— Эта книга… — она опомнилась, что зашла, куда её не звали, и взяла чужие вещи. — Ваше Высочество, простите, что я прочла её. Просто заинтересовала обложка, а там и от рассказа не смогла оторваться.

— Не об этом извиняйтесь, — вздохнул Фред, — книжку можете себе забрать, во дворце она шестнадцать лет пыль лишь собирает. Я даже не знаю о чём она.

Он открыл дверь и рукой пригласил её пройти вперёд. Нулефер шла за Фредером, внутренний голос отчаянно кричал — заговори, заговори. Но что сказать брату Бонтина она не знала. Принц молчал, и было видно, что ему это даётся тяжело.

— Нулефер, разрешите вас так просто звать? Вы очень храбры, — он повернул голову и увидел, как лицо Нулефер покрылось лёгкой довольной краской, слегка дёрнулись уголки губ, чтобы сказать «благодарю», но Фредер опередил гостью. — Храбрость — это хорошее качество, но так повелось с древних времён, что оно соседствует с опасностью и даже смертью. А ещё дружит с безрассудством.

— Ваше Высочество? — осмелилась подать голос Нулефер, растворившись в доброй улыбке Фредера. — Почему Её Величество за мной послала вас, а не дворецкого?

— Чтобы подчинить ваше доверие.

Фредер отворил Нулефер ещё одну дверь, уводя всё дальше от библиотеки. Она прижимала груди книгу, как единственный источник света во всём дворце.

— Эта книга, откуда она здесь?

— Не знаю, маме подарили её давно. Нулефер, вы не о том думаете, — мягкий тон Фредера ожесточился и стал похожим на голос Тобиана. — Вас ждёт встреча с королевой и её братом. Мой совет, не распинайтесь, они знают о том, что вас подвигло на эту встречу. Любовь к королевской семье, хм, они не дураки. Вы подружились с вещью нашей семьи, то есть с Уиллардом, и эта вещь раскрыла вам некоторые тайны. Звучит жестоко, но так на происходящее смотрят мои мама и дядя.

Принц резко остановился и повернулся всем телом к Нулефер. Ничего нельзя было прочитать в его мрачных глазах, что сразу напомнило ей об абадонах, но неловкое движение, которым Фредер хотел помять себе пальцы, сказало о его страхе.

— Вам дорог Уиллард, но он дорог и мне и моему покойному брату Тобиану. Фанеса, вы были в этом году на пятилетии со дня смерти Тобиана? — он подмигнул и неестественно пафосно закричал: — Страшная смерть постигла моего брата! И за что ему такой приговор вынесли небесные боги? Что он сотворил, чтобы быть наказанным?

Руки Фредера отчаянно поднялись вверх, к потолку, а затем пальцы быстро соскользнули, и принц растянул своё ухо.

— Громче кричать не буду, ведь меня услышат. У богов уши повсюду, например, в цветном камне, который когда-то был серым.

Нулефер кивнула Фредеру. Точно, когда она зашла в библиотеку, то видела какой-то красный камушек в вазе с цветами! У Фредера вдруг началась чесотка, он протёр глаза, затем зачесал руку, ногу, оттопыривая по сторонам большой палец. Куда он показывал — на барельефы, на скульптуры, на мраморного орла, сидевшего на колонне, — там везде лежали притаившиеся маленькие винамиатисы. Фредер любезно расспрашивал Нулефер об её даре, вспоминая часто любимого покойного брата.

— Фанеса, а знаете ли вы, что в Тенкуни во времена Юрсана Хакена, чью книгу вы держите, в богов верили больше, чем сейчас, и страшно их боялись? Это сейчас кто-то умный сказал: «Боги, как люди, не видят, как мы совершаем грехи, но они узнают о них по нашим словам. Докажите им, что вы не переступали черту запретного, и вы спасены».

И он снова приветливо улыбнулся, чтобы затем набросить на себя маску холода. Всё, пришли. Дверь, ведущая в кабинет королевы Эмбер. Фредер пропустил мага вовнутрь и быстро отвесил низкий поклон, Нулефер тут же повторила движения принца. В широком зале на ярко-жёлтой тахте сидели королева и герцог, попивая дружно чаёк. Рядом стояли двое слуг, держа подносы со сладостями. Когда дверь в их комнату отворилась, сестра и брат поставили чашечки на маленький столик и рукой позвали к себе Нулефер, не вставая с места. Эмбер, такая же красивая, величавая как на стекле и в газетах, нет, даже лучше, восседала на домашней тахте в длинном пышном платье, блеск которого слепил глаза. Её старший братец, даже зная о визите мага, не стёр с лица любимую обиженность этим миром.

— Здравствуйте, Ваше Величество. Здравствуйте, Ваше Высочество, — отвесила неуклюжий реверанс Нулефер и, дождавшись разрешения, присела на соседний диван. Туда же присел и Фредер, но на другой край, поближе к родственникам. — Я счастлива, что сегодня нахожусь с вами, — добавила Нулефер, отгоняя отвращение.

— Фанеса, — мило улыбнулась королева, — для нас честь приветствовать во дворце династии Афовийских мага, рождённого в нашей стране, который изменил порядки мироздания. Фанеса Свалоу, чай, печенье? Угощайтесь.

— Спасибо, не откажусь.

Нулефер легко взяла крекер, но выбрала самый маленький и ещё раз, хоть и сидя, поклонилась королеве. «Как же вы все любите затрагивать честь», — хмыкнула про себя она.

— Я была крайне удивлена, узнав, что в Зенруте родился и живёт такой маг как вы, — восхищённо продолжала говорить Эмбер. — Честное слово, была просто обескуражена!

— Ваше Величество, вы не поверите мне, но в течение шестнадцати лет я сама не перестаю удивляться, что маги рождаются не только в Тенкуни, — сказала Нулефер, принимая чашку чая из рук камердинера.

— Почему не поверю? — наивно расширила глаза Эмбер, при этом Огастус слабо усмехнулся. — Если человека ничто не удивляет, это значит одно — он мёртв, а мы с вами пока ещё живы, — и она засмеялась.

Нулефер быстро глянула на Фредера. Как поступить, как ответить на шутку королевы? Кронпринц слегка посмеивался, через силу, не отводя недовольный взгляд от матери, Нулефер засмеялась за ним.

— Фанеса, — вдруг заговорил Огастус холодным мрачным голосом. — А какое объяснение именно вы находите своим способностям? Мы с сестрой и племянником и весь учёный свет Зенрута пока разводим руками.

Как ответить на этот вопрос Нулефер знала, готовилась, но всё равно он застал её врасплох.

— Даже не знаю. Может меня кто-то намерено сделал магом. Ну там… для цели какой-то.

— Всё может быть, — взор герцога упал на подрагивающую ногу Нулефер. — Но насчёт цели вы верно думаете, маг без неё — никто. Если у сверхестества нет цели, то её надо создать.

«Уилл… Гад!», — вспыхнула Нулефер, сжав руками в кулаки. Эмбер сердито посмотрела на брата и кашлянула.

— У вас такое красивое платье, фанеса! — звонко прозвучал её голос. — Тонкое, бирюзовое, напоминает мне берег дневного спокойного моря. Мне нравятся яркие цвета, придающие лицу жизнь. Вот посмотрите, как в академии вырядили Фредера, как на похороны.

Фредер неудобно поёжился.

— Мама, отстаньте от моей формы.

— Он такой скромник, — протянула Эмбер руку, чтобы погладить сына по голове. — А хотите кое-что расскажу? В академии с Фредером недавно произошёл один забавный случай…

Женщина, чей надменный голос каждый день доносился со стёкол, затараторила как молоденькая мамочка, которая только недавно родила и всё не может налюбоваться на кроху-сына. Говорила она про какой-то выезд, про учения, который устроил начальник академии генерал Шербек. Нулефер внимательно, но скучающе слушала королеву. Не за семейными историями она пришла, когда же ей дадут говорить?! И говорить по делу! Внезапно фамилия Казокваров оторвала Нулефер от гневных мыслей и заставила перевести взгляд с королевы на Огастуса. А Эмбер не останавливалась, у Фредера на тех сборах ни с того ни с сего прихватил зуб. Целителей нужных нет, зубные врачи куда-то все подевались, и придумал тогда приятель принца сам зуб вырвать. Но Фредер забоялся и как закричал, когда к нему с клещами пошли.

— Говорят, стёкла из окон выскочили, — влез в разговор герцог. — Люди любят приврать, но телохранители, которые были на другом этаже, услышали его и в два счёта прибежали, выбив дверь. Они мастера своего дела, но хотя те черепахи не в какое сравнение ни идут с другим, единственным в своём роде телохранителем Фредера, — Огастус ласково погладил рукоятку трости, которая стояла возле тахты. — Берите ещё печенья, Свалоу. Мы не жадные. Вы же жемчужина теперь в короне Зенрута.