Юноша, с которым он общается, кивает, жмет ему руку и уходит. Альма стоит, не в силах сдвинуться с места, и смотрит на него. На самого сильного человека из всех живущих в мире. Элдер смотрит на часы, поднимает вверх голову, снова заводя руки за спину, и на мгновение закрывает глаза.

Альма видит уставшее лицо ребенка, который слишком рано стал взрослым.

Словно почувствовав ее взгляд, он оборачивается, поднимая веки. Альме кажется, что они смотрят друг на друга вечность, стоя в нескольких метрах друг от друга. За это время он мысленно задает вопросы, а она ему отвечает. Так, как они делали это два месяца, только теперь они меняются ролями, а потом Элдер Койн расцепляет руки из замка за спиной.

И идет в сторону Альмы Грей.

========== Глава VII. “Ложь во благо” ==========

Элдер Койн останавливается недалеко от нее, Альма Грей впервые видит, что его руки просто висят вдоль тела, хоть кулаки и сжаты. Механическое, выработанное временем движение, которое показывает, что он собран и держит ситуацию под контролем. На протяжении десяти лет.

Она молча смотрит на него, чуть вздернув подбородок, потому что он высокий, и сама непроизвольно сжимает кулаки, показывая тем самым, что понимает его, осознает всю тяжесть вопросов и задач, которые он носит на своих плечах изо дня в день.

Элдер Койн держит все в своих руках столько времени, но только определенные люди хотя бы отчасти осведомлены о тех или иных вопросах. Причем исключительно с его подачи. Элдер Койн не может поверить в то, что Альма понимает весь масштаб его ноши самостоятельно за такой короткий срок в два месяца, получив мимолетные подсказки, которые изо дня в день видят все жители Дистрикта.

Альма сглатывает и поджимает губы, не в силах оторвать от него взгляд. Она думает о том, что у них даже радужки одинаковые. Такие же серые, как и вся жизнь вокруг. Элдеру впервые не требуются слова, чтобы что-то рассказать. Альма чувствует все на иной, понятной только им двоим волне.

Это поражает.

— Собрание завтра в десять утра, — произносит он.

Альме хочется многое сказать. Сказать, как ей жаль, как ей больно за каждого из них. Сказать, что Элдер не виноват в смерти почти целой сотни детей в первую суровую зиму. Сказать, что он сделал слишком многое и не имеет права винить себя. Сказать, что, будь его родители живы, они бы гордились им.

Она не говорит.

— Буду на пять минут раньше, — только и отвечает она.

Элдер смотрит на ее сухие дорожки от слез и не хочет, чтобы она еще хоть раз в жизни плакала. Альма Грей сильнее, чем кажется. Альма Грей так на него похожа. Эта мысль приносит удовлетворение и одновременно с этим пугает.

Она не похожа на остальных, как и он.

Элдер непроизвольно поднимает руку. Ее кожа такая светлая. Пальцы замирают над сухой дорожкой от пробежавших недавно слез. Альма задерживает дыхание и чувствует тепло его руки, так близко находящейся рядом.

Он смотрит на то, как трепещут ее опущенные ресницы, на ее бледную россыпь веснушек. Поцелованная солнцем Альма Грей теперь живет в призрачном Дистрикте глубоко под землей. Элдер чувствует себя тюремщиком, потому что запер птицу в неволе и отобрал у нее голос.

Альма Грей затворницей себя совсем не считает. Она чуть подается вперед, рассчитывая получить немного тепла от прикосновения, но Элдер опускает руку в тот же момент. Альма поднимает взгляд.

— Да, не терплю опозданий, — негромко, но твердо произносит он.

Элдер Койн снова расправляет плечи, заводит за спину замок из рук и, слегка кивнув, уходит. Альма впервые в жизни чувствует, как внутри что-то сжимается от упущенной возможности, но не позволяет себе обернуться, чтобы посмотреть ему вслед.

В ту ночь у нее не получается уснуть. Она ворочается без сна в кромешной тьме несколько часов, в ячейке жарко, тонкая льняная майка насквозь промокает. Альма встает с постели, наспех надевает комбинезон и впервые решает нарушить правило.

Глухой звук открытой двери разносится по пустому коридору, и в ячейку попадает прохладный воздух. Альма облегченно вздыхает и направляется в сторону ванной, глядя себе под ноги. Элдер Койн занимает все ее мысли.

Заправив за уши волосы, она включает воду и умывается холодной водой. Становится легче. Утерев капли с кончика носа, Альма выключает воду и вздрагивает, когда в одной из кабинок туалета слышится утробный горловой звук.

Оглянувшись, Альма понимает, что сейчас середина ночи, и здесь никого не должно быть. Опасливо сделав шаг вперед, она сжимает кулаки и набирается мужества, игнорируя бешено бьющееся в глотке сердце.

— Кто здесь?!

Из кабинки доносится звук слива, и дверь почти сразу открывается. Альма вздрагивает.

— Марта?

Альма прищуривается, стараясь понять, не ошиблась ли она. Из кабинки действительно выходит Марта. Мертвенно бледная, с бисеринками пота на лбу, она утирает рот тыльной стороной ладони и молча подходит к раковине.

Альма молча наблюдает за тем, как она умывается и полоскает рот.

— Никому не говори, что ты меня видела, — хрипло произносит она.

— Если ты обещаешь тоже самое, — не задумываясь, отвечает Альма.

Марта согласно кивает и, больше не обронив ни слова, молча уходит из ванной. Альма обхватывает себя руками. Если Марта больна, ее необходимо срочно отправить в медпункт. Под землей любая зараза разрастется с невероятной скоростью. Альма вздрагивает, когда вспоминает вспышку туберкулеза в Седьмом Дистрикте.

Ей необходимо будет поймать Марту, поговорить с ней и, если придется, насильно доставить в медпункт, пока не стало слишком поздно. Наметив себе очередную цель, Альма возвращается в свою ячейку и плотно закрывает дверь.

Она забывается в тревожном, беспокойном сне.

Ей впервые снится за все время пребывания здесь сон. Копаясь в сырой, темной земле, Альма отбрасывает в сторону комья, пробираясь все ниже в ниже до тех пор, пока пальцы не касаются мертвенно бледной кожи. Альма заходится в крике и просыпается от того, что в земле находит тело Марты.

Уставшая и напуганная, Альма вылезает из постели и механически начинает собираться. Ночная встреча пугает ее, возможная болезнь Марты наводит на мысль о том, как спасти остальных в случае возможной эпидемии. Альма останавливается и впервые понимает, что начинает думать о выживании не только своем, но и других людей.

Из коридора доносятся звуки открывающихся ячеек.

Качнув головой, Альма просыпается окончательно и вставляет руку в панель, чтобы получить свое расписание. Округлив глаза, она тут же активно приводит себя в порядок и бежит на завтрак, потому что после него будет собрание, о котором вчера упомянул Элдер.

Мысли снова возвращаются к нему.

— Доброе утро, Альма, — присаживается с ней рядом Сейн и мягко треплет по волосам. — Как спалось?

Альма смотрит на него и думает о том, как же они с братом не похожи. В их жилах течет одна кровь, они немного похожи внешне, особенно чертами лица, но характеры их совсем отличаются. Альме кажется, что Элдер отдал брату десять лет назад всю любовь и радость, а взамен попросил у него стойкость и холодную голову, чтобы принимать решения.

Именно поэтому Сейн находится здесь и со всеми, а Элдер…

— Прекрасно спалось, — улыбается она.

— Мне сегодня такое снилось!.. — вливается в разговор Оливер, и Альма ему благодарна.

Внимание переключается на рассказчика, теперь Альма может хоть немного собраться с мыслями, чтобы взять себя в руки и морально подготовиться к первому собранию. Кто там будет? Какие поднимаются вопросы? Что ей делать?

Эти вопросы возникают мгновенно, и Альма не может дать на них ответ. Это злит, и она непроизвольно начинает кусать губы. Что, если ее не будут воспринимать всерьез? Что, если Элдер снова решает провести для нее очередную проверку?

Раздосадованная собственным недоверием, она снова вспоминает вчерашнюю встречу. Его потерянный на мгновение взгляд и его решение допустить ее в комитет вышестоящих лиц. Не может такой человек, как Элдер Койн, перевести свои действия в шутку. Это просто невозможно.