— Ты приехал. — Цепляюсь за мужские плечи, как за спасательный круг. Всем телом льну к Денису, вжимаюсь в него.

— Конечно, я приехал. Как иначе-то?

Я растворяюсь в мужчине. Как сливочное масло на сковороде. Больше не слышу посторонних шагов, не думаю о разгневанном отце или о своем побеге. Все мысли только о нем. О том, что желанный мужчина рядом.

Уже сидя в салоне такси замечаю, что Денис одет в обычные серые домашние штаны, на плечах не застегнута короткая осенняя куртка, которую он накинул поверх тонкой футболки.

Одним предложением я вырвала мужчину поздним вечером из дома. А он без возражений, просто взял и приехал за мной.

На глазах наворачиваются слезы счастья.

Ведь это то самое? Это то самое чувство, о котором слагают легенды, песни и статусы в социальных сетях? Если взрослый мужчина бросает все свои дела и приезжает к тебе после одного звонка, то это значит — любовь, правда?

Всю поездку не могу отлепить себя от Дениса. Я как коала повисла на его плече и кайфую. С ним так спокойно и хорошо. Просто сидишь, уткнувшись щекой в его шею и смотришь на огни ночного города.

Наши пальцы переплетены воедино. Мы изредка переглядываемся и улыбаемся. Сильные объятия Титова позволяют мне почувствовать внутреннюю уверенность в том, все в этой жизни можно пережить.

— Почему ты сомневаешься в отце? — Денис перебирает пальцами мои волосы. Мы лежим на его кровати. В комнате царит полумрак. Волнительные мурашки бегут по коже от мужских прикосновений. Я едва сдерживаюсь, чтобы не замурлыкать как кошечка. — Ты сама говоришь, он тебя очень сильно любит. И свою любовь не раз доказывал как словами, так и действиями.

— Я не знаю. В голове то и дело всплывает клятва, которую он дал матери в больнице. Я слышала, как он обещал ей любить ее вечно. А теперь получается, что…

— Мне кажется, твой отец и сам не знал, как все будет потом. Думаю, ему казалось, что счастливая жизнь закончится вместе с последним вздохом жены. В тот момент он был раздавлен. Взрослому человеку, как и ребенку, совсем непросто принять тот факт, что вот-вот на твоих глазах умрет любимый человек, а ты остаешься жить. Папа твой не мог просто запереться в комнате и поплакать. Ему необходимо было быть сильным за двоих. Представь только: на душе взрослого мужчины воют волки и пылает огонь, а он должен все равно улыбаться, так как на него каждый день смотрят синие и печальные глаза родной дочери.

— Это, наверное, было адским временем для папы. Особенно если вспомнить что в тот момент творила я каждый день.

Понятия не имею в котором часу мы закончили болтать с Денисом. Я просто в один момент закрыла глаза и проспала без сновидений до самого звонка будильника.

Влада

— Мама дорогая! — вскакиваю я с мягкой постели, едва взглянув на дату в мобильном телефоне.

Ноги путаются в одеяле. Каким-то чудом удается сгруппироваться и выставить руки вперед. Было бы весело сейчас спросонья разбить нос и предстать в таком виде перед Титовым.

Не сразу нахожу, куда вчера я дела сумку, с которой приехала к Денису. Замечаю пропажу под свалившимся на пол одеялом, быстро достаю оттуда запасные вещи. Со скоростью света надеваю на себя джинсы и меняю футболку, в которой спала эту ночь, на вязаный желтый свитер.

Мне надо как можно скорее попасть домой.

Снимаю с запястья резинку-пружинку и завязываю волосы в лохматый пучок. Нет дополнительного времени на наведение марафета. Вообще ни на что нет времени.

Где была моя голова, когда вчера оставляла отцу записку, что сбежала рано утром на работу? Сегодня ведь суббота. У меня официальный выходной каждую субботу и воскресенье.

Толкаю мобильный телефон в узкий карман джинсов, закидываю абы как вчерашние вещи обратно в сумку и иду на поиски Дениса.

Благо в его квартире не слишком мудреная планировка, и мне не приходится битый час блуждать по мужским апартаментам.

— Доброе утро! — говорю я, найдя босса по шуму, доносящемуся из кухни.

— Доброе утро! — слышу я в ответ. — Садись за стол, завтрак уже готов.

Аромат бекона заставляет меня оторваться от экрана мобильного телефона, где я уже открыла приложение для вызова такси. Сглатываю резко собравшуюся слюну во рту.

— Мать моя женщина! Да чтоб я на месте провалилась, — произношу я шепотом одними губами.

— Что ты говоришь, Влада? Повтори, я не расслышал.

Мужчина стоит посреди кухни со сковородой в руках. Его улыбка ослепляет все вокруг. Денис бодр, весел и максимально расслаблен.

— Эм, я…ммм…, — я стою с глупым выражением лица и облизываю пересохшие губы. — Эм, мне надо ехать… Куда-то ехать… Точно. Мне надо ухать домой. Срочно! Прости.

Мои щеки горят огнем. Слова на языке путаются. В животе растет возбуждение. В голове, кажется, летают кучерявые младенцы с луком и стрелами и поют в унисон сладкое «у-ля-ля».

Мне надо думать, что дома назревает грандиозный скандал, но я как дурочка таращусь на босса. Мужчина спокойно разгуливает по собственной кухне в одних спортивных штанах с оголенным торсом. Я неотрывно слежу глазами за движением каждой мышцы на его теле. Мои мысли бегают в хаотичном порядке и никак не выстроятся друг за другом в правильный ряд.

В реальности тело Дениса выглядит еще круче, чем на том селфи, которое однажды он прислал мне из спортзала.

— Уже? Но на часах только восемь утра.

Мужчина сводит брови к переносице и вопросительно смотрит на меня. Его пресс, плечи, шея напрягаются, рельеф натренированного тела становится еще выразительнее.

Внезапно рогатые чёртики вытесняют милых ангелочков в подгузниках из моей головы и начинают с придыханием шептать на ухо, что мне стоит остаться рядом с Титовым. Соблазняют меня красочными картинками того, как я неспешно завтракаю вместе с привлекательным мужчиной, а затем лично провожу тактильную ревизию шести прокаченных квадратиков пресса на его животе.

Через силу опускаю веки и считаю до пяти, глядя в потухший экран телефона.

На папу забивать нельзя. Отец важнее этого идеального пресса. Тем более нельзя так нагло врать папе. Он этого не заслуживает.

Утвердительно киваю сама себе и еще раз прошу ничего непонимающего Дениса назвать адрес квартиры.

— Я хочу заказать машину к подъезду, но не знаю какую улицу и дом указывать.

— Куда ты так торопишься, Влада?

— Мне очень надо к папе. Прости.

Безумно горько отказываться от завтрака, который мужчина приготовил лично для меня своими руками, но время безжалостно поджимает. Чем раньше я вернусь домой, тем меньше шансов, что там меня ожидает грандиозный скандал.

Титов, конечно же, пытается выяснить, что произошло. Я обещаю рассказать все ему чуть позже. Целую в губы и поспешно прощаюсь.

Понимаю, что со стороны мой побег выглядит очень странным. Особенно с учетом того, что именно я вчера просила меня забрать из дома. А теперь сама же спешу туда обратно.

Но правдивый рассказ о моем вчерашнем побеге из родительской квартиры выглядит, как по мне, жалким оправданием. Особенно, если взять во внимание, что мне давно не пятнадцать и я имею право выходить из дома.

Пока еду в такси, мысленно прокручиваю варианты, которые скажу папе, если он спросит почему я ездила на работу в выходной день.

Экстренное совещание на котором бухгалтерия должна присутствовать в полном составе? Горящий отчет в начале текущего месяца? Или банальный субботник?

А-а-а-а. Каждый вариант кажется ужасно глупым, в отличие от горькой правды.

Открыв ключами входную дверь, я осторожно переступаю порог квартиры. Останавливаюсь в прихожей и прислушиваюсь к царящим звукам в помещении.

В уши бьет оглушающая тишина. Дома, судя по всему, никого нет. А так как на моем мобильном телефоне отсутствуют пропущенные звонки, то, кажется, папа и мачеха действительно поверили в то, что я уехала на работу.