиама. Камеру покинули все, даже бойхайцы, переглянувшись друг с другом. — Женщина, ты невероятно меня злишь. Я по праву твоего мужа преподал урок этому идиоту, что не так? Ты же понимаешь, что за подобный проступок, его должны были бы казнить?

— Его бы не казнили, и пославшие его ко мне прекрасно об этом знали, — принц прижал голову Хадаан к груди, отчего голос её звучал приглушённо. — Вы правда ничего не выяснили?

— Ну почему же? Послала его императрица с моей кузиной, возможно, Дилиура, они ведь дальние родственники, это очевидно, но доказательств у нас нет и не будет, потому мы ничего не можем сделать.

— Почему же? Всегда можно поставить зарвавшихся дам на место. С императрицей, конечно, я тягаться не буду, но эту вашу Дилиуру…

— Мою? — он хмыкнул. — Слышу приятные сердцу нотки ревности в твоём голосе, дорогая супруга. Не стоит, Дилиуру я бы не выбрал, будь она даже единственной оставшейся женщиной. Не имею склонности к извращениям, а спать с этой змеёй — не иначе, чем извращение.

— Так уж не имеете? — о-о, это звучало как откровенная провокация, но вряд ли Хадаан догадывалась о действии своего невинного на первый взгляд вопроса. А вот Амадей напрягся, подумав, что некоторые извращения он, всё же, воплотил бы в жизнь. Например, отходил бы непослушную жену по соблазнительной (и когда только она стала соблазнительной?) попке.

— Играешь с огнём, сладкая, — подобное обращение показалось невероятно уместным, и улыбка расплылась на лице мужчины. Да пусть идёт оно всё в пропасть — плевать, что жена совершенно не соответсвует его вкусам! Он хочет её, как бы не отрицал этого, с самого первого мига, как увидел её через окно своей комнаты. — Знаешь, дорогая супруга, вечером будь готова поговорить…

Девушка неожиданно напряглась, и Амадей это почувствовал. Что за реакция? Боится его? Не боялась ведь раньше! Это всё из-за пыток над этим Лиамом? Она всё же испугалась его жестокости?

Не став развивать мысль дальше, чтобы не потерять только что обретённое спокойствие, он встал, держа жену на руках. Она бы, наверное, удивилась неожиданной силе принца, только вот была погружена в свои мысли.

— Лиаму лекаря, — опомнилась она. — Наказание — он должен войти в ваше или моё услужение как воин, талант не должен пропадать.

— В моё, — рыкнул принц, позволяя Хадаан твёрдо встать на пол, — и зачем?

— Ваше высочество, он хорошо тренирован, а использует свои умения только в соблазнении женщин. Ему точно запудрили мозги, у фрисских дам, да и не только дам, с пудрой особые отношения, как я успела заметить.

— Остришь?

— Никак нет, ваше высочество! — девушка улыбнулась. — Если вы хорошо подумаете над ситуацией, уверена, придёте к тому же выводу. Парень, видимо, влюблён, скорее всего в Дилиуру, потому что ни императрица, ни ваша кузина, как мне кажется, не способны привлечь его внимание. А если с Дилиурой они, как вы говорите, дальние родственники, то и знакомы, скорее всего, давно. Подобные поступки совершают или от большой глупости — а Лиам глупым мне не показался — или от большой любви, что в некоторых ситуациях одно и то же.

— Какой глубокий анализ, дорогая супруга!

— Научилась у вашего брата, — она снова улыбнулась, но принц её радости не разделял. Чему же ещё она научилась у его брата? Может, он проводит ей частные уроки? Наедине!

— Знаешь… я бы посоветовал тебе почитать что-нибудь для развития чувства прекрасного, — вдруг сказал Амадей. — Возьми что-нибудь из моей библиотеки, обязательно с любовной тематикой, обычно там более красноречивые эпитеты. Узнаешь много новых слов, да и поймёшь, наконец, как должна вести себя настоящая леди. Может даже что-то о супружеской жизни узнаешь…

— Как смешно, ваше высочество! — возмутилась Хадаан. — Осупружеской жизни я очень хорошо осведомлена, к вашему сведению!

— Пра-авда? — Амадей хитро и нарочито медленно осмотрел жену, словно взглянул на неё по-новому. В бойхайской одежде она выглядела даже мило и не злила его голыми плечами или слишком высокими разрезами. Под свободной рубахой с запахом, кажется, были штаны, но она был длинной, чуть ниже колена, и заканчивалась на уровне вышитых традиционным орнаментом сапог, потому наверняка сказать было нельзя. Может, пусть всегда так ходит? И плевать на этикет — его нервы целее будут. — Что же, вскоре я смогу проверить твои знания.

Хадаан посмотрела на мужа с нескрываемым возмущением. Нет! Она так просто не сдастся! Или сдастся? Да и чего тут сдаваться, если Амадей — её законный супруг? Она, в общем-то, целиком и полностью принадлежит ему…

— До свидания, дорогой супруг! — сказав это, она открыла скрипящую дверь и пошла по коридору, не дожидаясь, когда её стражники опомнятся. — И не забудьте про Лиама!

Внимание, дорогие читатели!

Теперь прода будет не каждый день, а три-четыре раза в неделю! Главы получаются объёмными, а мне не хочется выкладывать кусками, чтобы не разрывать сюжетные линии.

С любовью,

Ваша Лика

Каганат Бойхай

Покои каана Тай-Темара

Юный каан задумчиво изучал прошения, иногда морщился, вскидывал бровь, совсем как его сестра. Сэнид стоял за его спиной, также изучая бумаги, и поражался, как быстро вырос его господин. Ребёнку восемь лет, а он абсолютно серьёзно сидит часами за государственными делами. Хотя, нет, не ребёнок. Каана нельзя было назвать ребёнком, он — Владыка, стал им, не прожив на этом свете и года.

Тай-Темар отличался редким, кто-то бы даже сказал — феноменальным, умом. Было ли это врождённым или же из-за жесткого воспитания и обучения буквально с пелёнок, Сэнид сказать не мог. Хадаан говорила, что ребёнка наделил всевышний, что в нём — мудрость всех предшествующих ему каанов. Шаманки каганата это версию активно поддерживали, нужные люди — распространяли в массы. Юный каан пользовался любовью и восхищением народа. Правильные слова, своевременные сплетни, божественная составляющая, — всё это Хадаан грамотно перенаправила, создавая образ правителя, наделённого невероятной силой, правителя, которому можно довериться. И народ доверял, ждал, когда юный каан обретёт полную силу. Сила правителя — в его народе. Если народ будет за Тай-Темара, Чирхай никогда не заберёт себе трон.

— Великий каан, почему вы отложили это прошение? — поинтересовался Сэнид.

— Это по поводу степей, отдельный вопрос, — пояснил мальчик и отложил ещё одно прошение. — Я разделил всё на несколько частей: неурожаи, степняки, разбойники, министерство.

— Очень верный ход, великий, — Сэнид кивнул.

— Господин, позвольте поинтересоваться, что вы отнесли к прошениям для «министерства»? — спросил старший учитель и помощник каана, Ливар.

— Просят строить больницы, школы, народ образовывается, — улыбнулся Тай-Темар. — Тут даже для сестры есть кое-что интересное. Прошение из Лайнаня о постройке школы для девочек.