Но сейчас важнее понять не то, почему дом человека так называется, а то, что там внутри. Конечно, совсем скоро доведётся узнать лично, но всё же хотелось бы быть хоть немного готовой. Безумная женщина? Оспа? Не находится ни малейшего объяснения, кто же всё-таки такая Мать.
За домом человека и правда стоит детская площадка, которую прикрывает высокая трава. Карусель и горка давно сгинули в листве, но двое качелей остаются довольно чистыми и в хорошем состоянии.
– Знал, что ты придёшь. – Дейви мирно покачивается на качелях, не спешит разгоняться.
– Откуда?
– Потому что площадка – это круто. Гораздо круче пустой стены.
Эбигейл садится на свободное место и начинает тоже неспешно раскачиваться. Спустя пару мгновений ночной тишины, Дейви вдруг заговаривает:
– Спорим, что я сильнее тебя раскачаюсь.
– Нет.
– Ага, боишься.
– Я не боюсь!
– Боишься! Сейчас раскачаюсь повыше и крикну всем, что Эбигейл трусиха и боится проиграть!
Эбигейл возмущается, а Дейви начинает лишь сильнее раскачиваться. Прежде не падкую на азарт девочку цепляет что-то в его словах, а может быть и в том, как он их произносит. Эбби раскачивается сильнее, пытаясь опередить своего такого наглого, но очень опасного соперника. Чем выше над землёй эти качели поднимают Эбигейл, тем дальше она становится от боли и переживаний, которые ждут её внизу. И звёзды, честно говоря, кажутся такими близкими, что хочется протянуть вперёд уставшие пальцы и схватить себе одну.
– Я победила! – Вскрикивает вдруг Эбигейл, когда замечает, что её ноги поднимаются выше длиннющих лап Дейви Уоллера.
– Ладно, ладно, победила. Чемпионка. – Дейви скребёт подошвами по земле, замедляя ход.
Как только Эбби их соревнование кончается, то лицо сразу же мрачнеет, рыжая голова наполняется ужасными думами, мир бледнеет и калечится обратно.
– Что произошло с Эммой? – Спрашивает Эбигейл, а Дейви будто бы сводит судорогой. Он замирает, опускает взгляд бездомной дворняги в землю.
– Откуда ты её знаешь? Стальной отец тебе сказал?
– Да.
– Я расскажу тебе. Но только если ты расскажешь мне, что сегодня произошло. Договорились?
Эбби задумывается, взвешивает все плюсы и минусы данной сделки, а затем робко кивает. Тогда Уоллер начинает своё воспоминание:
– Эмма моя сестра, была убита мусорщиками. Стальной отец приговорил её к изгнанию в дом человека, когда она отказалась поверить в механического бога. Я не смог её спасти. Я хотел пойти за ней, даже снаряжение собрал специальное. Противогазы, верёвку, всё под полом лежит до сих пор.
– Почему ты не пошёл?
– Я… Я не знаю.
«Дейви Уоллер не более, чем трус.» – в голове звучат слова стального отца, которые, видимо, и есть ответ на тот вопрос, на который Дейви ответить не может. Но пришла пора Эбигейл отвечать на вопросы. И она рассказывает всё, что произошло, от нападения и до условия стального отца. Дейви хмурится, переваривает услышанное:
– Ты уверена, что всё поняла верно?
– Он говорил со мной на русском, я всё отлично поняла.
Тогда Уоллер молча поднимается и ступает в сторону металлической лачуги, оставив Эбигейл один на один с луной. Она сидит так до тех пор, пока не становится. Тогда приходится пойти домой и дождаться момента, когда за ней наконец-то придут её каратели. Её убийцы. Те, кто сгноят её в доме человека, ведь она скорее умрёт, нежели позволит к себе прикоснуться. Но Дейви… Дейви не должен быть на её совести. Заставлять Эбби отвечать ещё и за чужую жизнь – очень жестоко со стороны стального отца. Он точно знает, что делает, но всё равно Эбигейл не может к себе подпустить кого-то, кроме Артёма. Да и тот её, кажется, предал…
Утром за Эбби приходят. Люди с неотёсанными, грубыми мордами забирают её к колодцу, проводят через ожидающую толпу. Не только у Эбби сегодня день откровения. Артём здесь. Он изменился… Надел доспехи, не такие тяжёлые, как у самих мусорщиков, немного даже ржавые. Лицо зато важное настолько, что даже смотреть противно.
Эбби прячет руки в карманы. В одном у неё нож, а в другом сигарета, которая пришла передачкой. Артём смотрит на Эбби всего лишь один единственный раз, но это взгляд не из мечты. Какой-то надменный, гордый. Чужой совсем. Не Артёмовский.
– Сегодня мы собрались под линзами механического Бога! – Стальной отец начинает причитать. – А всё ради одной цели! Сегодня я задам один единственный вопрос двум прибывшим! Все мы знаем этот вопрос, но я хочу напомнить, что меня обмануть не выйдет. Глаз стального отца легко различит правду. Так что того, кто не верит в нашего истинного покровителя, мы отправим в бездну, к отбросам из мяса, которые не ценят благо быть ближе к металлу, быть ближе к машине! И опустятся они в царство слабой плоти, и будут существовать под стальной пятой нас, победивших в себе всё человеческое! И просуществуют они до тех пор, пока их слабые телеса не откажут им и не поломаются! И будь то так, ибо уста мои присвоил себе металлический Бог, ибо несёт он ими слово своё, а слово его либо истина, либо смерть! Пришло время узнать, что же это будет. Подойди ко мне, Артём, встань на колени и склони голову перед гласом металла.
Артём так и поступает. Он преклоняется перед стальным отцом, а тот кладёт ему руку на затылок:
– Клянёшься ли ты идти по пути металлического Бога?
– Клянусь. – Мгновенно отвечает Артём. Эбигейл вновь пробирает обида. Сигарета в кармане сжимается сама собой, а после падает на разрыхлённую подошвами землю. Эбби и нож бы выкинула, но ей всё ещё нужен этот костыль. Он придаёт ей уверенности и даёт возможность себя защитить.
– Верю. – Подводит итог стальной отец, и толпа сразу ликует. Артёму дают подняться, тот улыбается и ступает в толпу мусорщиков, где того ждёт лично Гловер. Его поздравляют, это его праздник.
– Теперь ты, Эбигейл. Подойди ко мне, встань на колени и склони голову перед гласом металла.
Эбигейл делает два робких шага ближе к стальному отцу, а затем замирает. Она смотрит на скопище вокруг, но не видит ни одного человека. Эбби возвращает свои глаза к стальному отцу, который ждёт, что девочка подчинится, что та падёт перед ним. Это бы подошло для него за ответ. Но Эбигейл точно знает, что она не даст себя обидеть, никогда больше. Она не склонится перед этой кодлой. И лишь жизнь Дейви вынуждает сомневаться.
– Стальной отец, уважаемый. – Из толпы звучит голос Дейви Уоллера. – Можно Вас на минуточку?
– Сейчас? Лучше после ритуала.
– Это очень срочно.
Дейви отводит стального отца немного в сторону, ближе к колодцу, однако Эбби всё равно везёт услышать то, о чём шепчутся эти двое.
– Я знаю про твоё предложение Эбигейл. Эмме ты предложил то же самое? А она отказалась? Ты поэтому её убил?
– Ты очень медленно соображаешь, Уоллер. Да, предложение такое я ей сделал, только она согласилась.
– Как согласилась?..
– Ради тебя, имбецила. Чтобы я тебя не убил. И жив ты лишь благодаря её жертве, так бы давно уже сдох, ведь ты бесполезный и в Бога нашего не веришь, это и дураку понятно.
– Зачем ты убил её? – Дейви уже не спрашивает, он требует. Но стальной отец не обращает внимания на тон, словно перед ним просто щенок, который лает, но не кусает.
– Она решила компромат на меня собрать. Но меня так просто не убить, я здесь главный, я здесь Бог. А ты никому ничего не расскажешь, ничего мне не сделаешь, потому что ты трус. Это у тебя в крови. Именно поэтому Эмма тебе ничего и не говорила, знала, что ты бесполезный из-за своего страха. Ты просто кусок мусора, лежащий на обочине жизни. Даже нет… Ты червь под моей подошвой, Уоллер. А раз ты червь, то знай, что я могу тебя раздавить просто если у меня будет плохое настроение. И подружка твоя червь. Так что смотри, Дейви, как я буду давить червей. Смотри и дрожи, как бы я не добрался дальше до тебя.
Стальной отец отворачивается от Дейви и направляется к Эбби, но Уоллер хватает того за плечо, разворачивает обратно к себе и бьёт его в живот несколько раз какой-то ржавой железкой, затем втыкает её святому ещё и в глотку. Кровь мгновенно фонтаном бьёт в разные стороны, мусорщики набрасываются на Дейви, а Эбби в то время лишь смотрит. Шокированные морды мусорщиков приятно видеть. Народ покорён паникой, хаос захватывает собравшихся.
