Сил совсем нет.

Она знает, что это мальчик.

— Почему он не плачет?! — сорвавшимся голосом произносит она.

Белый халат врача, почему-то, алый. Она едва видит, как он держит его на руках. Слезы режут щеки, она почти ничего не видит, только едва находит в себе силы протянуть вперед руку и набрать в легкие воздуха.

— Дайте его мне, — просит она.

— Мисс, мне жаль.

Грейнджер не слушает.

— Я хочу подержать своего сына.

Доктор делает два небольших шага вперед и, склонившись, опускает на грудь девушки неподвижный кулек. Гермиона едва шевелит пальцами, но открывает крохотное круглое личико младенца.

Я не справилась.

Она целует его закрытые веки.

Шторм за пределами Мэнора становится все сильнее. Порывы ветра ломают молодые деревья. Северус долбит в закрытые двери. На тумбочке догорает свеча. Гермиона не чувствует ног.

Сверкает молния, освещая одиннадцать выбитых под сводом ангелов. Над камином висит картина с так и не законченным лицом.

Он не дышит.

Гермиона поднимает взгляд. Она знает, кто Этот врач такой.

— Оно здесь, — шепчет она.

И затихает, срывая глотку в агонии глубоко внутри, пока сжимает в своих объятиях младенца.

Грейнджер понимает, что кричит в реальности в тот момент, когда ей удается проснуться. Кругом светлая комната, софа с подушками возле окна и пыльная книжная полка в углу. Гермиона рыдает в голос и совершенно не сдерживается, лишь зажимая рот ладонями, чтобы быть тише.

Она не понимает, что означают эти слезы. Осознание или избавление.

Знает только одно.

Она не сумасшедшая, а глаза ангела с картины хозяина дома преследуют ее не просто так.

И все ее прожитые жизни являются тому подтверждением.

========== 13. ==========

Комментарий к 13.

Читать с:**Hans Zimmer - Time**

— Выезжаем через полчаса, — кладет очередную сумку в багажник Люциус. — Драко, сын мой, проверь, чтобы все вещи были собраны, мы из Рима поедем домой, сюда возвращаться уже не будем.

— Хорошо, отец.

Люциус принимает решение ехать в столицу сразу, как понимает, что его сын уже умудрился оставить свой след в этом небольшом городке. Гермиона и Драко придумывают неплохую историю о том, как он получил свои наливающиеся на ребрах синяки, и почему у него разбита губа.

Гермиона сочиняла на ходу, даже толком не помнит, что говорила. Что-то про неудачное падение в воду или самокат, с управлением которого они оба не справились. Как бы то ни было, Люциус доверяет Гермионе целиком и полностью, поэтому принимает неправдоподобную версию за чистую монету.

Однако настаивает на том, что дольше задерживаться не следует, поскольку что-то уж слишком сильно они все притягивают в этом городе неудачи. Драко соглашается. Гермиона тоже. Надеется только, что в Рим они поедут не втроем, и оказывается права.

Багажник автомобиля хозяина дома также открыт; в нем уже уложены две сумки. Идет уже второй день с того момента, как Гермиона в ужасе проснулась с полным осознанием того, зачем она здесь. Она старается выхватить момент, чтобы остаться с Северусом наедине и все ему рассказать. Что она все поняла.

Все осознала.

Что она все вспомнила.

Но сама Судьба словно противится этому.

Гермионе не удается застать его с утра, ближе к обеду Драко тащит ее гулять, а вечером хозяина дома не оказывается на месте. Люциус говорит, что Северус отправился в университет, чтобы решить какие-то вопросы с работой, поскольку завтра у них намечается поездка в город мечты Гермионы.

И девушка старается искренне обрадоваться, прилагает все усилия для этого, но у нее плохо получается. Душа совсем не на месте. Не на месте, потому что Его рядом нет. Она, конечно, старается отвлечься, проводит вечер с Драко, собирая вещи, но это все равно не помогает.

Ей почти физически плохо, когда Его нет рядом.

Грейнджер не может уснуть до глубокой ночи, ходит под окнами, постоянно глядя во двор, но знакомого света фар так и не наблюдает. Выбившись из сил, она ненадолго ложится в постель, подминая под себя подушку, и, забывшись беспокойным сном, просыпается снова раньше всех.

Недолго думая, Гермиона сразу идет в западное крыло дома, потому что ей нужно поговорить с Северусом, и как можно скорее, но…

Дверь спальни хозяина дома оказывается закрыта.

Гермиона жмет на ручку, делает это несколько раз, знает, что он там, чувствует всем своим существом. Северус понимает, что, если откроет ей, Это снова случится. Оно свершится, заберет ее у него любыми способами.

Поэтому он и тянет время.

Выбивает минуты, секунды, мгновения. Хоть что-то.

Знает, что в этот раз Оно свершится иначе.

Потому что ничто не повторяется дважды.

Гермиона стучит в закрытую дверь, прикасается к ней лбом и с дрожью выдыхает. Грейнджер знает, что ей придется снова принять все это. Придется умереть, потому что только такая жизнь ей уготована.

Любить его до самой смерти.

— Грейнджер, идешь?

Драко протягивает ей стакан с кофе и параллельно забрасывает в багажник последнюю сумку. Гермиона взгляда от дверей дома не отрывает. Все так сильно изменилось, все так необратимо, чудовищно поменялось.

Вот почему ей снились в детстве эти странные сны.

Вот почему она всегда чувствовала себя не на своем месте.

Ей бы только услышать от Него, что все это правда. Это расставит все по своим местам.

— Иду, — кивает она.

Расправив на себе хлопковый комбинезон со свободными шортами, Гермиона сжимает в руке стакан с кофе и, поблагодарив Драко, делает пару несмелых шагов вперед. Машин снова две. У нее есть возможность выиграть немного времени.

Хотя бы поговорить.

Он не может избегать ее постоянно.

— Люц, ключи, — появляется на пороге хозяин дома.

Северус делает на ходу небольшой хвост на голове, забрав по бокам темные волосы, и следует к своей машине. Люциус кидает ключи и Северус их ловит правой рукой, не обращая внимания больше ни на кого.

Гермиона прерывисто вздыхает. Она видит теперь намного больше.

Кажется, что реальность становится многогранной, и ей удается увидеть несколько его перевоплощений разных эпох, призрачно следующих друг за другом. Девушка часто моргает и сглатывает комок слез, внезапно появившийся в глотке.

Господи, как же ты живешь со всеми этими воспоминаниями каждую жизнь, любимый?

— Все готовы? — закрывает Люциус багажник.

Он так посвежел, загорел и даже помолодел в некоторой мере. Нарцисса не нарадуется, как отпуск пошел на пользу супругу. Жаль только, что невесткой она после этого отпуска так и не обзаведется. К сожалению, Гермиона может сказать об этом с полной уверенностью.

— Мы снова едем по двое? — интересуется Гермиона.

— Да, думаю так будет лучше, — замечает Люциус.

Гермиона смотрит на хозяина дома, который возится с остатками своего багажа.

— Может, тогда я поеду с мистером профессором? — пожав плечами, предлагает она и скрещивает на груди руки.

Драко хмурится, сжимая в руках ключи от машины.

— Это с чего вдруг, Грейнджер? — не понимает он.

— Думаю, будет целесообразно позволить быть за рулем вне города людям, знающим местность, разве нет?

В груди девушки начинает ломить, когда Северус поднимает взгляд. В нем столько всего. Столько всего, чего она раньше никак не могла разглядеть. Поэтому его глаза такие. В них сосредоточена душа, которая проживает слишком много жизней и не имеет возможности забыть хотя бы одну из них.

Поэтому в этом доме на чердаке, вдали ото всех глаз, стоит картина с так и не законченным лицом, поэтому в этой жизни единственным другом Северуса является Люциус — владелец Мэнора, под сводом которого выбито одиннадцать серых ангелов, которые были созданы Ею.

Именно поэтому на полке под зеркалом в ванной стоят Ее духи.

Оно никогда не даст ему забыть.

— Почему бы вам не поехать вместе с Драко, мисс Грейнджер? — предлагает Северус.

А сам в глаза ей перестать смотреть совсем не может.