Посреди моря-окияна стоит бел-горюч Алатырь камень. Стоит незыблемо, непоколебимо веками и тысячелетиями. Издревле так повелось, что Перуновы создания, Мореновы твари и все, видимые и невидимые, сокрытые в Нави и гуляющие средь людей, ужасные и прячущие облик под мороком, кланялись святыне своей и оберегали её.

Никто и не подозревал, что влюбленная русалка запустит череду событий, из-за которых трещина расколет Алатырь камень от самой вершины до основания, и под угрозой гибели окажется весь волшебный мир. И сойдутся оборотни и крылатые змеи, водяницы и ведьмы, полуночница да полуденница, чтобы решить судьбу тайного мира. Жить ему иль умереть.

Все знают, что два облика есть у русалок — навья личина, которая истинная, и вторая человеческая, надеваемая в люди, на выход.

— Помпасы свои пообтянут и ходют тут. Проститутьки. — прокаркала бабка и грузно бухнулась на скамейку. — Неча на автобусах ездить с честными-то людьми.

Настя вздрогнула и подтянула короткие шортики. Зря она их надела. Нужно было в длинной юбке, как обычно. И косу не следовало распускать. Смотрят, обсуждают, осуждают.

Хотя белой вороной негоже выделяться в городе, даже таком захолустном, как Сервуга. «Адаптация — наше всё, — говорил дед Потап, отвешивая лещей нерадивым ученикам. — Выбери себе человека или двух и копируй: и походку, и повадки, и внешность. Чтоб от живых не отличить».

Она и копировала. Маечка выше пупка с колечком пирсинга, кеды от Макс Мара, макияж, маникюр и презрительный взгляд, как у соседки из квартиры напротив.

Фух, наконец-то восемнадцатый подъехал, а то спина скоро задымится от косых взглядов. Девушка пропустила всех и последней забралась в автобус с синими полосками на боках, удобно устроившись на задней площадке. Мельком оглядела попутчиков, отметила смазливого парня около кабины водителя, и ещё одного, сидящего лицом к ней. Хотя сидящий выглядит слишком измученным, такой не подойдёт.

Автобус медленно плёлся по маршруту, изрыгая смрад и шум, как от целого римского легиона. Звуки были настолько привычными, что успокаивали и убаюкивали своей обыденностью. Настя расслабилась и прикрыла глаза.

А хорошо-то как покачивается будто на воде лежишь. А на пределе слышимости что-то скрипит в механических недрах.

Можно подумать, что плывёшь ты на лодке посреди озера, а вокруг парной, нагретый воздух, мошкара вьётся и всё родное, деревенское, простое. Такой же тихий летний вечер, как и сейчас. Затягивает, заманивает. И доверчиво тянешься вниз, к воде, за кувшинкой. Теряешь равновесие. Летишь, и холод снаружи и жар внутри, ни верха, ни низа, темень непроглядная вокруг. И цепенеешь. И страха нет, только великая усталость. Не бороться, отпустить. Не жить.

— Волосья-то свои подбери, размахалась тут.

Девушка дёрнулась и очнулась. Ещё одна вредная бабка недовольно зыркала на неё снизу вверх. И что к ней прижалась? Места полно в транспорте, предпоследний рейс идёт, почти пустой.

Спорить и ругаться не было смысла, такие люди — как пиявки, вцепятся и сосут радость через слова. Девушка спокойно отошла в сторону, но волосы на всякий случай перекинула вперёд. Пряди заструились, заискрились, мягко скатываясь по груди к талии и ниже, до самых бёдер. Пора.

Еще раз осмотревшись, Настя выбрала смазливого. Он казался бодрым, сильным, да и брюнет к тому же. Брюнеты ей всегда нравились.

Из бирюзовой сумочки было извлечено такого же цвета раскладное зеркальце и направлено на избранника. Так, поймать отражение. Потом провести по стеклу пальцами, чтобы рябь пошла и сменилась на… Боги водяные, что опять? Мысли парнишки занимала штампованная блондинка с формами снеговика и коровьими ресницами. Что ж они все о таких мечтают?

Настя сокрушённо вздохнула и зашептала.

— На море-океане, на острове Буяне.

Намеченная жертва беспокойно заёрзала.

— Стоит бел-горюч Алатырь камень.

Теперь перевести зеркало на себя.

— Ручьи кипучие, ключи могучие.

Её отражение постепенно менялось: глаза тускнели, лицо темнело и трескалось, вспучивалось буграми.

— С хрупких плечей, с ясных очей, с алых кровей.

Кожа осыпалась с лёгким шелестом, явив миру новый облик кукольной блондинки с губами-бантиками. Точь-в-точь, как в видении смазливого паренька.

— Слова мои крепче камня, быстрее водицы, ярче зари-заряницы.

Готово. Настя убрала волшебную вещицу, слегка взъерошила волосы, посильнее оголила животик и изобразила приветливую улыбку. Теперь она во всеоружии.

Окружающие оставались совершенно спокойными: для них девушка ничуть не изменилась — как зашла в автобус, такая и стоит. Не зря она в совершенстве освоила отвод глаз. Только избранник увидит её новый блондинистый облик.

Настя продефилировала к передней площадке, там резко развернулась, схватившись за поручень, сделала вид, что падает. Белая грива взлетела и шлёпнула смазливого брюнета по щеке.

Парень раздраженно вскинулся, но сразу осёкся, разглядев кто залепил ему пощёчину волосами.

— Привет. Меня Вячеслав зовут. А что такая красивая девушка здесь делает?

— Анастасия. Пытаюсь не умереть от скуки.

— А здесь на конечной есть классное заведение.

— Нормальное? — Настя равнодушно зевнула

— Классное вообще! Завалимся?

Русалка заученно флиртовала, когда ощутила колючий взгляд. Исподволь скосила глаза. Бабка, приставшая к её волосам, стоит в метре, уставилась в упор. Неужели видит сквозь морок?! Нечистая она, что ли? Девушка незаметно потянула носом. Да нет, человеческим духом пахнет. Обычная бабка. Может ненормальная какая.

На всякий случай Настя спряталась за смазливого, доверчиво положив голову ему на плечо. Вячеслав не растерялся — обвил её талию и крепко прижал к себе. Сейчас они выглядели юной влюбленной парочкой для всех, кроме Тамары Ивановны, которая ясно различала заклятье смены личины.

Тамара запомнила эту наглую девочку, но решила заняться ей позже. Неотложные дела ждали её этой ночью на городском кладбище. И пусть внешностью пигалица перекинуться может, а вот голос у неё не меняется. Тонкий и прозрачный как ручей. Такой не спутаешь.

Настя с брюнетом вышли вместе у ночного клуба «Сахар». Сегодня Славка готов был глубоко залезть в свой кошелёк, чтобы произвести впечатление. Он хоть и ездил на общественном транспорте, но кое-какие сбережения у него имелись. А тут такая красотка, очень ему понравилась. Наверняка нетяжёлого поведения, судя по одежде и выкрутасам в автобусе. Ну ничего — он заставит её свернуть с кривой дорожки, а затем сделает предложение. А уж способ обеспечить их будущую семью найдёт.

Славка гордо подвёл девушку ко входу, рядом с которым тусовались сливки Сервуги. Но тут, как по волшебству, на дороге нарисовался массивный охранник с косящим глазом. Глаз хитро прищурился, отчего вся нижняя часть лица скривилась, сверкнув золотым зубом справа. Рожа выглядела донельзя бандитской и прохиндейской.

— Девушка проходит, а парниша — нет. Фейс-контроль, ребята, звиняйте.

— Давай отойдём на пару минут, есть аргумент, — Славка потёр пальцы, изображая денежные купюры.

— Аргумент свой знаешь куда засунь, мы тут люди честные, — возмутился косой глаз.

Второй глаз, то есть, второй охранник появился из-за спины первого, взял Славку за шкирку и оттащил в сторону, как кутёнка. Парень рванулся обратно с угрозами натянуть глаз на места не столь далёкие, но силы были явно не равны.

Настя ткнула охранника в грудь и тихо зашипела.

— Пропусти, собачья морда, а то хуже будет. Войны хочешь, перевёртыш? Так я Марусе и передам. — Да ладно, ладно. Пошутил я просто. Пусть проходит. С вашим племенем нам ссориться не с руки. — И внутрь сегодня не заходите, — строго добавила девушка.

Косой глаз злобно сверкнул и продемонстрировал все четыре золотых клыка.

— Опять чаровать будете? Русалья неделя сейчас что ли?