Но вовремя остановился. Приехал-то я не за этим. Пройдя мимо большого административного здания, через метров пятьсот наткнулся на кучи шпал и горы «костылей», аккуратно уложенные стеллажи рельсов, два подъемных крана и двухэтажное здание, в котором мне надо было найти Бориса Игнатьевича, начальника ремонтного хозяйства. Поднявшись на первый этаж, я прошел его почти насквозь, читая таблички на дверях. И вот увидел то, что мне надо. Скрипнув дверью, я вошел в «кабинет антиквариата». Старинный шкаф, массивная стенка с полками, сейф со старой гравированной ручкой и гнездом для ключа, потертые полы. Даже люстра на потолке была как будто из другой эпохи. Столу, за которым сидел начальник ремонтников, было лет, наверное, пятьдесят, не меньше.

Сам Борис Игнатьевич был человеком преклонных лет. На спинке его кресла висел пиджак с погонами, а фуражка лежала возле телефона и была повернута кокардой ко мне.

Хозяин кабинета протер от пота лоб и шею большим носовым платком.

– Борис Игнатьевич, – представился он и указал рукой на стул, – присаживайтесь. Только можно вкратце? Десять минут – и я на планерку.

– Здравствуйте, – обратился я. – Слышал, что вам надо срочно сделать сложные участки, – блефовать, так с музыкой: – Нас пять человек, и мы хотели бы у вас поработать.

Начальник ремонтного хозяйства нервно заерзал в кресле и начал барабанить пальцами по столу:

– Ну а почему, собственно, я должен вас брать на эту работу, молодой человек? Есть у вас специальное образование? Диплом, корочка, повышение квалификации?.. Любой документ, который подтверждает, что вы компетентны в этом вопросе.

– Мне кажется, что для замены шпал не нужно иметь профильное образование, – я понимал, что Борис Игнатьевич просто ломал комедию. Это была проверка на вшивость. – Я уверяю вас – мы знаем свою работу. У нас есть опыт замены шпал. А если вы не верите, свои навыки я могу продемонстрировать хоть сейчас. Бесплатно поменяю три шпалы.

– Необязательно, – покраснел Борис Игнатьевич. Он не любил проигрывать, но чувствовал, что сдает свои позиции. – В районе мясокомбината есть большой участок под замену шпал. Его надо сделать качественно и быстро – в течение двух-трех месяцев. Поймите, это очень ответственный участок, и я не могу доверить пусть даже такую несложную работу первому встречному. Все, вы меня извините, ухожу. Не люблю опаздывать.

– Подождите, Борис Игнатьевич. Буквально пара минут, – я, находясь на грани отчаяния, остановил начальника ремонтников, который уже направился к двери и не хотел продолжать этот диалог. – Я готов взять на себя ответственность за каждый миллиметр сделанной нами железной дороги. Поверьте, я держу свое слово и хочу все сделать, как полагается.

Начальник ремонтного хозяйства раздраженно кинул портфель на стол, сел в кресло и, сцепив пальцы в замок, с претензией посмотрел на меня:

– Молодой человек, что вы от меня хотите? Я же вам говорю, меня машина ждет. А по поводу «все сделаю», «мамой клянусь» и так далее – это детский лепет!

– Борис Игнатьевич, вы разве не были такими же, как мы? Разве вы не искали заработок, чтобы прокормить свою семью? – выпалил я все свои мысли. – Я не ищу халявы. Знаю, насколько это тяжелая и ответственная работа.

– Ну, хорошо, молодой человек, – раздражение начальника ремонтников как рукой сняло, – я понимаю ваш энтузиазм. Поверьте, мне не жалко для вас работы. Ее здесь на всех студентов Караганды хватит. Тот участок, о котором я говорил, боюсь, до конца лета вы не закроете. А мне нужна одна бригада на весь объем работ, понимаете?

– Мы справимся – не в первый раз уже. Дело нам знакомое, – подытожил я, подкрепив еще одним убеждающим аргументом: – Если вы мне не верите, спросите у начальника «Сортировочной», Геннадия Петровича. Мы у него проводили работы по замене шпал пару лет назад. Он вам расскажет и о скорости, и о качестве нашей работы.

– Геннадий Петрович? – удивленно поднял брови Борис Игнатьевич. – Ну хорошо, спрошу у него сегодня.

– Раз уж вы сейчас спешите, можем завтра подписать договор на объем, оплату и сроки, – я уже понял, что переломил ситуацию, и не собирался отступать. – Там же будет прописана вся моя ответственность. Насчет сроков сразу скажу – мы готовы работать до конца лета.

Хозяин кабинета почесал седую макушку и сделал паузу, пытаясь подобрать слова. Затем еще раз вытер вспотевшую шею носовым платком и снял телефонную трубку, прокрутив два раза указательным пальцем диск телефона:

– Ну, хорошо. Алло, Тома? Сейчас зайдет к тебе парень. Оформи его с бригадой на замену шпал в район мясокомбината. Да. На весь участок. И к завтрашнему дню подготовь договор мне на подпись.

Кинув трубку на свое законное место, Борис Игнатьевич схватил потертый портфель, скрипнувший пару раз старой загрубевшей кожей, и подался к выходу.

Уже в дверях он повернулся ко мне:

– Смотри, не подведи по срокам. И еще… я не преувеличил по поводу работы. Там ее будет действительно много.

– Так и я не один буду, Борис Игнатьевич, – мы вышли из кабинета и попрощались до завтрашнего утра.

М-да… Если бы я не подтолкнул его к разговору – заказа бы не было. И, в отличие от работы на Балхаше, здесь мне было отчего-то спокойнее – мы договорились обо всем заранее.

На следующий день я уже подписывал договор по замене шпал на участке в районе мясокомбината. Я примерно знал эту местность. Мы должны были работать недалеко от Федоровского водохранилища.

В разделе «Оплата услуг» заключенного договора не было и речи об общей стоимости работ. Начальник ремонтного хозяйства поступил грамотно. Там была указана стоимость за погонный метр приведенного в порядок участка железки. Все зависело от того, насколько наша работа будет быстрой и качественной.

Я рассказал это своей «бригаде», и мы в первый же день взяли высокий темп. К нам был прикреплен опытный путевой мастер Михалыч для того, чтобы выдать целевой инструктаж и контролировать весь наш рабочий процесс. Он собрал наши подписи в журнал, рассказал на всякий случай, как вытаскивать костыли, рыхлить щебень и срывать шпалы из «коробки». Но потом, видимо, устал давать указания и, выпустив облако ядовитого дыма от закуренной самокрутки, покинул нас в неизвестном направлении. Он уходил, бурча себе под нос что-то про технику безопасности и про то, как он будет проверять работу вечером, а мы уже начали менять шпалы.

Выяснилось, что основная проблема была в Жаслане и Гене, которого привел Бахыт. Они старались работать наравне с нами, но в первый раз сталкивались с такого рода деятельностью и постоянно тормозили процесс. Мне приходилось все время их поправлять и показывать, как выполнять то или иное действие. Потом я понял, что это бесполезно, и решил оптимизировать работу бригады.

– Показываю один раз, – схватил я массивный путевой гвоздодер и начал поддевать костыли – здоровенные гвозди, вбитые в шпалу, вылетали в разные стороны, – я делаю так. Ты, – указал я на Гену, – в это время с Жасланом рыхлишь щебень вокруг шпалы, затем ее откапываем все вместе. Быстро и оперативно. Я сбиваю противоугон и подкладки, следом меняем шпалу на новую. Внимательно смотрите, что мы будем делать… И не стоим, не смотрим, как другие работают. Если каждый будет участвовать в процессе – сможем шпалы менять, как семечки щелкать. Слаженнее будем работать – больше сделаем.

– И больше заработаем, – подытожил всю мою речь Садык, повязывая свою майку вокруг пояса.

– Садись, пять, – усмехнулся я, и настроение коллектива поднялось. – Погнали!

Работа закипела.

Три часа интенсивных усилий пролетели, как пять минут. Солнце стояло почти в зените. Из-за резкого запаха креозота от шпал было невозможно дышать. Пот заливал глаза и заставлял их слезиться, мышцы гудели от перенапряжения.

– Перерыв, – крикнул я остальным и сделал внушительный глоток воды из бутылки. Ребята последовали моему примеру.

– Фуу-х! Адская работа, – выдавил Бахыт, пытаясь восстановить дыхание, и вытер майкой пот с лица.