Кэтрин не нашлась, что ответить. Похоже, все было решено за нее. Если мать вцепилась в представившуюся возможность, отговорить её не смог бы никто. Кэтрин оставалось только молиться, чтобы противоположная сторона смогла уберечь её от нежеланного брака, убедив мать.
Карета выехала за пределы города, плавно покачиваясь. Кэтрин смотрела в окно на стремительно меняющуюся погоду. От солнечного неба, раскинувшегося над столицей, она двигалась навстречу грозовым тучам, застилавшим плотным покрывалом небосвод на её пути. У нее не было с собой денег, не было еды и воды. Все её вещи остались в арендованных комнатах. Она не знала, куда едет и как долго будет в дороге. Не было даже минуты, чтобы проститься с матерью и сестрой.
Последние слова маркиза бились в голове набатом. Он выместил свою злобу на ней, отослав подальше. Но даже при жизни, проведенной в сельской глуши, она знала, что леди не ссылают подобным образом. Это не только попытка удалить её от всех, но и показательная казнь. Леди, отосланная без гроша неизвестно куда.
Она все же проглотила ком в голе и сцепила трясущиеся руки в замок. Она не должна терять голову и поддаваться истерике, только не сейчас.
Кэтрин несколько раз проваливалась в беспокойный сон, но вскоре тело начало ныть от неудобной позы и постоянной тряски. Когда карета замедлила ход, а вскоре остановилась, она вышла из экипажа, ощущая тянущую боль в ногах. Никто не подал ей руки, а возница о чем—то договаривался с вышедшим из постоялого двора человеком. Кэтрин переступила с ноги на ногу, желая как можно скорее оказаться в комнате и воспользоваться удобствами. Естественная потребность в еде и отдыхе вытеснила переживания на второй план.
Кэтрин проводили наверх в маленькую комнату под чердаком, в которой даже не было стола, только узкая кровать с жестким матрасом. Ей отчетливо давали понять, как именно будет жить леди Синклер. Молоденькая девушка, казавшаяся ее ровесницей, держала почти догоревшую свечу в руках и уже собиралась уйти, когда Кэтрин остановила её.
– Постойте! – окликнула она служанку.
– Да, мисс?
– Принесите бумагу и перо с чернилами.
– Слугам велено не разговаривать с Вами и не давать ничего, кроме еды и питья, – покачала головой молоденькая служанка и снова повернулась, чтобы уйти.
– Пожалуйста, – взмолилась Кэтрин, не зная, как убедить девушку. – Меня выдали замуж против воли, – она порывисто шагнула к служанке, схватив её за руку и думая, как еще можно её убедить. Вряд ли ту разжалобит истинный мотив, а другой возможности у нее может не оказаться. – Я должна попрощаться с возлюбленным. Помогите мне.
У служанки округлились глаза и она тихо охнула.
– Все дело в деньгах, – скрепя сердце, продолжила Кэтрин. – Он не достаточно богат и мои родные отказали ему, выбрав мне богатого мужа.
– Тогда почему вас поместили в самую дешевую комнату? – все же недоверчиво спросила служанка.
– Муж узнал о том, что мы хотели сбежать и так наказал меня. – Кэтрин опустила глаза. Из-за лжи сердце стучало где-то в горле, а щеки вспыхнули ярким румянцем. Она никогда не врала, но чувствовала себя обязанной написать матери. Сейчас у нее уже не было сомнений, что муж приведет в исполнение свою угрозу и может лишить её денег. А как и где ей придется жить, она еще не знала.
– Бедная миссис.
Упоминать о титуле и тем более поправлять девушку Кэтрин не посмела.
– У меня есть только это, – она поспешно сняла довольно простенькие, но изящные серьги и вложила их в руку собеседницы.
Она отметила, как загорелись глаза служанки при виде украшений. Слезливая история вкупе с украшениями, которые она вряд ли могла себе позволить, сделали свое дело. Девушка кивнула и пообещала вернуться. Кэтрин облегченно выдохнула и поспешила воспользоваться стареньким ночным горшком, что стоял у постели.
Она скинула легкий жакет, стянула перчатки и успела расстегнуть пуговицы на спине, когда вернулась служанка с подносом. Кусок вареной баранины, пара картофелин, морковь и кусок хлеба. Кувшин кислого пива. Вот и весь ужин маркизы. Несмотря на тянущую боль в животе, требующую удовлетворения голода, она дождалась, когда девушка достанет из кармана немного помятый лист почтовой бумаги и маленькую чернильницу с пером.
Кэтрин положила бумагу на поднос и написала несколько быстрых строк, уверяющих, что с ней все в порядке. Она не сомневалась, что письмо могут прочитать другие и что существует возможность того, что служанка отнесет его прямиком тому человеку, которому было велено доставить её в новый дом, но отступить не пожелала.
– Мне нечем его запечатать, – разочарованно пробормотала Кэтрин, когда сложила бумагу и написала адрес своего прежнего дома.
– Это могут сделать на почте.
Кэтрин повертела в пальцах сложенное письмо, глядя, как при пламени свечи высыхают чернила, теряя влажный блеск и становясь матовыми. Возможно, эта бумага окажется через пару минут на помойке.
– Вы сделали для меня больше, чем кто-либо, – улыбнулась Кэтрин, не будучи до конца уверенной в девчонке.
– Я рада помочь, – улыбнулась та и ушла, оставив Кэтрин одну. Свеча, оставленная ей, слабо замерцала и девушке пришлось поторопиться, чтобы съесть простой и не особенно вкусный ужин. Но она была так голодна, что проглотила его, едва ли чувствуя вкус. Ей не дали сменного платья и никак не дали понять, сколько же они будут в пути. Поэтому она заботливо повесила светлое платье на спинку кровати, туда же последовал корсет и чулки. Она расплела прическу и копна каштановых волос упала тяжелой массой на спину и плечи. Немного распутав волосы пальцами, она забралась в постель и задула свечу.
В кромешной темноте Кэтрин лежала и смотрела в потолок, чувствуя лишь пустоту. Такую же глубокую и темную, как окутывающий её мрак. Наверно, она потратила весь жизненный запас слез, потому что их уже не было. Да и жалости к себе она тоже больше не испытывала. Вздохнув и перевернувшись на жесткой постели на бок, Кэтрин положила руку под голову и задумалась. Самое страшное, то, чего она желала избежать всеми силами, свершилось. Значит, ей уже не из—за чего убиваться. В шестнадцать лет она замужняя дама, которой предстоит жить вдали от общества и не придется исполнять роль маркизы, принимая гостей и устраивая обеды. И ей не нужно будет видеться и тем более беседовать с капризным мальчишкой, который не пожелал даже поговорить с ней, когда приходил к матери требовать отступиться от идеи брака.
Кэтрин вздохнула и слабо улыбнулась в темноте. Похоже, для нее это наилучший расклад, на который она могла надеяться. Состоять в браке и при этом вести самостоятельную жизнь. Внутри что-то пыталось протестовать, напоминая, что они с Майклом могли разговаривать вполне свободно. А стоило вспомнить его лицо, внутри что-то вздрагивало, но Кэтрин запретила себе думать о муже. Их пути разошлись и это оказалось к лучшему. Пусть так, а не жить бок о бок, видя, как он её призирает и самой погрязать в том же чувстве. Успокоив себя подобными мыслями, она уснула.
Следующий день не отличался от предыдущего, только ей дали в дорогу еду и делали пару остановок. Кэтрин оставила корсет еще после первой остановки на ночлег. Безумно неприлично и никто не мог её упрекнуть за это. Но все же неделя в пути взяла свое. Когда вечером восьмого дня они остановились, Кэтрин, которая уже давно перестала смотреть в окно, приготовилась увидеть очередной унылый двор постоялого дома. Она самостоятельно выбралась из кареты и с удивлением осмотрелась. Вместо привычного грязного двора она оказалась посреди утопающего в зелени сада, прилегающего к двухэтажному дому. Возница все также молча снял сундучок с подставки и сунул его в руки Кэтрин.
– Ваш новый дом, – грубо сказал он, развернул под уздцы повозку и поехал прочь. Кэтрин не смогла вымолвить ни слова. Она молча стояла, в бесповоротно испорченном платье, с грязными, затянутыми в узел волосами и прижимала к себе довольно легкую поклажу. Она смотрела вслед карете, пока та не скрылась из виду и только тогда на одеревеневших ногах обернулась. То, что сначала показалось зеленым садом, при дальнейшем рассмотрении оказалось запущенной подъездной аллеей, на которой от заросшей травы не было видно камней. Окна дома увил плющ, перебравшись даже на крышу. Не зная, что же её ждет, она подошла к двери и чувствуя себя последней дурой, постучала. Никто не ответил. Тогда она попробовала открыть дверь, но та не поддалось. Кэтрин обошла довольно небольшой дом кругом и попробовала попасть внутрь через дверь для слуг, но исход был точно таким же.
