— Это был обычный день, я играл вместе с мамой и папой в нашей комнатушке. Но тут вошёл он, — Уилл замолчал и, проглотив застрявший комок в горле, продолжил. — Огастус Афовийский. Это был последний день, когда я видел маму и папу. Огастус купил меня и забрал во дворец. Он сделал меня телохранителем своих племянников. Вот твоё предназначение — быть слугой, опорой и телохранителем Фредера и Тобиана, сказал он, защищай принцев ценой своей жизни, люби и ставь их выше себя.

— И ты стал телохранителем? — в ужасе спросила Нулефер.

— Нет, если только будущим… Я мал ещё для работы телохранителем, но меня тренировали каждый день. Мой хозяин, герцог Огастус, каждый день указывал мне на моё место. Он бил меня, пробуждал ошейник, наверное, больше тысячи раз за эти пять лет. Может, если бы не герцог, мне бы и нравилось жить во дворце, но я не могу полюбить своего мучителя.

— А как к тебе относятся принцы? — сочувственно погладила Нулефер Уилла по щеке.

— Они стали моими единственными друзьями, — с теплотой и гордостью произнёс Уилл, вставая с камня. — Если бы не они, ошейник с меня не был бы снят. Нулефер, я рассказал тебе свою историю. Молчи, умоляю тебя, не погуби меня! Я больше не раб! Я свободный человек! Я скоро найду и освобожу моих маму и папу! Но обо мне никто не должен знать!

***

История Уилла потрясла Нулефер. Она ожидала выслушать страшный рассказ, что его забрали у свободных родителей и силой превратили в раба, думала, что Уилл принадлежит какому-нибудь офицеру из королевской охраны или придворному учёному. Но Огастус, сам герцог, завладевший маленьким мальчиком? Мир становился всё более пугающим и необъяснимым. Что делать с такой правдой Уилла — без понятия. Казалось раньше, Уилл откроет все свои секреты, и Нулефер достучится до истины своего происхождения. Но просвет не появился.

Знать бы хоть что-то про себя, возможно, вот тогда стало бы полегче. И Уиллу бы помогла. Что, если в её даре невольно виновата кровь, происхождение родителей? Магия не разбрасывает свои отростки по всему миру, когда захочет. Дочь рабовладельцев, сын рабов, — общее у них должно ведь быть! Но как подобраться к папе и маме и задать прямой вопрос — расскажите о себе, ваша правда поможет мне, — Нулефер не представляла.

Прошедшие три дня Оделл и Ханна были свободны, вечера всегда проводили дома в окружении дочерей. Нулефер только в своих мыслях подходила к ним с вопросом: «Мама, папа, где вы родились? Есть у нас родственники?» В семье Свалоу с недавних пор повисла занавесь отстранения. Элеонора витала в каких-то сожалениях о прошлом и мечтах о будущем, Нулефер ощущала дикую вину, что за спиной родителей помогает Отряду освободителей. Родные люди в самый нужный для разговора момент становились чужими. «Я боюсь, а вдруг разболтаю про Уилла… и про освободителей», — ловила себя на тяжком озарении Нулефер, когда мама подзывала её и обнимала худой тёплой рукой.

Ласки родных приносили только боль.

— Добрый вечер, сестрёнка, как погуляла? — вечером в комнату к ней заглянула Элеонора.

— Хорошо, не заметила, что день пролетел, — Нулефер ответила ей честно.

— Ты была с Диком, новым своим другом? — любопытствовала сестра.

— Да, — Нулефер нахмурила брови, когда Элеонора села к ней на кровать и взяла в руки расчёску.

— Фу, Нулефер, ты когда в последний раз причёску делала? Дай хоть я тебя причешу. Нулефер, ты дома теперь вообще не бываешь, ты всё с Диком время проводишь? — Элеонора нежно провела по спутанным волосам. — Где вы гуляете? Мальчику от ближайшего посёлка до нашего имения идти очень далеко, его кто-то привозит к нашим землям или ты сама ради него проделываешь путешествия?

— Он… да, в деревушке живёт, мы на половине пути встречаемся и гуляем по дороге. Никуда в лес не заходим!

Нулефер налилась краской. Уилл не говорил, где он живёт, но в тернистых кустах он прятал самокат и на нём проделывал половину пути до Рыси.

— Четыре дня назад Дик тебя позвал в Рысь. Где вы пересеклись? Рибел хоть потом отвёз Дика до дома? Чем вы, кстати, в Рыси занимались, я так не спросила у тебя, когда ты вернулась домой. Занята была.

— Нет, он попросил меня оставить его в Рыси. Его потом забрали родители! — крикнула Нулефер. Как ей не хотелось врать, но Элеонора не дала выбора.

— Вот как, — Элеонора произнесла в раздумье. — А чем вы в Рыси занимались? Поиграть можно и у нас дома, где вы в городе гуляли? Мне интересно.

Такие вопросы были не свойственны Элеоноре. Переживать за младшую сестру — всегда пожалуйста. Но друзья Нулефер никогда не волновали её. Нора иногда только фырчала, видя, что сестрёнка общается с дворовыми невольниками.

— Нам надоело гулять возле нашего имения! Выбрались с Диком в город на людей посмотреть, посмеяться над чем-нибудь смешным, побегать на рынке. Вот. Ты меня допрашиваешь?

— Нет, Нулефер, нет, — улыбнулась Элеонора. — Я опасаюсь, вдруг вы следите за мной. Наша встреча в Рыси, когда вы с Люси посплетничать решили, мне показалась не совсем неожиданной. Ну ладно, спокойной ночи!

Элеонора, поцеловав её перед сном, покинула комнату, улыбаясь. Нулефер оставалось только гадать, к чему вела она разговор. «Записала меня в шпионки, не верю я ей», — надулась Нулефер.

Спустя полчаса к ней заглянула Люси.

— Госпожа Элеонора ушла? Меня никто не услышит? — тихо спросила она.

Нулефер мотнула головой. Люсин певчий голосок, чтобы подслушать, надо специально навострить ухо, приоткрыть дверь и просунуть голову. Люси подошла к кровати и аккуратно присела. Медленная, тихая, гладкая походка подружки постоянно вызывала у Нулефер неловкую зависть.

— Нулефер, папа сказал мне, завтра фанины Каньете выкупают семью Тонни и Энни. Я знаю, ты хочешь посмотреть, как работают освободители, поэтому рассказала тебе. Хочешь, завтра сходим к ним. Меня не особо тянет в их тёмный штаб, но я хочу посмотреть на воссоединение семьи. Если ты пойдёшь, то и я пойду с тобой.

— Ты ещё сомневаешься во мне? — Нулефер подскочила как заяц. — Конечно же! Я буду одна из первых у… ну, ты понимаешь… у штаба, — вовремя остановив свои крики, Нулефер перешла на шёпот.

***

На следующий день утром Нулефер быстро успела собраться и поесть. Она крикнула родителям дежурную фразу, что с Рибелом и Люси едет в Рысь и остаётся в городе под присмотром кучера. Мама с отцом пожелали приятного отдыха, но Элеонора оторвалась от чтения новой газеты и спросила:

— К Дику?

— Нет, обещала день с Люси провести! — «Теперь каждый мой шаг проверять будет! Раньше она была добрее».

В Рыси девочки оставили кучера у его любимого кабака, они были за него спокойны: Рибел никогда не позволял себе лишнего, он трезвым и рассудительным человеком дожидался до вечера госпожу, травя тем временем байки с весёлыми друзьями. Нулефер и Люси поплутали для отвлечения чужих глаз по городу и пришли к штабу Каньете.

За воротами стояла небольшая группа людей. Два охранника — свободный и раб — мужчина с женщиной по имени Джей и Эмилли, состоявшие в Отряде, Грэди, Линда и Тимер Каньете. И ещё несколько человек. Освободители были одеты по парадному. Мужчина в праздничном сюртуке, женщина в атласном платье, на голове у неё лёгкая шляпка. Тимера украшал высокий цилиндр с длинными полями, из рукавов тёмного сюртука выступали белые манжеты. Лишь Грэди и Линда были одеты в простые суконные костюмы. Из-за спины Тимера показалась маленькая тень.

— Уилл?! — закричала Нулефер.

За освободителями мелькал Уилл в нарядном костюме и с галстуком.

— У­илл! Ой! — Нулефер очнулась. — Дик, что ты здесь де­ла­ешь?

Её крик привлёк внимание прохожих, освободители разом обернулись. Уилл побледнел и сел за порог дома.

— Ну за­чем? Я же просил! Не называй меня Уиллом!

И он обхватил руками голову.

— Ты тот мальчик с моего дня рождения? Тебя теперь Дик зовут?! — Лю­си удивлённо вскинула брови.

Ну­лефер об­ня­ла Уилла.

— Прос­ти, по­жалуй­ста. Я за­была. Я не дам те­бя в оби­ду, не бой­ся. — Но У­ил­лу не ста­нови­лось луч­ше от её лас­ко­вых слов. — Ник­то те­бя не выдаст. Ос­во­боди­тели сво­их не пре­да­ют. За Лю­си не вол­нуй­ся, она сох­ра­нит сек­рет. Так ведь, Лю­си? Он не может называться настоящим именем.