— Кто это будет?

Альма поднимает взгляд. Слезы на щеках подруги высохли, Вайлет смотрит на нее осознанно и старается держаться стойко, разузнать о своем будущем чуть больше, несмотря на то, что ей больно. Альма ей дорога, пусть и не в первый раз причиняет боль.

— Я пока не могу сказать тебе, — поднимается она с места.

— Бог мой, Альма, как можно быть, — она задыхается словами, голос срывается на шепот, — такой жестокой?..

Альма останавливается. Ей стоит больших усилий повернуться к подруге. На еще одно бессмысленное извинение бравады не хватает. Вот что бывает, когда привязываешься к людям. Ты становишься уязвимым и слабым, подсаживаясь на иглу одобрения, а обычное сравнение с жестокостью воспринимаешь так, словно получаешь нож в спину, хотя слышишь это не в первый и не в последний раз.

— Скоро будет собрание, — наконец произносит Альма, — и ты все узнаешь. До встречи, Вайлет.

Она уходит из блока и до последнего боится услышать в спину от нее «Прощай, Альма Грей». Едва закрыв за собой дверь, Альма понимает, что этого бы не произошло. Не произошло, потому что это Вайлет. Самый светлый и чистый человек на всем свете.

Альма идет по серым коридорам в сторону своей ячейки совершенно одна. Видимо, все уже разошлись, дело близится к отбою. Свет приглушен. Альма понимает, что за поворотом коридор почти не освещен.

Она старается не обращать на это внимания и обессиленно сжимает в ладони коробок спичек, который случайно прихватывает из цеха. Мыслей слишком много, от некоторых к горлу подкатывает тошнота. Альма надеется, что сможет решить все вопросы, но уверенность покидает ее с каждым новым днем.

Она боится потерять Вайлет, боится обидеть Сейна, и тревога, появляющаяся из ниоткуда с завидной постоянностью, снова стоит комом у нее в глотке. Где-то в темноте слышится незнакомый звук.

Альма останавливается и прислушивается. В темном коридоре она одна, слышится только шум генератора и вытяжки. Альма смотрит по сторонам и ничего не видит. Внезапный страх сковывает грудную клетку и она ускоряется, чтобы как можно быстрее добраться до своей ячейки.

Она не успевает сделать трех шагов, потому что в следующее мгновение ступни отрываются от пола, и она с размаху ударяется лопатками о серую стену, прижатая чьей-то рукой на уровне ключиц.

Воздух вышибает из легких, чувства обостряются. Неизвестный ей высокий человек угрожающе нависает над ней.

— Это ты, — скрипит голос. — Это всегда была ты. Я узнал тебя, Люси Грей Бэйрд.

Призрачное имя бьет под ребра, и Альма задыхается, беспомощно хватая ртом воздух.

— Победительница десятых Голодных Игр и подстилка Дистриктов, — издевательски произносит голос.

Альма старается думать и одновременно с этим сцепляется ледяными пальцами за руку, сильно придавившую ее к стене. На коже этого человека Альма чувствует бугристые шрамы.

— Думаешь, самая умная? — все еще нависает он над ней. — Билли Бурый был прав. Надо было не продавать тебя на Жатву мэру Двенадцатого, а просто задушить в лесах за Дистриктом и оставить тело там. Проблем бы не было. Ничего бы этого не было.

Альма в ужасе открывает рот, но оттуда не вылетает ни одного звука. Она лихорадочно соображает, ватные ноги не слушаются, беспомощно шаркая носками ботинок по бетонному полу.

— Я знаю о тебе всё, Люси Грей, — ледяным скрипучим голосом произносит он. — И ты зря думаешь, что здесь тебе всё легко достанется. Скоро все узнают, кто ты такая, и откуда пришла.

Альма вспоминает о коробке спичек и, набрав в легкие небольшое количество воздуха, расцепляет пальцы с его руки, нервно доставая спичку. Дрожащие руки не слушаются, первая спичка падает под ноги, но она не сдается.

— Я сделаю это тогда, когда ты меньше всего будешь к этому готова, Люси Грей.

Сделав последнее усилие, Альма зажигает спичку, и яркий огонь освещает лицо страшного человека. Альма чувствует, как внутри все холодеет.

— Дулио, — из горла вырывается хрип, — Дулио Джекенсен.

Он ослабляет хватку, спичка падает вниз, и коридор снова погружается в тьму. Ноги не держат, и Альма оседает, скатившись вниз по стене. Слышится только шум генератора и вентиляции, в глотке медленно, но надрывно бьется сердце. В коридоре, кроме нее, никого больше нет.

Призрака тоже можно напугать. Если его врасплох застает другой призрак.

========== Глава IX. “Позволь мне” ==========

Альма не может сомкнуть глаз всю ночь, ворочается без сна и слышит гулкое биение собственного сердца в глотке. Руки неконтролируемо дрожат, ноги холодные и липкие от пота, вся ночная льняная рубашка насквозь мокрая. Альма не выдерживает и поднимается с постели. Становится чуть легче, когда ноги касаются холодного пола.

Альма впервые не может трезво оценивать ситуацию, не может найти решения или лазейку для решения проблемы. Альма впервые за полгода новой жизни снова чувствует себя Люси Грей.

Она вставляет карточку и, оглушив пустой коридор звуковым глухим сигналом, выходит наружу, направляясь в ванную. Мысли путаются, тело дрожит. Перед глазами Альмы стоит искаженное в блеклом свете от огня спички лицо Дулио Джекенсена. Она не знает, за какую мысль схватиться в первую очередь, чтобы разобраться.

В голове настоящий хаос.

Она не понимает, как он ее нашел. Не знает, как забрел так далеко на север. Не может поверить, что из всех мест в огромном Панеме и за его пределами он оказался именно здесь, нашел ее, как всегда и грозился.

Альма включает воду и умывается. Дрожащие пальцы замирают на алых щеках. Она вдыхает носом, рассчитывая, что это ее успокоит, но непроизвольно морщится и начинает кашлять: в ванной стоит душный и резкий запах.

Она оборачивается и непроизвольно вздрагивает, когда видит в дальней части ванной, не освещенной лампами, чей-то сгорбившийся возле стены силуэт. Первая мысль: бежать. Первая ассоциация: Дулио, который ждет подходящего момента, чтобы довести ее до сумасшествия.

Силуэт подносит что-то к лицу, оранжевый огонек, который она не замечает сначала, становится ярче, а после ввысь взмывает серая курчавая полоска дыма. Любопытство сменяет страх быстрее, чем она думает.

— Кто здесь? — решается она, прищуриваясь и делая несмелый шаг вперед. С ресниц капает вода, и Альма смаргивает ее.

— Снова что-то вынюхиваешь, Альма Грей?

Знакомый грубоватый голос она не перепутает ни с кем. Страх уходит полностью.

— Оливия, что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты, — отвечает она, и над ее головой снова вертится серое облако, — нарушаю правила.

Альма какое-то время молчит, продолжая всматриваться в полутьму, и снова морщит нос. Что-то ей подсказывает, что неприятный запах именно от этого серого дыма.

— Брось кривиться, — прерывает тишину Оливия, — садись уже рядом, раз пришла. Вижу, что тоже не спится.

Альма вытирает руки о подол сорочки и шагает в темную часть ванной, останавливаясь возле Оливии и присаживаясь рядом с ней, прислонившись к холодной стене спиной. Она подтягивает к себе ноги и обхватывает их руками.

В молчании они сидят какое-то время. К запаху Альма постепенно привыкает, вопросов задавать не хочется.

— Это табак, Альма Грей, — негромко произносит она.

Оранжевый огонек снова становится ярче, и Альма завороженно наблюдает, как Оливия становится драконом. Она не успевает задать свой вопрос, Оливия отвечает на него сама.

— Ты же не думаешь, что Сейн мне только ягоды да грибы за твои прогулы с нарядов приносит. Смешная цена за вероятность получить выговор от Элдера Койна, не находишь?

Ответ на не заданный вопрос она получает, а от упоминания его имени сердце непроизвольно пропускает удар. Альма сглатывает и на мгновение закрывает глаза, чтобы вернуться к норме, если такое понятие вообще возможно в свете последних событий.

Альму не смущает, что она молчит, а говорит Оливия. Ей даже почти комфортно находиться рядом с ней. Оливия вынимает из-за спины маленькую баночку и, открыв крышку, гасит в ней оранжевый огонек, после чего бросает сверток в банку и снова заводит ее за спину. Она кладет на колени маленький мешочек и вынимает оттуда еще один такой сверток, только длиннее.