Литмир - Электронная Библиотека

– Вот такие пироги! – развёл руками следователь. – Значит убивец кто-то другой…

Он тщательно осмотрел тело, вывернул карманы. Но ничего нового не обнаружил.

– Грузите! – махнул он рукой казакам. Те, положив тело на шинель, понесли его из леса.

4. Май 1911 г. Балканы.

Следователь Коробков был в недоумении. Выстроенная им версия разрушилась. Новой пока нет, а ведь начальство потребует отчёта и отчёта правдивого.

На следующий день снова опросил соседей, но никто так ничего нового не вспомнил и не сказал. На глаза ему всё время попадалась любопытная девчушка, которая пыталась везде залезть.

– Кто эта пигалица?

– Это Башкирских Дуняшка, Ивана-штейгера внучка.

– Как у вас про таких любопытных говорят? Щап итекеннен ауызы жанында, тырт иткенне куте жанында! (Где чавкают, он тут, и где пукают он тут – прим авт), – следователь Коробков, за многие годы работы в нагайбакских сёлах, выучивший нагайбакский язык, иногда любил прихвастнуть хлёсткими пословицами. Акоп, помогавший ему, удивлялся, как Савелий Петрович метко их пременял.

Дуняшка вместе с мальчишками, околачивалась около дома Кугеневых. Но, если мальчишки лениво поглядывали на дом, где произошло страшное убийство, до настырная девчонка всё норовила заглянуть в окна.

– Что ты там хочешь разглядеть? – удивлялись мальчишки.

Дуняшка лишь пожимала плечами. Она с любопытством смотрела, как следователь, приехавший из Верхнеуральска, прошёл в дом. «Что он там делает? – размышляла Дуняшка. – Наверное, хочет найти что-то».

Коробков захотел ещё раз осмотреть избу Кугеневых. Но подумав, решил это сделать после обеда.

В эти дни он жил в горнице у Танаевых, сами хозяева спали на огромной кухне, детишки, как и положено, размещались на полатях. Вот и теперь для почётного гостя был накрыт скромный, но добротный крестьянский стол. Хозяйка выставляла на него разные вкусности. Наевшись сытной нагайбкской лапши, сваренной на курином мясе, он наслаждался «деликатесами». Особенно Коробкову нравилось сюзьме, этот необычный на вкус десерт он всегда с удовольствием ел, когда приезжал по рабочей надобности в нагайбакские сёла.

Хозяйка, увидев, что Савелию Петровичу понравилось это блюдо, решила затем дать ему с собой в качестве гостинца.

Пообедав, Савелий Петрович занялся составлением отчёта о проделанной работе.

Господину Полицмейстеру

Уездного полицейского управления

От следователя Сыскного отдела

Коробкова Савелия Петровича.

Коробков на минуту задумался. Такие документы он составлял десятками за год. Мелких происшествий в его уезде было множество. То карманники обчистят приличных граждан, то пьяный мужик украдёт в кураже у соседки гуся. Но такое страшное преступление, да ещё в казачьем селе, было впервые. Савелий Петрович вздохнул: «Куда катимся, наверное, как батюшка говорит, в геенну огненную… « В его глазах стояли растерзанные тела женщины и малых ребятишек. Он обмакнул перо в чернильницу, и тихонько стряхнув лишние чернила, продолжал аккуратно выводить буквы.

Довожу до Вашего сведения, что по происшествию в посёлке Требия проводится расследование, к коему привлечены казачьи подразделения. Обнаружены тела сначала четверых человек – женщины и троих детей, а затем найдено и тело мужа. Все они убиты единым способом – при помощи рассечения головы топором.

По первоначальной версии предполагалось, что убийца – муж погибших, но затем по обнаружении его тела убитого таким же способом, стало ясно, что убийство произведено другим человеком.

Отложив перо, Савелий Петрович, потянулся. Он и сам понимал, что его отчёт не только смешон, но даже в некоторой степени глуп. Подозревали труп, а он не убийца… Но пока докладывать больше было нечего, никаких версий. Хотя опрошены практически все взрослые жители Требии и Балкан. Даже те, кто в этот день был в отъезде. Особое внимание, конечно, обратили на бывших сидельцев, их «потрясли» по всему уезду, даже в верхнеуральским бродяжкам досталось. Но титанические усилия не принесли никаких результатов.

«Почему же никто не слышал ничего? – рассуждал Савелий Петрович. – Ведь столько убитых… Крику только сколько было… Неужели люди что-то скрывают? Или их кто-то запугал?»

Савелий Петрович встал из-за стола. Нужно было как-то закончить отчёт. Но что писать, если версий пока нет? Может он что-то упустил? Дом Кугеневых находился в середине одной из улиц, что располагалась на краю села, на берегу реки. От огорода можно было спуститься к речке.

Он снял сюртук, хотел по привычке повесить на спинку стула, но обнаружил, что сидит на табурете. В доме стульев не было, только добротно сколоченные сосновые табуретки около такого же добротного стола, накрытого домотканой скатертью. Осмотрев стены, нашёл гвоздик, на него и накинул на петельку сюртук. В раздумье снова походил по комнате. В окне виднелись любопытные ребятишки, пялившиеся через забор. Не часто в село приезжали такие высокие гости, которых жители с уважением звали «туре» – начальник. Все казаки и бабы с уважением – с поклоном – здоровались со следователем, а ребятня носилась за ним по пятам, путаясь под ногами и мешая работе. Как не отгонял ребятишек Акоп, они всё равно умудрялись снова приблизиться и, ковыряясь в носу, слушать их разговоры. Впрочем, ребятня мало что понимала в разговорах, так как русский язык из этих нагайбакских пострелят мало кто знал. Дома, в семьях, было принято говорить на родном языке.

«Может, зады недостаточно хорошо осмотрели? – продолжать рассуждать Коробков. – Ведь преступник мог оттуда подойти незаметно. Ведь вряд ли он по улице шёл. Так бы его точно кто-то видел. А с огородов прямо во двор можно попасть через сараи».

Он решил ещё раз осмотреть двор и постройки у Кугеневых, а потом уж докончить написание отчёта. Может хоть что-то прояснится. Открыв окно, крикнул Акопу, который о чем-то разговаривал с соседской вдовушкой, чтобы тот запрягал лошадь.

Акоп, который хотел после сытного обеда отдохнуть на прохладном сеновале с соседской вдовушкой, только вздохнул и, подмигнув вдовушке, пошёл в сарай за лошадью.

5. Май 1911 года. Балканы.

Управляющий Балканского прииска Нижип Каримов, выслушав распоряжения хозяина, пошёл осматривать шахту. В последнее время выход золота в добываемой из шахты массе стал увеличиваться. Всё это говорило о том, что в какой-то из веток шахты приближается хорошая золотоносная жила. Рамеев велел управляющему строго следить за работой людей. Штейгеры, спускаясь в шахту, постоянно осматривали все закоулки. Это вызывало недовольство людей. Но Рамеев знал, что чуть не уследишь, и эти пройдохи успеют спрятать найденные крупицы золота, самородки, а то и умолчать о золотоносной жиле.

Худосочный Мажит спустился в шахту впервые. Он пришёл на прииски из Троицкого медресе, где осваивал духовные науки. Шакирд решил подработать летом, чтобы были деньги на продолжение учёбы. Вместе с другим шакирдом Раисом они пешком пришли из Троицка, надеясь, что уж там, где добывается золото, всегда можно заработать.

Мажит и Раис дружили с тех пор, как познакомились на учёбе в медресе. Худосочный и высокий Мажит резко контрастировал с коренастым, чуть полноваты Раисом. Друзья всегда были неразлучны, поэтому и на заработки решили пойти вместе. Путь до Балкан был долгим, тем более, что преодолевать его пришлось пешком. Спали в стогах сена, кормились тем, что дадут в хлебосольных уральских деревнях.

Только в Балканах им пришлось работать в разных местах. Раиса направили на работу к вашгерде у реки, а Мажита определили помощником к старику Камилю, который работал в забое одной из шахт. И сейчас, спустившись вместе с другими работниками в шахту, Мажит дрожал не столько от холода, сколько от страха. Тонны земли над головой приводили его в ужас. Мажиту всё казалось, что сейчас всё рухнет, и он навеки останется похоронен здесь, под землёй.

– Ну что, освоился? – шутили рабочие шахты, когда он с ведром, наполненным надолбленными камнями, пробирался по узким разветвлениям забоев. Постоянно стукаясь головой о брёвна, которые подпирали потолок, он, ориентируясь на слабый свет факелов, иногда наощупь, двигался к выходу из шахты. Эта шахта имела горизонтальный выход, постепенно углубляясь всё ниже. Были и такие, что шли вниз вертикально. В такие шахты людей спускали на воротке, им же и поднимали наверх породу. Всего на Балканских приисках было несколько шахт, некоторые уже перестали разрабатывать, забросив, в то же время рыли разведочные шурфы в окрестностях, пытаясь определись золотоносность породы.

5
{"b":"799805","o":1}