– Стой! – закричал Эван.

Но девушка, казалось, не услышала. Орувианцы спохватились, осознав, что мирного решения проблемы не будет и сейчас вовсю махали жезлами, пытаясь зацепить девушку. Та прыгала от одного к другому, нанося короткие удары, вот она выхватила жезл у одного из противников и ударила им другого. Тот забился в конвульсиях, – похоже, жезл был электрическим.

Эван не знал что делать. Он просто стоял и смотрел, как девушка расправляется с орувианцами. “Что с ней не так?” – думал он. Неужели её послали его убить или она пробралась на вечеринку с какой-то другой целью?

Из боковых коридоров высыпал новый отряд орувианцев. Они буквально задавили девушку массой и тут же принялись бить её жезлами. Та упала на пол. Сопротивление было подавлено, но орувианцы продолжали её бить. Эван схватил одного из них за плечо и резко дернул к себе.

– Хватит! – прокричал он, – Прекратите.

Откуда-то сбоку появился жезл и ткнул его в плечо.

Последнее, что Эван почувствовал, были конвульсии его собственного тела.

***

Мрак рассеивался. Эван обнаружил, что лежит на полу и попытался встать. С третьей попытки, у него получилось. Мешали наручники. В голове шумело, и облокотившись на то, что оказалось кроватью, Эван некоторое время приходил в себя. Плечо болело и ощупав его, Эван поморщился, – там был небольшой ожог, видимо от жезла. Его маска куда-то пропала, но костюм с него всё-таки не сняли.

Эван осмотрелся.

Крохотное помещение походило на тюремную камеру без окон и, по видимому, ей и являлось. Унитаз, стол со стулом, кровать, вот и всё, что в ней было; дверь же наружу являла собой классическую железную решётку с вертикальными прутьями. Эван проверил нейролинк. Так и есть, вся связь с внешним миром заблокирована. Подойдя к решётке, Эван схватился за прутья.

– Эй! – крикнул он, – Есть кто-нибудь?!

– Не кричи так. Полицейские ушли, мы одни.

Голос принадлежал девушке, создавшей столько проблем на вечеринке. Похоже, её камера была совсем рядом.

– Ну и что это значит? Нас забрала полиция? Меня то за что?

– Я пробралась на маскарад без приглашения, поэтому меня попытались выставить, я оказала сопротивление. А вот что ты здесь делаешь, мне неизвестно. Ты тоже влез в драку?

Эван порылся в памяти. Да, похоже, он действительно вмешался, и похоже, этого не следовало делать. Впрочем, что сделано, то сделано.

– Помню только, как попытался вмешаться, когда увидел как тебя поджаривает толпа разодетых орувианцев. Похоже, им это не понравилось.

– Всё тело болит. Но засранцам тоже досталось. Они меня запомнят, – девушка говорила буднично, словно обсуждая завтрак или прочитанную книгу.

– Зачем ты дралась? Выставили бы тебя и не было бы проблем. Какой толк от насилия? – Эван действительно не понимал причину такой агрессии.

– Это моё дело. Занимайся своими.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что меня не касаются дела других людей.

– Мои – не касаются.

– Ну хорошо, именно твои может быть и нет. Но я надеялся, ты хотя бы объяснишь в чём дело.

За стеной молчали.

– Хотя бы скажи свое имя, – продолжил гнуть свою линию Эван.

– Меня зовут Мина. А тебя?

– Эван. Приятно познакомиться, Мина.

– Да уж. Приятно, – за стеной раздался смешок.

– Что смешного?

– Просто я рассчитывала потанцевать с самым красивым человеком вечера, а загремела с ним в тюрьму и только сейчас он догадался познакомиться.

Раздался звук открывающейся двери. Перед Эваном появился полицейский.

– Очнулся, – сказал он утвердительно, – Вовремя. Через час твой суд. Ходить можешь? Жалобы есть?

– Мне бы хотелось знать в чем меня обвиняют.

– Узнаешь на суде… – пообещал полицейский и отошел к камере Мины.

Раздался звук отпираемой двери.

– На выход.

– Эван… – начала было Мина.

– Поговорите потом, – оборвал её полицейский.

Они ушли. Прошло около получаса, прежде чем они вернулись. Снова раздался звук открывающейся двери и послышались шаги.

– Входи, – произнес голос полицейского.

Звук закрывающейся двери камеры. Звук удаляющихся шагов.

– Мина?

– Да.

– Что там было?

– Мне назначили пол года трудовых работ.

– А залог?

– Сто пятьдесят тысяч. У меня нет этих денег.

Снова открылась дверь. Послышались шаги. Перед Эваном появился полицейский и открыл дверь камеры.

– На выход.

Эван вышел и направился к выходу. Повернув голову он посмотрел в камеру Мины и впервые увидел её лицо. О да, она была красива. Густая грива волос обрамляла правильный овал лица, спускаясь на узкие плечи. Лазурно-голубые глаза ласково поблескивали из-под широких и густых, но аккуратных бровей, слегка приподнятых словно в удивлении. Похоже, это было их обычное состояние. Слегка вогнутый нос создавал впечатление юности, а губы… Эван успел разглядеть её губы ещё во время маскарада и сейчас лишь удивился – насколько они подходили к лицу, застыв уголками в полуулыбке. Эван дал бы этой девушке около двадцати трех – двадцати пяти лет.

Смотря Эвану прямо в глаза, Мина повернулась им вслед и прядь волос упала с плеча, открыв шею, где Эван заметил небольшой ожог.

Пройдя за полицейским в коридор и следом на улицу, Эван взглянул на восход солнца. Погода была замечательной, легкий ветер ворошил листья на дереве, росшем прямо возле входа в то, что по видимому являлось тюремным блоком временного содержания и откуда Эван с полицейским сейчас шли в соседнее, ничем не примечательное снаружи, одноэтажное здание.

Пройдя его коридорами, отделанными деревянными панелями и каменным полом, Эван очутился в небольшом зале, очевидно предназначенном для суда.

Многочисленные кресла пустовали, но на возвышении за массивным скрывающим ноги столом сидел судья.

Пожилой, лысеющий человек с крупными чертами лица и острыми, неприятными и маленькими глазами, он не производил никакого особенного впечатления. Типичный работник закона.

Полицейский приказал Эвану встать у черты, за несколько метров от судьи.

– Подсудимый двадцать один, семь, дробь два, – произнес полицейский.

– Подсудимый, вы обвиняетесь в препятствовании правосудию и нападении на представителя закона. Вам есть что сказать?

– Я не знал, что ряженые орувианцами люди – представители закона, и пытался лишь остановить излишнюю жестокость, проявленную к заключенной вашими людьми девушке.

– Подсудимый признается виновным. Наказание – две недели трудовых работ или выплата залога в размере двадцати тысяч кредитов. Подсудимый, у вас есть вопросы?

– Как мне выплатить залог? Мой нейролинк заблокирован.

– Вам будет предоставлена такая возможность сразу после этого суда. Ещё что-нибудь?

– Нет, благодарю.

– Суд признается оконченным. Уведите заключённого.

Полицейский выждал, пока Эван повернётся к нему и указал на дверь.

– Когда придём, я разблокирую ваш нейролинк, – произнес он едва они вышли за двери суда.

***

Мина встала с кровати, когда Эвана вернули в камеру.

– Ну как? – спросила она.

– Пустяки, – ответил Эван, – Подожди минутку, я решу кое-что.

Он открыл нейролинк. Связи с внешним миром всё ещё не было, но по умолчанию открылась страница местного суда, предлагая оплатить залог за любого заключённого под стражу этим судом. Страница была полна имён и фамилий, идентификаторов заключённых и сумм залога.

Эван нашел себя и выплатил всю необходимую сумму. Потом он нашел Мину и выплатил её залог тоже.

– Скоро нас освободят, – сказал он наконец.

– Как?! Что ты сделал?! – в голосе Мины звучало искреннее удивление.

– Оплатил залог за нас обоих.

– Господи, Эван. Я никогда не смогу расплатиться с тобой! Зачем?! Зачем ты это сделал?!

– Расскажу, если ты согласишься со мной позавтракать.