— Что ты будешь делать? — с тревогой спросила Нулефер.
— Посмотрим. Надеемся, что абадоны это миф.
Его слова отдали холодными нотками.
— Нулефер, магия для мага имеет глубокий смысл. Мои родители родились мыслечтецами, сестра превращателем — их путь связан с людьми, они не могут жить вдали от человеческого общества. Я с детства понимаю язык растений. Мир людей, он не мой мир! Эта общая черта объединяет меня с Видономом. Нулефер, я начинаю понимать твою ненависть. Зло проще причинить, потому что оно лежит на поверхности, а добро надо ещё поискать, и не всегда оно знакомо. Обидно только что мои родители вошли в историю как одни из лучших старейшин Зенрута, а я прославлюсь своей мальчишеской верой в интересную сказку, если корабль потонет. Если абадоны реальны, я заявлю о себе дураком, признавшим в этих животных людей.
Они обходили десятый круг. Аахен за весь день так и не улыбнулся, он становился похожим на Идо Тенрика. У того свои тайны, у Аахена тоже что-то не спокойно. Нулефер чувствовала себя маленькой девочкой, которой никто не хочет доверять свои секреты. И пусть. Она заслужила. Что она будет с ними делать? Тайна родителей Люси и тайна Уилла дорого обошлись им всем. Нет уж, не бойся Аахен, тебе никто не помешает.
Нулефер остановилась и всучила Аахену рододендроны.
— Что они говорят?
Аахен взял цветы и с сожалением сказал:
— Требуют воды. Ты сорвала их, и они скоро умрут.
Нулефер обняла Аахена за шею и прильнула к его губам.
Отпустила. Заулыбалась.
К щекам Аахена кинулась кровь. Он мотнул головой, очки упали с глаз.
— Э-э… что это было?
— Догадайся, — засмеялась Нулефер и вновь его поцеловала.
Аахен притронулся рукой к своим губам, рука еле-еле задрожала.
— У тебя же Уилл есть…
— Я люблю Уилла, но в другом смысле. Он мне дорог как самый близкий на свете друг.
Нулефер забрала рододендроны и закружилась с ними. Она не ждала ответного поцелуя от Аахена, даже его слов. Просто наслаждалась моментом, ибо скоро спокойствие и мир станут лишь сном. Тимер втянет её в войну, Видоном вторгнется в Чёрный океан. Покрасневший Аахен что-то мямлил:
— Нулефер, я не знаю, как мне быть. Я изучал растения, животных, магию… Я знаю, как устроены различные механизмы… Нулефер, но тут… в этих… в этой… Я в любви бездарен, как и в политике! Что мне делать? Я читал в книжке Лоры, надо в ответ тоже поцеловать, но… Ты стой… Нулефер!
Нулефер остановилась. Прижалась к Аахену. Его тело было настолько тёплым, что не хотелось отпускать. Она приникла к его губам и застыла. Но отпустила, не дав Аахену ответить взаимностью либо оттолкнуть её. Рододендроны были в её руках. Через мгновение Нулефер подбросила их в небо и смотрела, как зелёные цветы падают на жёлтую траву.
========== Глава 42. Непонимание ==========
Вокзальный запах приятной свежестью щекотал нос. Фырчали поезда, бежали опаздывающие люди, настенные часы били полдень.
— Следующая станция — город Хаш! — кричал на перроне проводник.
— Сестра, скорее, поезд без нас уедет! Почему мы вышли на чужой станции? — Майк схватил Люси за рукав и потянул обратно в поезд.
Она сжала его ручонку и ласково улыбнулась:
— Мы немного прогуляемся по этому городу. В Хаш поедем завтра.
И Люси набрала полные лёгкие воздуха. Рысь, это она была! Чувствовался северный холодный воздух, за вокзалом виднелись верхушки елей и сосен, люди, спешившие на уезжающий поезд или только сошедшие с него, были в меру приятно одетые и с хорошим расположением духа. И всё такое светлое, яркое, живое. Птицы, оставшиеся зимовать, и те кричали наперебой, пытаясь обогнать длинную цепь вагонов. На перроне стоял памятник символу и имени города — грациозной рыси. Памятник поставили в этом году, раньше Люси не видела его. Рысь сидела, сомкнув четыре лапы вместе, осматривая королевским взглядом приезжих. И кто придумал назвать королём зверей льва, когда вся царственность затаилось в медных рысьих глазах? Люси поправила Майку шарфик и застегнула на своей накидке верхнюю пуговицу.
— Пойдём, Майк, поищем извозчика, — сказала Люси, поднимая чемодан, в которым были сложены её вещи и вещи брата.
— А мы куда? — мальчик ничего не понимал.
— К моим друзьям, — Люси снова улыбнулась.
Люси всегда трезво и решительно подходила к своим планам, шагам, действию: она не имела права предаваться необдуманности, рискуя в случае провала заслужить господское наказания. Но, как только проводник, похрустывая ломтём хлеба, пробурчал, что поезд приходит в Рысь, что-то щёлкнуло. Люси не могла проехать мимо города, в котором она родилась. И мест, где взращивали её.
Какой-то добрый прохожий, возвращавшийся домой после отдыха у тётки, помог донести ей чемодан до извозчика и даже нашёл ей этого самого извозчика — крестьянина, добирающегося на худенькой лошадёнке к себе домой по дороге, затрагивающей и имение Свалоу. Люси поблагодарила его. А про себя подумала, видела ли она когда-нибудь раньше этого человека. Может и видела… Но он проходил мимо, не обращая внимания на тихую горничную, несущую за госпожой сумку. А тут Люси стала дамой в бархатном чёрном платье, на её голове была тока с перьями. Крестьянин также не знал, кого он везёт. Насвистывал весёлую песенку, иногда прерываясь на вопрос к своей спутнице.
— Вы к Свалоу, фанеса, едете? Они ль родня вам или так, друзья-знакомые? Я что-то не слышал, чтобы к фанинам Свалоу родственники приезжали… Живут они открыто, любят гостей созывать на вечера, но вот не слышал, чтобы к ним родня заезжала. Поумирали что ль все у них? Хотя чёрт их поймёшь! Слыхал, младшая дочь Свалоу освободительницей стала, а старшая, б-ррр, замуж за какого Газосвара вышла.
— Я… жила здесь кое-какое время, — ответила Люси. — Думаю, надо проведать своих друзей.
— Так, значит, вы друзья, а я ж решил, родственница, — засмеялся мужик.
Люси повернула голову на чащобу леса. Что же будет дальше? Не хотелось, чтобы имение Свалоу воцарилось в памяти как последнее, что она увидит в этой жизнь. Но так и будет, если она не сумеет спасти отца, ради которого она и поехала в Санпаву. Без которого и не вспомнила бы про Рысь, где и разлучили её много лет назад с отцом… Люси решительно гнала от себя дурные мысли. План ей казался безупречным. Из каторжных клеток осуществить побег заключённым всегда мешала одна вещь — ошейник со следящим винамиатисом как у рабов. Когда она приняла из рук Идо Тенрика ключ в маленькой подарочной коробке в цветной обёртке, проблема решилась. Люси так видела освобождение отца: она заходит к нему в комнату для свиданий, ждёт, пока от двери уйдут охранники, снимает с него ошейник, достаёт зелье превращения, и они с отцом меняются местами. А дальше просто для отца. Он уходит в её платье и в её теле, встречается с друзьями Люси и Бонтина и быстро, как можно быстрее, покидает с Майком Зенрут! Для Люси сложнее. Дождаться, когда охранники отведут её в трактир — пока заключённый на поверхности, он имел право посещать это злачное место, — смешаться в толпе других осуждённых бедолаг, превратиться в себя, снять ошейник и скорее покинуть клетку. Если не получится, её на следующий день опустят в шахту, откуда Люси уже ни в своём теле, ни в обличие отца не выберется.
Но Люси рассчитывала на свои силы. Ей и так много чего удалось! Друзья, храбрые и славные освободители, никогда и ни за что не примыкавшие к Тимеру и его бойне, согласились ей помочь. Нулефер и Идо дали ключ. Принц Фредер подарил зелья. Для Люси его подарок был неожиданностью. Фредер вручил ей две бутылочки и сказал, что хочет внести хоть какую-то лепту в её рискованное дело. Он долго разъяснял, как пользоваться зельем, говорил, чтобы Люси раньше времени не отпила ни миллиграмма, чтобы не нарушить эффект, чтобы она не ждала, пока растворится полностью волос, опущенный в жидкость. Хотя Люси и без его подсказок знала все эти тонкости. Бонтин давно рассказал. Она уже придумала, ключ она спрячет в своих волосах, под шпильку. Даже если охрана посмотрит на её нижнее бельё, никто не догадается притронуться до рыжих волос, собранных в тугой пучок. Зелье будет в пирожках. Целых две бутылочки пронести невозможно, как бы она не старалась, а одной или двух капель недостаточно для превращения. В маленьких капсулах, засунутых в пирожки, она спрячет капли волшебного зелья — в яблочных пирожках для себя, в капустных для отца. В камере она разломит пирожки и выльет содержимое в стаканы для водицы. Безусловно, при входе в крепость у неё заберут несколько пирожков для проверки, вдруг яд, или ключ, и поэтому самые ароматные и красивые пирожки будут со вкусной начинкой, а прогоревшие держать спасение отца.
