Подозрительно. Конечно, Эван знал, что его не оставят в покое. Последние пятнадцать лет прошли в постоянных преследованиях и попытке его раскрыть, его подозревали и продолжают подозревать в принадлежности к святым, сами святые постоянно ошиваются в Институте, под видом тех или иных сотрудников или посетителей, то и дело проверяя его, Эвана, удачу. Эван же научился некоторым трюкам против святых ещё сотни лет назад и мог продемонстрировать им их “воздействие” на его жизнь, так что от подозрений ему до сих пор удавалось отмываться, а может быть святые делали вид, что поддаются его играм… И все же ситуация была безвыходной. Святые уже, конечно, знают о том, что обнаружил Институт. Собираются ли они хоть что-то предпринять? – вот вопрос, который интересовал Эвана.

Двенадцать лет назад, не без помощи Эвана, Институт Времени изобрёл машину времени. Оборудовали две комнаты – одна отвечала за вход во временной тоннель, другая за возврат из него. После тестовых отправок роботов, успешно выполнивших задание и вернувшихся из прошлого, в прошлое отправили Эвана. Эксперимент прошел удачно и Эван стал штатным путешественником во времени. Проблема обнаружилась там, где не ждали. Оказалось невозможным отправить ничего на двенадцать лет в будущее, – так, чтобы оно вернулось. Всё, отправленное так далеко – не возвращалось.

Эваном рисковать не стали.

Началось выяснение ситуации. Сначала в Институте думали об ошибке в программе запуска или технологии, но после уточнения временного интервала пункта назначения, стало ясно, что технология работает нормально и ошибок нет. Робот, вернувшийся из вечера того самого дня, после которого система переставала возвращать, оказался сильно оплавленным, едва функционирующим. Учёным повезло, что он вообще вернулся. Так зародилась теория о том, что в этот день произойдет внезапный апокалипсис. В срочном порядке построили несколько других машин времени – на других заселённых людьми планетах, в других галактиках. Результаты исследований оказались точно такими же – в тот же самый день, в ту же самую минуту, что и на Земле (конечно, с поправкой на инопланетное время) происходило что-то глобальное, уничтожавшее посланных роботов.

Чтобы не сеять панику, Институт Времени оказался немедленно засекречен, а за рассекречивание данных о его работе людей грозились расстреливать без суда, и надо сказать несколько сотрудников Института пропали без вести за эти двенадцать лет, так что, вполне возможно, угрозы были реальными…

Машина нырнула под облака. Институт Времени представлял собой огромный купол, с километр в диаметре, построенный глубоко в лесной глуши, вдали от города.

– Добрый вечер, – произнес Эван, вылезая из машины. Ему навстречу бежала Никс, – один из младших сотрудников отдела Аналитики.

– Эван! Скорее, ты чуть не опоздал!

– Спокойно. До восьми ещё целых семь минут. Успеем, – Эван вытащил из машины небольшую папку и закрыл дверь.

Никс схватила его за плечо и извернувшись, прижалась к спине.

– Ты уже слышал? – проворковала она, – Сегодня будет что-то громкое! Возможно, Бёрнстин и Номов знают, как всем поступить.

– Даже если и так, я не жду от них ничего хорошего, – Эван высвободился от полуобъятий и зашагал к дверям, – Конца света, похоже, не избежать, так что вряд ли их решение, если оно и есть, удовлетворит всех.

Никс ухмыльнулась, и чуть обогнав Эвана повернулась к нему в пол оборота, не сбавляя шага.

– Какой же ты пессимист! – протянула она, – В Институте работают лучшие умы человечества, ты знаешь это не хуже меня. Если и есть решение, оно может быть найдено только здесь.

– Меня больше интересует, куда меня отправят сегодня.

Двери автоматически открылись при их приближении и поглотив их, закрылись обратно.

– Добрый вечер всем! – произнес Бёрнстин, когда Эван и Никс вошли в конференц-зал. Две сотни кресел сегодня были почти полностью заполнены людьми.

Никс проскочила в четвертый ряд и нетерпеливым жестом показала Эвану свободные места, где можно было сесть.

– Как вы знаете, до следующего понедельника осталась неделя, – продолжил Бёрнстин, дождавшись пока новоприбывшие усядутся на места, – Час Икс неминуемо близится и, к сожалению, у меня нет хороших новостей. Буду с вами откровенен – мы не знаем, как преодолеть обнаруженный барьер. Поэтому, правительством, после консультации со мной и моим коллегой Владимиром Номовым, было решено открыть ворота в прошлое и отправить всех, кого возможно, жить туда. В прошлом, мы сможем продолжить наши исследования. Скажу больше, инструменты, технологии и первая группа специалистов, – сто десять тысяч человек из разных сфер деятельности, – уже ушли за прошедшие пол года в 2113-й год, где они строят новый Институт Времени. Мы заключили договор с правительством прошлого, так что они получат наши технологии и знания, а мы – убежище для продолжения исследований. Что я хочу добавить… Это не очень хорошая новость, но переместить всё население Земли и других планет мы не в состоянии, думаю вы и сами это понимаете. Всё, что мы можем, это отправить наш персонал с семьями, а также группы, одобренные правительством. Остаётся семь дней, за эти семь дней мы можем отправить до пяти тысяч человек. Последние пятьсот, которые уйдут – сотрудники нашего института. Я уйду последним. Также спешу сообщить вам, что любой из вас волен отказаться от перемещения в прошлое, по любым причинам. Ваш вклад не будет забыт и мы откроем мемориальную доску с вашими именами в прошлом, чтобы люди помнили о тех, кто пожертвовал собой ради будущего всей науки. Мы оставляем всё оборудование включенным и настроенным, с инструкциями по использованию, так что если кто-то переживет предполагаемый конец света – он сможет отправить весть об этом нам в прошлое. Однако, спешу вас предупредить – вероятность вашего выживания после восьми часов двадцати минут вечера понедельника – опасно мала. Можете задать ваши вопросы, если они есть…

Сказать, что объявление вызвало бурю эмоций – значит преступно преуменьшить. Зал буквально взорвался вопросами. Повскакивали все, – от настройщиц темпоральных капсул до сотрудников отдела парадоксов времени.

Эван молча сидел и слушал. Естественно, он не отправится ни в какое прошлое, он должен увидеть конец лично, если тот будет. Если. Он. Произойдет.

Что случится с ним, если он погибнет от конца света?

Что случится со святыми?

Что случится со Всем Этим?

Дождавшись, пока ураган вопросов стихнет, Эван поднялся.

– Скажите, что будет с моей работой? Я отправляюсь на задание сегодня?

Солон Бёрнстин повернулся к Эвану.

– Нет, Эван. Ваша работа здесь окончена. По крайней мере в этом времени, – Бёрнстин помолчал, – Позвольте спросить вас, Эван. Вы отправляетесь с нами?

– Нет, – Эван сел.

Легкий перешёпот по сиденьям подсказал Эвану, что его решение вызвало резонанс среди коллег.

– Ну что же. Это ваше решение. Но если вы передумаете, мы будем вас ждать. Человек ваших навыков пригодился бы нам в прошлом.

Бёрнстин повернулся к другому сотруднику, у которого также имелся вопрос.

– Ты что?! – спросила Никс с тревогой в голосе, – С ума сошел, Эван?! Зачем оставаться?!

Дальнейшее Эвана не интересовало. Он не может работать. Значит у него нет доступа к камере времени. Значит он не может отправиться в прошлое и проверить Общество Звездочётов и Сиану.

Было ли это теперь важным? Теперь, когда Эван твёрдо знал, что остаётся до конца, каким бы он ни был…

Эван поднялся.

– Эй, ты куда? – Никс смотрела на него вопросительно и встревоженно.

– Есть дела, – уклончиво ответил Эван и пока она не продолжила его допрашивать, стремительно зашагал прочь из конференц-зала.

***

Какое-то время Эван просто сидел в машине, слушая как дождь стучит по крыше, наблюдая как капли текут по ветровому стеклу. Пришло сообщение от Никс, в котором она просила Эвана передумать и отправиться со всеми в прошлое. Прочтя его, Эван открыл в нейролинке карту и поискал аренду маскарадных костюмов. Может быть в этом уже не было смысла, но Эвану хотелось узнать – чего от него хотели Сиана и это так называемое Общество Звездочётов. Если это ловушка святых, пытающихся выйти на контакт, то пусть так и будет. Быть может, они раскроют свои намерения. Однажды они пристроили очередного святого работать в Институт Времени и тот оказался крепким орешком, – у Эвана ушло долгих два года, чтобы избавиться от него без последствий для себя и Института… Тот едва не устроил скандал, когда было объявлено о его увольнении…