– Я думала, что Гловер лидер.
– На бумаге – да, а в реальности – лидер я. Он отдаёт приказы. Люди умом понимают, что должны подчиняться ему. Но настоящая власть не в умах, а в сердцах. И металлические сердца моих людей полностью со мной.
– А если у лидера и сердца, и умы народа?
– То он совершенен. Этот человек заслуживает уважения. Но всё же, почему я помог тебе, как думаешь?
– Потому что мы оба из одной страны?
Стальной отец начинает громко смеяться, ничуть не стесняясь. Эбби неловко и даже немного обидно. Как только священник приходит в себя, то он решает всё-таки объясниться:
– Мне плевать на страну, на народ, нет этого ничего, я же говорил. Есть только я. Человек всегда, всегда думает в первую очередь о себе, потом лишь уже о других. И будь я не прав, мы с тобой сейчас бы здесь не говорили. Но ладно, отвечу сам. Я помог тебе потому, что я сам тебя хочу.
Эбби вздрагивает и отступает к двери, скалится и готовится обороняться. Реакция происходит почти мгновенно, стоит лишь произнести эти грязные, поганые слова. Стальной отец тогда лишь отмахивается:
– Не бойся, я же не варвар. Ты сама мне отдашься. Ты ведь, наверно, ещё не в курсе, что у тебя посвящение, которое я подготовлю на завтра и на котором я публично задам тебе вопрос. Я спрошу тебя, клянёшься ли ты посвятить себя металлическому богу. Мне будет плевать, что ты ответишь, но затем люди будут ждать от меня, что я скажу. Верю я тебе или нет. Мой ответ единственно важный, и он будет зависеть от того, как ты себя поведёшь со мной. У тебя ночь на «подумать», а сейчас можешь идти отсюда.
Стальной отец не спешит подниматься с дивана, он отмахивается от Эбби рукой, позволяет тем самым отпереть дверь и уйти прочь. Но когда Эбигейл разворачивается, то взгляд её задевает посылка в ткани, стоящая в углу. Эбби указывает на неё и спрашивает:
– А это что?
– Ой, а это то, что мы нашли у твоего сожителя. Можешь посмотреть.
Эбигейл так и делает. Она стягивает ткань и видит её… Милые глаза, нежные и сострадающие. Это картина, та самая, которую сотворил Дейви. Её прежде никогда не удавалось рассмотреть вблизи, но эта женщина, оказывается, выглядит совсем живой. Эбби не находит в себе сил оторвать взгляд.
– Кто это?
– Тебе правда не плевать?
– Да.
– Это сестра его, Эмма, они раньше всюду вместе ходили.
– А что произошло?
– Ничего необычного. Просто Дейви Уоллер не более, чем трус. Но это не важно. Теперь он сгниёт в колодце.
– Не надо. – Эбигейл не понимает, как и почему эти слова были ею сказаны. Они просто вырвались, может даже выпали ненароком. Но в стальном отце сразу же разгорается маленькая искорка:
– Хорошо. Конечно, как скажешь. Только теперь эту ночь ты будешь думать над спасением двух жизней, а не одной. Всё зависит от тебя и только.
Стальной отец сдерживает обещание и не трогает Эбби в этот день. Она спокойно добирается до дома Дейви, где дверь выломана и всё перевёрнуто вверх дном. Ножичек она свой подбирает, возвращает обратно в карман. Эбигейл не знает, что ей делать. Дейви мусорщик, может быть такой же, как и все они, а может быть другой. И готова ли Эбби упасть в колодец, в эпидемию и смерть? Одно она знает точно – она не может позволить себя так обидеть вновь. Эбби просто не выдержит этого кошмара, её маленькое сердечко вовсе не железное. Оно просто лопнет от тоски и ужаса, если её снова коснутся против её воли.
Этот мир такой ненастоящий. Он такой же жестокий, как и её родной. Но только этот мир для Эбби чужой. Такой картонный, будто и не живой вовсе. Хочется не быть здесь. Хочется просто оказаться где-то, где будет счастье. Хоть где-то, где будет прекрасная жизнь. Эбби решает забыться там, где ей всегда рады и где всегда тепло – в мечте. Страх сразу отступает, тревога оседает, становится хорошо, стоит только закрыть глаза.
– Пойдём скорее! – Ей машет рукой Артём, подзывает к морю. Эбигейл не знает этого места, но здесь солнце, песок и свежий морской бриз, от которого дышать не просто легче… От этого бриза возникает желание дышать.
Она бежит за Артёмом. В голове нет никаких беспокойств, нет боли, нет ужаса, есть только радость момента. Нет больше рассуждений о силе, о власти, нет слов о том, как управлять людьми. Нет тяжести утраты и одиночества, есть лишь миг, который ты чувствуешь всем своим телом.
Вода немного прохладная, но кристально чистая. Артём бьёт ладонью по водной глади, куча брызг нападает на Эбби, но их удары не делают больно. Наоборот, возникает задор, это именно та единственная война, в которой хочется участвовать. И тут с берега слышится голос, который Эбигейл сразу же узнаёт.
– Мама? – Переспрашивает Эбби, оборачиваясь. Мама зовёт её на берег, она принесла морса с шарлоткой. Лицо её чистое-чистое, без единой ссадинки. А ещё улыбается. Такая приятная, а самое главное – настоящая улыбка. Рядом с ней отец. В его глазу нет ни капли спирта, взгляд его такой трезвый, каким его удавалось видеть лишь несколько раз в году. Семья ждёт её.
Артём берёт её за руку и смотрит ей в лицо. Эбби тут же всё понимает. Она ему небезразлична, это читается по глазам. Артём не может произнести важных любовных слов, но это и не нужно. Эбигейл абсолютно уверена, что знает, что он хотел бы сказать, если бы ему позволила его бойцовская гордость. Они вместе отправляются вперёд, к берегу, где их уже ждут.
– Эбигейл? – Неожиданно звучит голос, который произносит её новое имя. А вместе с новым именем наступает и её новая реальность. Эбигейл открывает глаза, сразу встречает на себе взгляд Дейви Уоллера. Он вернулся.
– Что сказал Артём?
– Он не придёт. Он занят, но передал тебе это. – Дейви достаёт из кармана мятую сигарету и протягивает её Эбби. Та морщится, а затем лишь разочарованно вздыхает, принимая передачку.
– Не знал, что ты куришь.
– Я раньше иногда курила. Когда Артём был рядом. Сейчас не хочется.
– Послушай, я знаю таких, как твой Артём. Ты для него лишь аксессуар, ему нужен был кто-то, кто может с ним побыть. Сейчас, когда у него появились его новые друзья, то ты ему стала не нужна.
– Ты его не знаешь так, как знаю я.
– Да, да. Все через это проходят. Некоторые вещи мы начинаем видеть трезво только спустя года. А сейчас скажи мне лучше… Кто дверь то мою вынес?
– Стальной отец.
– Значит, у меня проблемы.
Эбби не хочет ему всё объяснять. Она пока что не стала говорить и про условие стального отца, и про произошедшее с тем мусорщиком ранее сегодня днём.
– Ты не боишься его?
Дейви вопрос явно не нравится. Его что-то смущает, но что именно – разгадать по лицу не получается:
– Нет. Скажи мне лучше, что сегодня произошло?
– Не хочу.
– Вот так, значит, козочка? Мой дом в разрухе, меня, быть может, завтра приговорят, а ты не хочешь мне объяснить, что же здесь произошло?
Эбигейл ничего не отвечает, вместо этого просто отворачивается к стене. Тогда Дейви начинает ворчать что-то про себя и подниматься:
– Если наскучит разглядывать стену, то я буду на площадке за домом человека.
Эбигейл никак не реагирует. Она лишь удивляется про себя, что где-то здесь есть площадка. Никогда прежде она её не замечала. Но у Эбби есть дело поважнее – прекрасная жизнь. Чтобы вернуться в прекрасную жизнь, приходится закрыть глаза и вспомнить, на чём она остановилась. Спустя пару минут Эбигейл понимает, что фантазировать также реально, как это было совсем недавно, просто не получается. Дейви Уоллер сбил весь настрой и занозой впился в мысли, не давая побыть счастливой ещё хоть немного. Тогда абсолютно ничего не остаётся, кроме как подняться, отряхнуться и отправиться к дому человека.
Эбигейл находит очень странным тот факт, что мусорщики презирают человека настолько, что худшее место на своей земле заклеймили в его честь. Может быть, они просто боятся человека? Как Эбигейл, когда её пытаются коснуться без спроса. Она сразу хватается за нож. Мусорщики делают точно также, словно человек, а может и всё человеческое, их очень сильно обидели. Так сильно, что они пытаются вырезать из себя человека всеми возможными способами. А может быть, всё гораздо проще, и Эбби зря пытается понять мусорщиков? Может быть они просто лишены совсем разума и верят в сказку, которую им скажут, просто чтобы верить. Вера ради веры, получается. Тогда то высокомерие, с которым стальной отец относится к своей пастве, является абсолютно справедливым.
