– Два месяца? Представляешь, как Андрей обрадуется, что отправится с тобой в путешествие? – спрашиваю как можно ровнее, сдерживая ехидную улыбку.

– Не смешно, Алёна! У меня аж мурашки выступили от ужаса, что проведу с ним одна два месяца, без помощи, да еще и в чужой стране. – Настя смотрит на меня округлившимся глазами и показывает свою правую руку, на которой встали дыбом светлые волоски. – Завтрашнего похода на каток будет предостаточно для моей нервной системы, – чеканит она последние слова.

Да, смешного на самом деле мало. За последние полгода мы с Андреем сменили два садика и столько же нянь. Спасибо, что плюшевых собак их именами он пока не называет. Боже, я и впрямь поседею, пока это чудо вырастет и выпорхнет из-под моего теплого крыла. В жизни бы не подумала, что так трудно воспитывать мальчишек и справляться с ними без мужской руки.

– Алёна, если бы я не знал тебя и твой упертый характер, то дал бы совет бросить эту затею. Ну ладно одна-две секции, ну три… Но скажи мне, как ты собираешься пять тянуть? У тебя ведь еще полная ставка в нашей школе и маленький ребенок. Андрей твой как Маугли растет, все время с тобой проводит и висит на твоей ноге. На коньках кататься научился, наверное, раньше, чем нормально ходить, да? – отчитывает меня Рябов, как девочку. – Не думаешь о себе, так о ребенке подумай!

Мой взгляд застывает на столе директора, пока он ходит по кабинету туда-сюда, чем жутко нервирует. Я пришла попросить совет, нотаций и причитаний мне от Ласки хватает. Она примерно то же говорит.

– Я всегда об Андрее думаю, Юрий Степанович, – произношу как можно тверже. – Нормальное у ребенка детство. И мы не только работать с ним умеем, но и через пару недель в отпуск собираемся. Вы уже приказ подписали. Только перед этим я хочу с секциями вопрос решить. Вы же в курсе, что я не одна это дело веду, а с вашей воспитанницей? Ульянова здорово помогает. Да и вы не бросите. У вас есть знакомства среди спонсоров, а нам не хватает всего лишь пятьсот тысяч… – быстро тараторю я, но Рябов перебивает.

– Всего лишь? – Юрий Степанович морщится.

– Это в первую очередь помощь детям. Которые хотят заниматься спортом, участвовать в соревнованиях, но не имеют возможности перешагнуть через социальные ступени. У их родителей не хватает средств. Да разные причины бывают. У меня есть силы и желание организовать их досуг, мы с командой помогаем детям заниматься тем, что их интересует. Три секции подняли с нуля, еще две до ума доведу и остановлюсь. Честно. Но на начальных этапах нам нужен толчок. И деньги…

Повисает длительное молчание. Юрий Степанович нервно трет рукой подбородок.

– Ох, Алёна, – вздыхает Рябов. – В школе нет сейчас свободных денег, но у меня есть один вариант… Давай попробуем…

Он отходит к окну и достает из кармана брюк телефон. С задумчивым выражением лица кому-то звонит и договаривается о том, что завтра я подойду со своим бизнес-планом к некой Галине Владимировне и мы обсудим с ней все детали моего проекта. Ну вот. Уже что-то.

– Я сделал все, что мог, Алёна. Это одна из помощниц директора благотворительного фонда «Загадай желание». Он давно не только спонсирует медицинские учреждения, где лечатся больные дети, но и такие проекты, как у тебя, ведет. Если фонд заинтересует твоя задумка и ты будешь убедительна, как и со мной, то все получится. Пока отправляйся на тренировку, но свои творения оставь, – кивает Рябов на папку, которая лежит у меня на коленях. – Я еще раз внимательно посмотрю. – Он хлопает ладонью по столу.

Душа поет от счастья. Рябов согласился помогать и даже замолвил за меня словечко перед руководством благотворительного фонда. А уж убеждать я умею. И у Тани Ульяновой язык хорошо подвешен. Прорвемся.

– Спасибо большое, – благодарю от всего сердца.

Взваливать на свои плечи такую ответственность, конечно, тяжело, но через год или два я точно не пожалею об этом решении. С тремя предыдущими секциями не пожалела. Да, времени вести проекты мало, но моя команда растет. Таня отлично справляется со своими обязанностями, подтягиваются помощники, а я всегда на подхвате. В наших секциях дети могут заниматься бесплатно и организовывать свой досуг. Завтра попрошу Ульянову отвезти знакомой Рябова документы и буду ждать, что нашим проектом заинтересуются. У меня уже давно заготовлена под это дело речь.

Тренировка проходит без эксцессов. Андрей ведет себя на удивление очень тихо и спокойно. Благодаря моей предусмотрительности. Во-первых я разбудила его сегодня пораньше и машину оставила далеко от школы, мы почти пятнадцать минут шли пешком бодрым шагом. Обратно тоже предстоит нелегкий путь. Зато Андрей уже сильно выдохся: краем зрения замечаю, как вяло он перебирает ногами в коньках и зевает. Отлично! Сейчас дойдем до машины и он вырубится в детском кресле. Скорее всего, до завтрашнего утра, если повезет. Потом доедем до дома, я перенесу его в кровать и сама засну.

Подхожу к Ласке и Андрею, которые сидят на лавочке и ждут меня.

– Я всё. Погнали домой?

– Ну наконец-то, – бурчит Ласка, поднимаясь на ноги.

– Только заберу документы у Рябова. Вы пока собирайтесь, – киваю на сумку.

Через пятнадцать минут мы втроем идем к моей машине. Андрей клюет носом и на половине пути просится на руки. Начинает капризничать и хныкать. Я отдаю папку с документами Ласке и протягиваю руки Андрюше.

– Давай я? – предлагает Настя. – Ты только недавно сделала операцию и опять таскаешь его…

– С мамой хочу, – отталкивает Ласку Андрей и сонно утыкается носом мне в шею, обнимая за плечи.

– Всё нормально, Насть. Мне же не полостную делали. Да и устал он очень. Неплохо я сегодня вас погоняла. Извини. Не думала, что тренировка затянется.

– Ничего страшного. Зато спать все будем как убитые. – Ласка тоже зевает и обнимает папку с документами, прижимая к себе. – Кстати, что Рябов сказал? Поможет?

– Ага, – с довольной улыбкой отзываюсь я. – Классный мужик. Как я и думала, захотел помочь. Главное, правильно доносить до людей свои цели и желания. Сейчас по пути к Тане заскочим. Оставлю ей документы, она завтра съездит в центр, к спонсорам. Если их заинтересует наш проект, то, считай, дело в шляпе и можно договариваться об аренде катка, запускать рекламу.

– Супер, – кивает Настя, поднимая большой палец вверх.

Я усаживаю Андрея в детское кресло, Настя располагается рядом, и мы едем домой, по пути передав документы Ульяновой. Я валюсь с ног от усталости и мысленно предвкушаю последний рывок – добраться до квартиры, а потом и до кровати. Сумасшедший выдался денек. Но плодотворный.

Надеюсь, завтра будет поспокойнее. Хотя планов как всегда немерено: сначала загляну в турагентство и заберу наши с Андреем путевки, а потом нужно ехать в Люберцы, чтобы договориться об аренде катка и выбить более-менее приличную цену. Морально и физически я дико устала. В глубине души жду не дождусь, когда отправлюсь к морю вместе со своим мелким проказником.

Промотавшись весь следующий день по делам, я опять еду домой в сумерках. Уже подъезжая, звоню Ульяновой и требую подробный отчет о том, как она съездила в благотворительный фонд. Таня докладывает, что документы Галине Владимировне передала, приняли ее замечательно, и заверяет, что у нее хорошее предчувствие насчет наших секций.

– Отлично. Держи меня в курсе. Ты большая молодец.

Паркую машину рядом с домом, но выходить не тороплюсь. Кладу руки на руль и перевожу дух. Это необходимо, потому что я дико напряжена.

– Ага, молодец, как же, – парирует Таня. – Ты бы видела эту организацию…

– А что с ней не так? – уточняю я, глядя в зеркало заднего вида.

Почему-то в последнее время постоянно мерещится машина Яниса. Лучше бы Гончаров никому не звонил. Умом понимаю, что Багдасаров не до такой степени отшибленный, чтобы что-то обо мне выяснять и просто так появляться на моем горизонте, но от этих мыслей не сбежать. Они крепко засели в голове.