— Ничего не понимаю. Ты не возвращаешься, потому что у Марка ты одна?

— У него редко были фаворитки, а последнее время вообще не было. Только редкие и ничего не значащие девушки. Он собирался меня сделать первой и единственной, — и ее рыдания стали неудержимыми.

Так. То, что она говорила, было похоже на правду, только я совсем не понимала, что тут плохого? Нужно принять меры, во всем разобраться, может быть, я смогу помочь? И я стала аккуратно воздействовать, успокаивая, вселяя уверенность, и понимание, что она не один на один со своим горем. Рыдания стали утихать, а желание поделиться и выплеснуть на меня свои переживания усиливаться. А мне только этого и нужно было. Слишком давно Сара копила это все в себе. У нее и раньше были тяжелые времена. Я подумала, что мы похожи. Мы обе потеряли своих мужей, попали в трудную ситуацию, стали искать выход и покинули родные места. А потом обе влюбились не в кого-нибудь, а в императора. Нда… Конечно ей тяжело и нужно выговориться.

— Понимаешь, Ана, я уже была однажды первой женой. Я, наверное, не создана для этого. Такая уж моя доля и ничего нельзя с этим поделать, — наконец произнесла Сара.

— Глупости, Сара. Все люди созданы для счастья. Просто иногда мы его теряем, иногда не замечаем, а иногда у нас его могут украсть. Хочешь, расскажи мне? Иногда со стороны виднее.

— Мой отец был богат. Он был лучшим кузнецом на все северные племена. Его топоры не ломались, а были крепкими и приносили удачу в бою. Его оружие было не только крепким, но и красивым. Он умел так украсить его, что глаз было не оторвать. Отец был мудрым. У него всегда на каждую ситуацию имелась поговорка или древнее изречение. У него было четыре жены и множество сыновей. И вот когда он был уже не молод, все его сыновья имели свои шатры и детей, его первая любимая жена неожиданно забеременела. Я родилась слабенькой, и наверное меня бы отнесли в степь, но отец не смог отказать любимой первой жене. К тому же я была девочкой. А к девочкам требований предъявляют меньше.

Я росла слабым ребенком, но отец любил мою маму, а мама любила меня. Так что я выросла, и тогда ко мне посватался он. Гаргадель был силен, но не очень умен, он был из соседнего племени, где вождем был великий воин Омир. Мы встречались несколько раз на совместных кочевках и больших степных праздниках. В племени его не очень уважали, и он хотел породниться с моим отцом, чтобы получить больше веса в племени. И он сделал меня своей первой женой. Первая жена всегда любимая, ее слушаются и уважают остальные жены. Она первая приносит мужу ребенка. Я для орчанки маленького роста, не очень физически сильная и от меня боялись не получить сильных сыновей. Поэтому предложение стать первой женой отец принял с радостью.

Я уехала в чужое племя, но вместо ожидаемого почета принесла мужу лишь насмешки. Над ним потешались, ведь я сама даже шатер поставить не могла, сил не хватало и мне все время приходилось просить о помощи. Так прошло два года, а я так и не смогла подарить мужу ребенка. К тому времени до нас дошли слухи, что отец неудачно упал в кузне и ударившись о наковальню умер. Мою мать забрал к себе в шатер ее старший сын, остальных жен отца тоже взяли к себе сыновья. Обычно вторую жену берут, как только становится понятно, что первая жена ждет ребенка. Вторая жена и поможет по хозяйству, и с ребенком, да и вдвоем легче. Но я все не беременела, а муж стал злиться. — И она тяжело вздохнула.

— Он тебя бил?

— Я не могла принести ему сыновей, он не мог жениться второй раз, мой отец умер, и защитить меня было некому. Я ходила в синяках, однажды он сломал мне пальцы на руке. Если бы я была ему второй или третьей женой, он бы просто перестал обращать на меня внимание и все забылось. А так он постоянно вымещал на мне злость и неудачи. Да и отсутствие сыновей его бесило.

— Сарочка, извини, но ты не права. Он бы все равно бил тебя. И будь ты хоть двадцатой женой, это бы ничего не изменило. Он был жестоким и жалким ублюдком, посмевшим поднять руку на женщину. Это само по себе позорно. Как он погиб?

— Он выпил много и стал хорохориться и хвастаться, что лучше всех в племени владеет топором. Ну и Бархус предложил ему это доказать. Они вышли на поединок и Бархус проломил ему голову. Он не собирался его убивать. В племени запрещены поединки до смерти, и вождь был очень зол тогда. Но это вышло почти случайно, удар так лег. После этого вождь запретил поединки внутри племени на топорах, только кулаки. Так я попала во вдовий шатер. Я надеялась, что в память о моем отце вождь возьмет меня к себе в шатер, но у него четыре жены, а брать меня наложницей вождь не захотел.

— И тогда на тебя обратил внимание шаман?

— Да. И это было ужасно. Если б не ты, я бы уснула вечным сном в степи, но не стала бы его четвертой женой.

— Сара, дорогая, все уже закончилось. Ты никогда не вернешься в степь. Я тебя не пущу туда. Да и Зельда с Зимой тебя в обиду не дадут. Ты среди друзей, мы поможем тебе. Вот только мне по-прежнему не понятно, причем тут Марк?

— Ана, ну как же? Он же император? Ему нужен ребенок, а я вряд ли смогу его родить. Вероятность у орчанки забеременеть от темного мага почти такая же, как у светлой жрицы родить темному магу ребенка. Мы с тобой не сможем забеременеть от императоров, как бы мне этого не хотелось. А если я буду у Марка единственной, то он почти наверняка не будет императором.

— Сара, но может быть он и не хочет им быть? Такая мысль тебе не приходила в голову? Ты можешь быть ему дороже всего этого. Да и Марк больше ученый и маг, возможно, Академия ему больше подходит?

— Ана, сегодня не хочет, а завтра ему это станет необходимо. И где гарантия, что не будет уже поздно? И тогда как, по-твоему, он будет относиться ко мне? Я не вынесу его ненависти или безразличия.

— Сара, может быть стоит спросить у него? Ты не можешь решать за него.

— Ана, ты видела, как на него смотрела толпа? Какой он притягательный и великолепный? И как, по-твоему, отнесутся к той, что лишила их любимого императора шанса на престол? Что меня ждет во дворце кроме ненависти и презрения?

— Возможно, тебя ждет любимый мужчина, ради любви которого стоит рискнуть всем? Да и потом рожают же девушки от орков и ничего? Почему ты не сможешь?

— Ана, я не смогла родить от орка, и, по-твоему, у меня есть шансы на ребенка от темного мага?

— Знаешь, то, что никто этого не делал, не значит, что это невозможно. И потом я тебя осматривала не раз. Я тебя уверяю, ты здорова. Нет причин к тому, что ты не можешь подарить Марку сына. По-моему, ты просто боишься.

— Я боюсь?

— Да, боишься. Очень просто быть второй и третьей женой. Нет ответственности и решения принимать не надо. Только вот ты сама сказала, что первая жена всегда любимая, а вторые и третьи больше похожи на бесплатных работниц. Ты хочешь, чтобы тебя любили? А сама ты любишь Марка?

— Ана, я очень его люблю, поэтому и отказалась от него. Я хочу, чтобы он был счастлив.

— Ну так сделай его счастливым, а не сваливай это на кого-то другого. Я прекрасно понимаю, что твой первый муж был подонком и мерзавцем. Потом шаман этот, надо было все-таки наградить его поносом и рвотой. Но я по-прежнему не понимаю при чем тут Марк?

Ответить мне она не успела, в мастерскую ворвался взбудораженный Зима.

— Ана, идем, я договорился, нас примет Абразам Арварзен лично. Это огромная честь. Мой бывший учитель почти три недели его уговаривал и вот, наконец, он согласился встретиться и помочь.

— Зима, а кто это? Абразам Арварзен он кто? — Говоря это, я быстро встала, и стала подниматься в свою комнату за плащом.

— Это самый лучший артефактор в столице. Нет. Это самый лучший артефактор в темной империи. Нет. Это самый лучший артефактор в обеих империях.

— Он подскажет, что мне делать с поясом?

— Нет, лучше. Он поможет тебе снять его.

— Снять? Зима, это же невозможно?

— Ана, давай быстрее за плащом. Я жду тебя. Все вопросы потом.