Огастус скривился, когда заговорил Уилл. Однако ничего не возразил. Уилл заодно с фанином Байвом представлял интересы Фредера, когда принц был занят учёбой. Он так и сказал, что Уилл его «глаза, уши, руки и слово». Огастусу не понравилось, что телохранитель заменяет советника, словно своих обязанностей не хватает. И Эмбер выразила недовольство: она не доверяла Уиллу и ожидала от него в любой момент предательства.

— Не забудь про военное собрание, — пробормотал Огастус. — Тебя ждать не будут.

— Я успею, Ваше Высочество, собрание через час.

— Вы на собрание будете решать, как меня убить?! — воскликнул с ужасом Сиджед.

— Совершенно нет, — сладко улыбнулась Эмбер. — Я взяла вас под свою опеку, уверяю, что буду относится к вам как к сыну. За что мне вас убивать? За что злиться? Вы невинное дитя. Вы обязаны быть под моей защиты. Сиджед, вы находитесь в Зенруте, а здесь уважают соседних королей, ценят жизнь заложников и заботятся о невинных и слабых. Чего не скажешь про Камерут и союзника вашего отца Иширут, — Эмбер горестно вздохнула и громко сказала. — Иги Тесивотский, Ирвин Шенрох, я знала, что эти люди подлые и бездушные, но не могла представить размаха их гнусности.

— Что они сделали? — зашептал Сиджед.

«Она намеренно повышает голос, чтобы мальчик услышал», — решил Уилл. Ребёнок ребёнком, но Сиджед король, и ему надо знать, что происходит с его страной и с соседними землями. Король должен понимать, из-за чего его пленили и почему пленители так злы на его отца.

— Не забивайте голову, — отмахнулся Рис. — Отдыхайте, Ваше Величество!

— Чушь! — перебил его Огастус. — Король Сиджед хочет знать ответ. Я скажу ему. Иширутская армия не смогла смириться с поражением и атаковала беззащитную деревню Зенрута. Перестреляла каждого жителя вплоть до младенца в колыбелях. Никто не выжил. Как после такого зверства можно уважать своего врага? Как можно с милосердием относится к пленным иширутским офицерам? И к камерутским тоже? Будто Камерут в ближайшие часы не узнал о проигранном бое и об уничтоженной деревне! Сиджед, припомните Зенрут добрым словом, когда подрастёте, припомните, как Зенрут отнёсся к вам и к другим пленным. Не отдал их в каменоломни, а мог бы, отомстив за зверства иширутской и камерутской армий.

— Каменоломня в Зенруте занята рабами и растущей толпой преступников, — вставил Уилл.

Огастус вперил в него настолько лютый взгляд, что даже Сиджед скукожился в кресле. «Зачем я возразил хозяину?» — сам ужаснулся Уилл.

— Проводите Сиджеда до его покоев! — скомандовал Лендарский.

— Граф Отлирский, — сказала Эмбер, — рассчитайтесь с Элфой и Полом. Я дарю им миллион аулимов.

В глубине дворца Солнца, в части королевских залов, у дверей маленькой детской комнаты, которая стала детской три часа назад, стояло четверо офицеров, обязывающих сторожить чужеземного короля. Сиджеда привезли в его новые покои на тележке с завязанными глазами. Уилл донёс на руках мальчика до кровати и аккуратно положил его на мягкую перину.

— Держите колокольчик, Ваше Величество. Звоните, если что-нибудь захотите. Ваши просьбы обязательно выполнять. Скоро придут горничные, они вас вымоют и переоденут.

— Не хочу переодеваться, мне нравится моя одежда, — заканючил Сиджед.

— И грязным тоже нравится быть? Вы носили эту одежду, не снимая, больше пяти дней. Она воняет рыбой и помоями.

Сиджед исподлобья посмотрел на Уилла.

— Сальвара мой друг. Он самый сильный маг. Я попрошу его вас убить, и он убьёт вас.

Уилл закрыл глаза. Глупо злиться на мальчика, он испуганный потерянный ребёнок. Но отпускать его угрозы нельзя. Сегодняшний пленник и чумазый малыш — завтрашний король.

— Я тоже дружу с абадонами, — улыбнулся Уилл. — Моя мама — абадонка Цубасара.

— Ты врёшь!

— Чесное-пречесное слово, Ваше Величество! Я сын абадонки Цубасары! Мама подарила мне человеческое тело, так что я могу разговаривать. Я каждую шестицу навещаю свою маму у неё дома. И частенько дружу с её товарищами.

Сиджед подвинулся на кровати поближе.

— Ты познакомишь меня со своей мамой? Она тоже пустоглаз, как мой мишка Сальвара?

Уилл покачал головой.

— Тебя нельзя покидать дворец, а моя мама живёт на ферме. Ей очень нравится её новый дом. Но если она узнает, что мне угрожает смертельная опасность, она явится сюда и убьёт моего врага.

— И меня убьёт? — прошептал Сиджед.

— И вас, Ваше Величество.

— Я не хочу, чтобы меня убивали!

— Никто не хочет смерти, Ваше Величество. Я тоже боюсь вашего друга Сальвару.

— И что нам делать? — мальчик потерял голос от испуга.

— Как нам выжить, вы спрашиваете? Жизнь каждого поданного, как и жизнь врага, ложится на плечи королю. Король думает, убить кого ли жестоко-нибудь или проявить милосердие. Чем больше король убивает, тем сильнее теряет уважение и обзаводится врагами. Ваше Величество, я никому не рассказывал, с вами поделюсь секретиком. Вы любите секретики и тайны?

— Очень люблю! — захлопал в ладоши Сиджед.

— Мне его рассказал мой принц. Только тихо, никому не рассказывайте! Убивать быстро наскучивает. А вот придумать, как восстановить мир и наладить новые пути, весьма занимательно. Как вы будете развивать Санпаву, если победите в войне? Как вернёте абадон на их остров? А с Зенрутом вы обидчиво надуете щёки или выдохните когда-нибудь воздух?

Сиджед замахал руками.

— Скучно!

— Так вы ещё юны. Всем великим королям и императорам было скучно в три года думать о судьбе страны. Но…

— Мне почти четыре! Двадцать пятого ино день рождения!

-… Но вы правы, королём быть скучно. Эти слова тоже сохраним в тайне, — подмигнул Уилл.

— Ты не король, не можешь знать о жизни короля.

— Я друг и хранитель зенрутского принца.

Сиджед скрестил ладошки и оторвался от подушки.

— У тебя много друзей? У меня всего трое: моя няня Мариэлла, пустоглаз Сальвара и дядя Тимер. Ну и мой папа! Четвертый друг!

Уилл пошатнулся.

— Ты дружил с Тимером?

— Да! — подтвердил воодушевлённо Сиджед. — Он спас мне жизнь! Я мог разбиться, когда упал с лестницы! Дядя Тимер подхватил меня как рыцарь! Папа разрешил нам общаться и играть под его присмотром. Дядя Тимер всегда был весёлым, ох, как он шутил! И фокусы он знал! Покрутит бумажку в руках и у него на ладони сидит лебедь! Но потом папа сказал, что дядя Тимер его разочаровал, и я больше дядю не увижу.

Вот так новость! Уилл-то слышал про сотрудничество Геровальда с Кровавым обществом. Но дружба ребёнка и Тимера? С таким отцом Сиджед не доживёт до совершеннолетия.

— Твой принц хороший? Он не бука как его отец Огастус? Королева Эмбер мне тоже не понравился, она слащаво улыбается.

Уилл сел к Сиджеду и обнял его. Какая худая у мальчика спина! Кормили похитители его не часто, но за пять дней упитанному ребёнку нельзя так похудеть. Личико бледное, губы дрожат, волосы сухие. Геровальд пытался его сморить? Или наслаждался болезнями сына?

— Огастус — дядя принцу Фредеру. Его отец давно умер. Хороший ли мой принц? Он хороший друг и прекрасный человек. Каким он будет королём — покажем время. Вам двоим предстоит большой путь. Ваше Величество, на пути к власти и к крепкому правлению вам с Фредером лучше держаться вместе и учится друг у друга.

Сиджед перебрался на колени к Уиллу.

— Что должно быть у хорошего короля?

«Эдак я с малышом весь день проведу и пропущу собрание», — усмехнулся Уилл.

— Любовь к подданным, способность вызывать страх у злопыхателей и умение воспринимать королевство как один механизм.

— О, мой папа хороший король! — улыбнулся Сиджед.

Уилл снял с себя Сиджеда. Ему пора уходить. Огастус не будет ждать его, пусть даже он «глаза, уши, руки и слово» наследного принца.

— Твоим королям подходят перечисленные качества, дяденька? — мальчик лез на болтовню.

— Подходят, — Уилл соврал.

Герцог Огастус никого не любил. Он не любит даже себя. Медленно убиваться, грызть за неудачи и отравленную судьбу — чем наслаждался Огастус так это чужими и собственными страданиями. Фредер уже заручился любовью и страхом. Даже Уилл замечал, что стал бояться своего друга и его колких и болезненных слов. Но Фредеру не хватает опыта и организованности. Он ещё не король, хотя говорит, что готов подвинуть мать с трона. А что будет делать дальше? Эмбер разве идеальный король? Она ведь ещё не разучилась любить и может быть милосердной. Уилл вспомнил корчащегося в муках Мерика и склонившуюся над ним Эмбер, что не побрезговала опуститься в волшебно-красивом платье на грязную землю. Она держала руку Мерика всё то время, пока за ней наблюдал Уилл. Потом он переключился на Алекса.